— Что такое? — спросил я прямо, изо всех сил стараясь выкинуть из головы возникшие образы.

Папа выглядел так, словно не знал, действительно ли он хочет это делать или нет, и я очень надеюсь, что не хочет. Я не уверен, о чем он собирается говорить, но могу сказать точно, это будет или скучно, или неловко. Мои надежды, естественно, не оправдались, и папа вздохнул и задумчиво облокотился о машину.

— Ты ведь осторожен, верно?

Чудесно. Значит, он хочет поговорить о сексе снова? Отлично, если ему этого хочется, я постараюсь сделать это для него как можно сложнее.

— О да, — энергично закивал я. — Я всегда надеваю защитные очки на Зельеварении, и, конечно же, ношу перчатки на Гербологии, и…

— Джеймс, — он решительно посмотрел на меня, и я хихикнул. — Джеймс, я серьезно.

— Расслабься, пап, — сказал я, беспечно взмахнув рукой. — По твоему дому не будут шнырять внуки в ближайшее время, если ты об этом волнуешься. Во всяком случае, не от меня.

Отец вопросительно приподнял брови, и я добавил:

— Ну, может, вообще ни от кого. Лили еще ребенок, а Ал, скорее всего, гей.

— Джеймс, — почему родители всегда думают, что стоит только произнести твое имя, как ты тут же подтянешься и перестанешь валять дурака?

— Что? — спросил я, защищаясь. — Ты что-то имеешь против геев?

Папа закатил глаза и проигнорировал меня:

— Я слышал о твоей ночной гостье.

— Ого, хорошие новости быстро бегают.

— Похоже, мать поверила в эту историю.

— А почему бы ей и не поверить? — я оглянулся, чтобы убедиться, что мамы нет в пределах слышимости.

Отец покачал головой:

— Просто пообещай, что будешь осторожным.

— Буду осторожен, как толстяк на тонком льду, — ответил я, перекрестив сердце для пущего доказательства.

До вокзала доехали без происшествий. Ал оставался злым и ни с кем не говорил. Лили теребила волосы и смотрела на город из окна. Я, тем не менее, болтал без остановки, стараясь надоесть всем как можно сильнее.

Кингс Кросс в это утро был особенно заполнен, и я удивился, почему все эти люди не на работе, а бегают по станции, делая вид, что они самые важные персоны на земле. Мы взяли тележки и как можно быстрее направились к платформе 9 ¾, стараясь не привлечь к себе внимания магглов.

Как только я прошел через стену, я радостно огляделся. Вот чего я ждал все лето. Везде вокруг были знакомые лица, и я решал, с кем заговорить первым. Но мама решила за меня и буквально пихнула меня в сторону моих двоюродных. Ясно, что это глупо, я видел этих идиотов почти каждый день все лето, особенно Роуз и Хьюго, которые тоже выглядели не слишком вдохновленными и восторженными.

Нас только шесть в этом году в школе, и это наименьшее количество за все время, с тех пор как я начал учиться. Луи начинает свой первый год, и он выглядит нервным и напуганным, держится как можно ближе к тете Флер. Дядю Билла и девочек не видно, и мне стало интересно, где они. Виктуар, скорее всего, где-то с Тедди, наслаждается ничегонеделанием. Доминик же может быть где угодно, даже не представляю где. Вообще-то, я не видел ее все лето, потому что она была в Париже у своей французской тетки Габриэль. Самым заметным, конечно, стало отсутствие Фреда, моего близкого друга. Он закончил в прошлом году, и это в первый раз, когда я еду в Хогвартс без него (если бы я был девчонкой, сейчас бы пустил слезинку-другую).

Тетя Гермиона и дядя Рон тоже были здесь, спорили о чем-то, когда мы к ним подошли. Это не сюрприз, вообще-то, они все время о чем-то спорят. Лэндон спал в коляске, и я поразился способности этого парня спать где угодно, когда угодно. Хьюго немного посветлел, когда увидел Лили, но все равно выглядел усталым и немного раздраженным. Но лучшим было выражение лица Роуз. Ее губы были так плотно сжаты, что были почти невидимы, а глаза полыхали гневом.

— Что с тобой? — спросил Ал, тоже заметив эту гримасу.

— О, не обращайте на нее внимания, — тетя Гермиона оторвалась от спора на достаточно долгое время, чтобы влезть в чужой разговор. — Она просто капризничает, как какой-нибудь младенец, потому что мы не купили ей новые туфли по дороге сюда.

Роуз перевела взгляд на нее и закатила глаза.

— Просто хватит, мать, — злобно выплюнула она. — Хватит.

Ей повезло, что она стоит посреди заполненной народом платформы, потому что я уверен, будь они где в другом месте, получила бы шлепок по губам. Ну, или не получила бы, не знаю. Роуз всегда так разговаривает, но ее родители ей позволяют, потому что до сих пор думают, что она сумасшедшая, поэтому ей все сходит с рук, пока она ходит на еженедельные встречи с терапевтом, которые стоят дороже, чем магическое образование для нее и Хьюго вместе взятых. В действительности, я не знаю, насколько она психованная, и не использует ли она это просто как предлог как следует подерзить, но кто меня спросит? В любом случае, это забавно.

— О, посмотри, — вмешалась мама, очевидно для того, чтобы разрядить атмосферу после слов Роуз. — Это же твоя бедная подруга, Джеймс.

Я повернулся по направлению ее взгляда и увидел Эми, радостно болтающую со своими родителями. Она увидела меня и подмигнула, но я быстро отвернулся.

— Ее отец не выглядит пьяным, — осторожно сказала мама, разглядывая отца Эми, и она определенно отметила его дорогой костюм.

— Он действующий алкоголик, — быстро сказал я, оглядев своих родных и двоюродных, чтобы убедиться, что ни один из них не бросит меня в костер. — А это ее тетя, — добавил я, чтобы не дать маме шанса отметить, что мать Эми не выглядит угнетенной. — Она помогает ей справиться.

Мама странно на меня смотрела, как и мои тетки и дядя. Папа же выглядел так, словно хотел или рассмеяться, или самоубиться на месте. Ну, или у него просто газы, не знаю. А что касается детей, все они были на моей стороне. Даже Луи, который не знает Эми, даже Роуз, которая меня ненавидит. Они все со мной, потому что вот так мы ведем дела. Мы можем грызть другу глотки, но мы никогда друг друга не сдаем, и мы всегда будем держаться вместе перед теми, кто имеет власть.

Всегда.

Ну а теперь, когда я разобрался с семьей, пришла пора дамочек… Я осмотрелся, примечая подходящих. Которая будет Счастливицей Номер Один? Какая разница. Номер два, три, четыре, пятьдесят шесть, все они будут счастливицами.

В конце концов, я — Джеймс Поттер.

========== Глава 3. Ал(ьбус) (не Дамблдор) Поттер ==========

Мои родители мне солгали.

— Все будет отлично, Ал, — обещали они. — Тебе понравится быть префектом! Это действительно большая честь.

Им легко говорить, ведь никто из них никогда не должен был проходить через такое. Это нечестно. Это Роуз — дочка префектов, не я! Это она должна была этим страдать, не я. Я должен был спросить дядю Рона, он сказал бы мне правду. Он превзошел моего отца и стал префектом, когда они были детьми. Похоже, даже победа над Волдемортом не делает тебя достойным этого титула. Дядя Рон бы сказал мне: «Ал, это дерьмо, полное вонючее дерьмо. Беги, пока можешь сбежать».

Ну почему моя жизнь такая дрянь?

Первое собрание префектов года было маленьким кусочком всего этого наступающего говна. Я сижу тут, слушаю, как тупица Фиона Энглтон болтает о наших обязанностях, и что наша главная обязанность — быть примером для других студентов. Серьезно? Я никогда не просился быть долбаным примером! Я даже сам себе не нравлюсь большую часть жизни, так с чего бы мне советовать людям, быть таким как я? О, да, верно. Я не буду им это советовать.

Боже.

— Студенты этой школы смотрят на нас, как на образец того, как они должны сами себя вести. Особенно пристально смотрят на нас младшие студенты и часто копируют свое поведение за поведением префектов. Вы всегда должны помнить, что кто-то всегда смотрит на вас, и вести себя соответствующе.

К черту Фиону Энглтон. К черту ее и всю эту хрень про пример для подражания. Ненавижу.

Я оглянулся и понял, что я, наверное, единственный в комнате, кто так чувствует. Здесь было несколько шестикурсников и семикурсников, которые ободряюще кивали каждому слову Фионы. Они в этом деле ветераны, так что они, несомненно, привыкли к «Поклоняйтесь мне, я префект» настрою Фионы Энглтон. Остальные пятикурсники как минимум слушали и внимали. Не то чтобы я был удивлен. Все сидели в паре со своими софакультетниками. Рейвенкловские всезнайки, Тодд Андерсон и Лора Эллис, почти пищали от восторга. Они и в классах так выглядят, каждый раз, когда знают ответ и ждут не дождутся возможности выпендриться. Лора ненавидит Роуз, в прямом смысле ненавидит. Она не делает из этого секрета и постоянно ведет себя с Роуз и ее друзьями как стерва. Лора завидует. Она не может принять тот факт, что Роуз настолько без усилий умна, а самой Лоре приходится задницу себе надрывать, чтобы получать лучшие оценки, и поэтому она постоянно выпендривается, чтобы всем показать, что она умнее, чем есть на самом деле. Рой Пакстон и Джемма Ремор из Хаффлпаффа. Они не такие уж и плохие, я думаю, но Рой когда-то ел свои козявки из носа, а это зрелище из тех, что невозможно забыть. Ну, и здесь были Крис Бейтс и Аннабел Нотт из Слизерина. Крис в какой-то мере антислизеринец, так что неудивительно, что он здесь. Его, скорее всего, не волнует, что люди будут над ним издеваться, потому что они и так это делают. Ну а Аннабелл… фу-у-у. Он толстая и прыщавая и очень, очень мерзкая. Скорее всего, они не нашли больше никого другого из Слизерина, кто согласился бы на такую дерьмовую должность.