Ветер выл в еловых ветвях, бросая горсти мелких холодных капель.
*Ну и ночь сегодня. Ведьмы, наверно, на Лысой горе пляшут.
— Да. Это недалеко совсем. Хочешь, сходим?
Он ещё и шутит.
Дверь, небольшая и толстая, открывалась здоровенным ключом.
*Ты, случайно, не у Святой Инквизиции замок спер?
— Просто таких хлипких замков, как у тебя, больше не выпускают. Я не могу позволить, чтобы кто-то заходил ко мне без спроса.
Чтобы зайти внутрь пришлось нагнуться даже невысокой Хэлен. А уж Деро и просто пополам согнулся.
*Тут точно не гномы живут?
— У них и перекупил.
Свет мягко залил небольшую комнату. После того, что было на улице, она не поверила своим глазам. Деревянная массивная мебель из светлых пород, мягкий яркий коврик в центре, высокая этажерка с книгами и дисками, ни телевизора, ни компьютера.
*Так уютно.
— Тебя это удивляет?
*Пожалуй…
— Знаешь, Хэлен. Я слукавил. Придется тебе одной сегодня ночевать, — он всё ещё стоял на пороге, закрыв собой дверь.
*Это ещё почему?
— Я буду снаружи. А ты здесь. Ты не пугайся только, ладно? Просто он ведь придёт. И лучше я встречу его снаружи. К тебе он не сможет подобраться. Здесь безопасно.
Хэлен чувствовала, как холодеет в животе. Губы не хотели слушаться.
*Деро… А давай ты тоже туда не пойдешь. И мы вместе тут посидим, ладно? — она уже хотела было подойти к нему, попытаться уговорить, но ноги приросли к полу под насмешливым и едким взглядом «трусиха».
— Нет, не посидим, — и слова стали приговором.
Деро, словно вспомнив о чём-то, прошёл к стене, не снимая куртки. Там, у ниши, была стерео-установка и множество дисков. Он придирчиво в них копался, хмыкал, откладывал что-то. А потом достал из ящика наушники и протянул ей.
— Надень. Это поможет.
*Деро…
— Не возражай. Просто делай, что скажу, и всё будет хорошо, — голос был холодным и грубым, — она не двигалась и наушники не брала. Деро вздохнул и подошёл. Положив массивные руки ей на плечи, заглянул в глаза. — Я знаю, что тебе очень страшно. И лучше не слышать того, что будет снаружи. А это поможет. И вот что ещё. Если ты всё же снимешь наушники… Если ты услышишь что-то. Не открывай дверь. Ни за что не открывай. И вообще к ней не подходи! Даже если я буду кричать и звать тебя. Просто будь здесь до утра. Ты поняла меня?
Хэлен молча кивнула. Тяжёлые ладони на плечах немного успокоили её. И то, как уверенно он говорил… Спокойный тон голоса, всё это говорило: «Для страха нет причины».
— Вот ключ. Закроешься на замок и ещё на засов, — массивная щеколда из какого-то тёмного дерева была почти незаметна в полумраке. — Всё. Закрывайся. И не выключай звук.
*Но как же ты войдешь, если я не услышу тебя из-за музыки?
— У меня тоже есть ключ.
Он улыбнулся и вышел. Щеколда мягко скрипнула. Хэлен забралась в мягкое кресло с ногами и натянула наушники поплотней. Музыка взорвалась в голове с такой силой, что она вздрогнула.
*Но как же ты откроешь засов?..
Знакомый, тягучий бархатистый голос пел, шептал… Она загипнотизировано смотрела в пустоту, впитывая, узнавая голос.
Я всё ещё нахожусь в твоём пустом сердце…
Я всё ещё помню, кто ты…
Один вздох твоих легких разорвал моё сердце на куски…
Просто помоги мне!
Я всё ещё в твоём пустом сердце…
Ты помнишь, кто ты есть?
Дыхание замерло внутри.
На дверь что-то обрушилось снаружи. Она почувствовала удар, но не услышала его. Глаза взметнулись к проёму двери и уже не отпускали его из виду.
Сердце колотилось с такой силой, что почти заглушало звуки в наушниках.
Новый удар, ещё сильней прежнего. И тишина.
Хэлен сжалась в кресле, не чувствуя рук и ног. Холодный пот проступил на коже. Песня сменилась другой без перехода, но она уже не слышала слов.
Ужас сковал так прочно, что ни о чём, кроме того, что творится за стеной, она думать не могла.
Скрежет металла по дереву пробежал ознобом по спине. Ей хотелось вскочить и убежать. Хоть куда-нибудь! Главное — бежать. И вот в этот момент, сквозь грохот сердца и взрывы музыки, она услышала Его.
Не слова, не голос…
Просто кожей почувствовала:
«Иди сюда! Выйди ко мне. Я уже здесь. Не заставляй меня ждать».
Она ладонями ещё сильнее прижала наушники, стараясь выгнать непрошеные мысли из головы.
Шёпотом листвы, скрежетом льда он говорил снова и снова:
«Я жду тебя. Иди ко мне… Ты не можешь прятаться вечно. Я не могу войти сейчас, но настанет момент, когда ты сама откроешь дверь. Впусти меня к себе…»
Хэлен зажмурилась от ужаса. Наверно, если бы она могла кричать, то уже визжала бы вовсю, чтобы заглушить голос внутри себя.
Он клокотал вокруг, обвивал руки, не находя никакой преграды для себя.
«Иди же… Иди! Я так близко…»
Это становилось просто непереносимо.
Она скинула наушники на пол и подбежала к двери. Непогода лютовала снаружи, бросая на крышу потоки воды и ветра. И сквозь весь это гвалт прорывался жуткий вопль. Что-то рычало и выло совсем близко. Ударяло в стену, скреблось в попытке прорваться внутрь дома.
Хэлен прижалась спиной к стене.
Сколько прошло времени, только богам было известно. Она не могла оторвать взгляда от двери, за которой бродил, звал её кто-то. Она зажимала уши руками, но это не спасало.
А потом тишина наступила так внезапно, что девушка не сразу её услышала за рёвом ветра и дождя.
Она поднялась на негнущихся ногах, приложила ухо к двери. Ключ впечатался в потную ладонь настолько сильно, что каждое его ребро горело на коже ярко-красным. Замок открылся легко, словно ждал, что его отопрут. Щеколда же никак не поддавалась. Хэлен оцарапала ладонь, но всё-таки открыла её. Холодный сырой ветер ринулся внутрь, как будто ждал снаружи, когда же его впустят нерасторопные люди.
Деро стоял в паре шагов от двери и покачивался. Вода струилась по лицу. Он смотрел мутными глазами на Хэлен.
*Это ты! Я думала… Я так боялась! — она выскочила под дождь не обутая и сразу промочила ноги. Схватив его за холодную руку, потащила в дом. Он еле шагал. — *Деро! Деро, ты меня слышишь?
Она видела, что с ним что-то не так. Девушка усадила его в кресло и стала стаскивать с него куртку. Вода капала на тёплый пол. И тут она обернулась на распахнутую дверь. Похолодела от ужаса и кинулась её закрывать. Поскользнувшись, уперлась ладонью в светлую стену и заметила на руке кровь.
Замок щёлкнул, довольный своей работой.
*Деро! У тебя все руки в крови! Слышишь?!
— Что? — он непонимающе поднял на неё больные, провалившиеся глаза.
Хэлен стала искать полотенце, а нашла только светлый мягкий плед.
*Дай, я посмотрю! — на тыльной стороне рук были глубокие ссадины. — *Надо это обработать. Где у тебя аптечка?
— Хэлен, оставь. Ничего не нужно. Я просто устал.
*Но как же?..
— Просто поверь! Помоги снять…
И он неловко стал стаскивать свитер. Хэлен ахнула: на плече был огромный синяк, который продолжал наливаться краской. Ссадины кровоточили и опухали на глазах.
*Черт! Деро! У тебя рука сломана, наверно… И на спине тоже синяк огромный.
— Нет… Просто ударился.
И только сейчас она обратила внимание на разноцветную вязь татуировок, которые тянулись от лопаток к плечам, груди, рукам и заканчивались пониже локтей.
— Неужели ты шокирована? — он устало усмехнулся.
*Нет… Нет.
— Помоги мне дойти до кровати.
*А где у тебя кровать?
— Внизу. Видишь дверь? Там спальня.
Она нырнула под его руку, обхватила за талию и помогла встать. В голове мелькнула мысль: «Если бы пришлось его тащить — ничего бы не вышло — слишком тяжёлый».
Они шли к двери, покачиваясь. Деро старался идти ровно, не опираясь на девушку, но всё равно, пошатнувшись, шипел сдавленно сквозь зубы нечто нечленораздельное, и крепче сжимал пальцами хрупкое плечо, прижимая к себе добровольную помощницу. За дверью оказалась лестница вниз. Одинокая лампа горела на стене, скрадывая углы и детали.
