А какой хороший был план – укрыться ото всех в какой-нибудь непролазной глуши, оградить и жену, и дочь от мелочной жадной зависти людей. Хороший был план. Теперь совершенно невыполнимый, пока Тир не справится со своей задачей. А если не справится? Что ж, тогда Хэлен снова начнёт плакать во сне, винить себя, смотреть с укрытой в поддельную улыбку болью. Но если у Зверя всё получится, то ты-то, Волк, всегда будешь чувствовать, что счастье твоё взято взаймы, подарено с барского плеча Тёмного Властелина. А ты просто сидел за высокими стенами чёрного замка и ждал.

Дэро метался в лабиринте ночного сада, не находя ни облегчения, ни ответа на простой вопрос – что же делать?

Уже ближе к рассвету он склонился над беспокойно задремавшей на нерасстеленной кровати Хэлен, почти прикоснулся ладонью к обнажённому плечу, но остановился и вышел.

Внизу у очага сидел Змей, пил в одиночестве густое и горькое вино, Нуара уже спала в своей переоборудованной из оружейной детской.

- Не вини её, Волк. Она ещё девчонка. Она не знает, каково это – быть кому-то обязанным. Счастливое незнание, – горько усмехнулся Змей и отхлебнул из кубка. В чёрных его глазах плавали отблески угасающего огня.

- Я хотел увезти её. Построить дом и жить в нём, пока человеческая смерть не нашла бы её, а потом жить дальше, с бессмертной Богиней. А, оказывается... – он не договорил, клацнул зубами о свой бокал и, не чувствуя вкуса, сделал большой глоток.

- Знаю. Теперь мы можем только охранять её от смерти, пока Тир решает проблему, – Змей умолчал о том, что проблема может и вовсе не решиться.

- Хреново...

- Не то слово.

Ночь несла на своих крыльях хрупкую иглу болида серебристо-зелёного цвета. Узкая морда самолёта была хищно изогнута и смотрела вниз надменно, словно не собиралась никогда опускаться на землю. Её хозяин, её Бог, её повелитель, её друг, её слуга предпочёл бы никогда не возвращаться. Небо было его обителью. Звенящая ослепительная дневная синева заменяла ему душу, заполняя собой его существо до самых краёв, выплёскивалась в невероятных, невозможных пируэтах высшего пилотажа. Вместе они составляли идеальное существо. Только вместе. Тир разбудил её однажды, просто спросив:

“Ты здесь?”

И душа машины откликнулась:

“Я здесь?”

Толкнулась в чуткие пальцы неуверенно и податливо. Тир учил её ЛЕТАТЬ. Не как все остальные машины, внутри которых сидели глухие и слепые к ним люди. Он показывал ей, какой она может быть... Блудница. Безжалостная, лёгкая, неуловимая, смертоносная женщина. Та, любовь которой, Зверь принимал без колебаний. Абсолютное взаимопонимание, не требующее слов и объяснений. Одна душа на двоих – поёт. И если бы его спросили: “Кто дороже тебе – твои кровные дети, или она?”, Тир не ответил бы сразу потому, что был бы занят отрезанием частей тела у спросившего, ибо сам не знал ответа.

Первое время его мучил вопрос, заданный Лане. Неужели она научила бескрылого полёту? И если она смогла однажды, то... Нет! Теперь ему не нужны были чужие крылья. У него были свои – из лёгкого сплава металла и магии. Но все же... Как это?

Лана всегда прятала в своих глазах ответ, который был так необходим, чтобы обрести утерянное спокойствие. И однажды Тир не выдержал. Заявился без предупреждения и без стука открыл, запертую на хитрый замок, дверь.

- Ты мне не ответила тогда. Мне нужно знать, – не стал он уточнять суть вопроса.

Лана оторвала глаза от какой-то пёстрой и изрядно потрёпанной книги, неторопливо выключила плеер.

- Я думала, что ты и так вполне счастлив, – она была спокойна и только где-то в самой тёмной комнате своей души чувствовала нотку страха и радости.

- Так и есть. Но я должен понять, – чёрные глаза беспокойно метались по книжным полкам, письменному столу, торопливо ускользая от прямого взгляда.

Охотница встала и равнодушно отбросила книгу на стол, подошла близко, коротко взглянув.

- На той Земле, где я жила... Там был заперт Дракон. Самый последний. Не знаю, по ошибке он там остался, или его бросили. Жизнь его была бесконечно невыносима. Он хотел уйти...

- С Земли просто так не уйдёшь, – кивнул Тир, и присел на краешек стола, опустив глаза, что-то уже соображая внутри, понимая, что ни о каких крыльях, в прямом смысле, речи уже не будет.

- Ему нужен был портал из замкнутого мира, а для этого огромный выброс энергии... В общем, я отдала ему мой дар. Наверно, слишком мало, чтобы умереть от потери, но слишком много, чтобы остаться нормальной.

Юноша искоса прожег её глазами и быстрым движением схватил за запястье, укрытое перчаткой. Лана даже не вздрогнула. Мягкая ткань поползла вниз, обнажая рифлёный край бинта. Повязка была свежей, белоснежной, остро пахнувшей стерильностью.

- Ты смешала с ним кровь? – Тир уже знал ответ, но хотел, чтобы она сказала это вслух.

- Да.

- Лучше бы умерла, – слова сорвались сами собой, глухо ударили об пол. Вот теперь она вздрогнула. Пальцы судорожно сжались в кулак. – Зачем ты это сделала? Неужели не было другого выхода? – Тир уже чувствовал, что сейчас сказал то, что ему никогда не простится.

- Он отобрал бы силой. Я не хотела этой грязи. И не думала, что останусь в живых. Так уж получилось.

Тонкие пальцы осторожно разматывали бинт. Вот уже чувствовался тонкий сладко-горький запах крови.

- И что же это был за дар? – он критически осматривал привычным взглядом хирурга тонкий и довольно глубокий порез на запястье.

- То, что ты отнимаешь у своих жертв в первую очередь – возможность творить. То, что отличает нас от животных, – Лана смотрела на незваного гостя, который вертел её руку в своих, цепких и осторожных.

- Как видно, не только это... Почему-то же не заживает твоя рана, – задумчиво промурлыкал Тир, слегка улыбаясь самому себе.

- Не надо этого делать, – устало ответила девушка.

- Чего – этого? – уже откровенно посмеивался Тир.

- Делать акцент на слове “рана”, – раздражение тонко кольнуло где-то внутри.

- Но я прав. Хочешь, я тебя вылечу? – вот уже озера чёрной лавы нагло и жестоко насмехаются в ответ на злой взгляд девушки.

- И как же?

- Чтобы залечить старую рану, надо нанести новую. Как же ещё? – он улыбался, обнажив ряд крупных, слегка клыкастых зубов.

- Не надо мне такого счастья. Благодарю покорно, – рассмеялась Лана. – А ты мог бы? – замерла вдруг.

- Не знаю, – честно ответил юноша, – но я бы попробовал.

- А я бы нет.

Оба они были искалечены, но уже не хотели перемен. Боль была привычной, как воздух. Его ждало его Небо, Лану ждала её кровавая и жуткая работа. Каждый находил то, чем заполнить свою пустоту. Только Вселенная не терпит предопределенности.

====== Глава 4.Jede Reise hat ein Ende. ======

Halt mich fest, meine Zeit wird

Bitte halt mich, halt mich jetzt noch auf!

Утро выдалось пасмурным и сонным. Все, кроме бодрой и любопытной Нуары, сидели за завтраком хмурые. Хэлен с отвращением ковыряла вилкой омлет, Дэро молча пил кофе. Змея в столовой не было.

— Пап, а вы почему такие злые сегодня? — бесцеремонно поинтересовалась дочь.

— Мы не злые, волчонок. Мы просто не выспались, — он попытался улыбнуться, но получилось лишь оскалиться.

— А чем же вы занимались всю ночь? Ругались, что ли? — нахмурила та каштановые тонкие брови.

— Нет. Мы не ругались, — и мельком взглянул на жену, которая настороженно смотрела на него. — Итак, чем сегодня будем заниматься?

Нуара помолчала мгновение, пытливо всматриваясь в родителей. Ясно же, что ничего не объяснят. Вот Зверь никогда ничего от неё скрывает, и не обращается с ней, как с маленькой, а они думают, что она не поймёт.

Девочка терпеливо вздохнула, переборов раздражение и любопытство.

— Дедуля сказал, что будет нас учить чему-то. Так что пока не знаю. Мам, а почему Змей может летать, а мы нет?

Хэлен вздрогнула, в мыслях она ушла далеко отсюда.

— Не знаю, милая. Вот у него и спросим. Тир же тоже не летает, – рассеянно ответила Хэлен.