Было у него подавленное настроение когда он закрывался и долгое время молчал, было агрессивно-злое настроение когда он срывался и грубил, был сарказм — казалось, что ему хорошо и весело, но веселье это было какое-то уж черезчур озлобленное.

Сейчас он был вроде спокоен, а вроде и нет, постоянно зевал и ко всем придирался.

— Разве нет? Почему до сих пор не уехал? — он сел за стул и отпил кофе. Кофе они пил часто.

— Уже билет купил. — весело отозвался Сон. — вылет через месяц.

— А на уроки приходишь тогда зачем? Валялся бы себе в кроватке. Там тепло.

— Здесь хороший спортзал. А так как я теперь вроде как не обязан медитировать на белый спектр, можно вернуться к оружию.

— Я не хочу учить человека, который вероятно скоро отсюда уедет.

— Но вы обязаны это делать. — произнес Сон недовольно. Привязался же!

— А если не стану? Просто возьму и откажусь вам помогать.

— Тогда на ваше место пришлют другого. — произнес Сон и врубил тренажер. Экранчик подсчета калорий вспыхнул и снова потух. Наверное, стоит увеличить мощность, подумал Сон. Если он починит один тренажер — то по цепочке починит остальные.

К часу пришла Василисса с Лизой. Они летали в город общаться с приемной семьей. К тому времени Сон уже определился с тренажером — починить не починил, но понял как. Нужно было заказать литевые аккуомулятор и попробовать с ним.

Тренер сделал пробежку, случайно толомал ставню окна, когда пытался проветрить зал, потом снова сделал пробежку, несколько раз подтянулся на турнике и налил себе ещё кофе и уселся перед планшетом смотреть почту.

— Ты не состоишь не в одном клане? — спросил он. Сон кивнул. — Мда… — сказал он недовольно. — А приглашения хоть есть? — Сон снова покачал головой. — Безобразие какое… Ну а хочешь я войду под логином Сиреники и отшлю тебе приглашение от его имени? Придешь к нам на собеседование, мы тебе устроим три испытания, посвящение и марафонскую дистанцию вокруг города… Ты уже сделал пробежку?

Сон не хотел отвечать — он терпеть не мог бегать. Ходить любил — в горку особено. Но бегать — ну уж нет. Лучше починить тренажер!

— Не сделал. — сказал тренер. — Почему ты не делаешь пробежку? — спросил он в воздух. — Ты не любишь бегать?

Сон кивнул и снова врубил тренажер.

— Ну тогда велотренажер, не?

Сон нахмурился.

— Ну а что ты? Ходить нужно.

— Ходить я люблю.

— А в горку?

— В горку тоже люблю.

— Ну и ходи в горку! — сказал он. — Только сначала разминка, а потом горка. Три захода по 12 минут. Выдержишь?

Три под двенадцать… Не так уж и мало.

— И что, можно не бегать? — уточнил Соню.

— Можно не бегать. — соглаился тренер.

— Тогда три по двенадцать. — он потянулся и включил тренажер. Надо же — заработало!

В кабинете профессора было тихо и пыльно. Жалюзи на единственном большом окне давно поломались — Сон как-то пытался их закрыть, но ничего не вышло. Механизм заело и дальше он не поддавался.

Сон подошел в университет пораньше — здесь было тихо и спокойно. По пустым коридорам носился легкий сквозняк, в воздухе висели пылинки. Изредко можно было услышать как шаркает по ковру сонный лаборант или позвякивает пробирками практикантка, оставленная на дежурство.

— Эссе о непространствах такое странное… — развел руками профессор. Он сидел в кабинете и просматривал работы учеников. — Я не могу понять — вдохновлен ли ты полученным знанием, ведь это и является задачей эссе, но что более важно — я не могу понять понял ли ты вообще материал.

— Не понял. — признался Сон после некоторой паузы. — Я вообще не понимаю что такое непространство. Это же искусственный термин! Все в кучу, какая-то сборная соля… — он увидел как профессор расстроился. — Но я могу переписать эссе! — сказал он, потому что ему стало стыдно. — Прочту ещё раз ту главу… Посижу в библиотеке, поговорю с цик…

Сон остановился поняв что теряет смысл обсуждения. Такое с ним иногда случалось — начинало казаться что он ничего не говорил, а ему все показалось. Или может говорил, но в сущности нужды в этом не было и можно было и вовсе ничего не говорить.

И даже на то, что он внезапно смолк — никто не обращал внимания. Ему даже показалось, что Света громыхнула катрюлей, сняла крышку, помешала бульон, собрала ложкой пену, аккуратно выплеснула в раковину. Открыла воду, сполоснула чашку с остатками кофе… Отец взял работу на дом — и всю ночь делал отчет. Насыпал себе кофе прямо в чашку. Заливал кипятком, клал сахар, сливки и пил. Спать лег под утро. А кружка осталась стоять в раковине…

— Чего задумался? — резко спросил профессор.

— Я? — встрепенулся Сон.

— Ну не я же. Иди чаю налей. Или лучше кофе. Себе чаю, мне кофе.

Сон вскочил с места и схватил чайник — налить воды.

— Кофе сыпь прямо в чашку. — сказал профессор задумчиво. — Сахара побольше… В холодильнике сливки есть. Их тоже.

— Не надо ничего переписывать. — сказал он махнув рукой. — Ты только что толкнул речь об искуственном понятии и, как мне показалось стал на шаг ближе к пониманию… Подумай над этим, пусть у тебя в голове все уложится. — он зажмурился и оглуштельно, с огромным удовольстием чихнул. — А через пару недель напишешь новое эссе.

— Отложим в долгий ящик. Лучше порадуй меня знанием кодексов. Ты дошел до семнадцатого раздела?

Тот кивнул. Хотя вообще-то он доешл до тринадцатого, а посление пять просмотрел вскольз.

— Отлично! — произнес профессор глянув на часы. — Сгоняй приготовь чаю.

— Наш староста с удовольствием предоставил нам свой флаер для этой небольшой экспедиции. На третьей арене нас уже ждет лектор из отдела локализации.

Староста коротко со всеми поздаровался и угрюмо поставил загружаться карту полета. Затем прогрел баки, тащтельно проверил на каждом сидении ремни безопасности, сделал стартовый взлет, сел обратно и только после того, как Цикада все загрузила он аккуратно взлетел и направил флаер к третьей арене.

Какой он был дотошный! У него наверное дома носки по цветам разложены, а еда в холодильнике по дням недели… Вон какой взгляд холодный. Он наверное ни секунды не будет думать если увидит змею! Швырнет в неё камень и сразу съест. Даже не зажарит.

Почему-то Сон недолюбливал таких людей. И побаивался. Слишком холодные, молчалитвые. Непонятные! Кажется что они всех вокруг ненавидят… Но с другой стороны — даже втайне от самого себя — таких людей он уважал — ведь должны же быть в этом мире те, которые не моргнув глазом будут оперировать маленьких детей.

— Можете отстегнуть ремни. — сказал он и ослабил собственые крепления, только после этого Сон отстегнулся, вскочил и подбежал к окну посмотреть на открывающийся вид.

— Это строящаяся арена. — сказал профессор не вставая. — Туда мы и направляемся. Все остальные арены закрыты для экскурсионных посещений и будут открыты только после выполнения… — он запутался в креплении ремня, затем исхитрился и поднырнул под ним. — Нынешнего задания.

Павел тут же подошел к месту профессора и стал разбираться с запутанным креплением, затем отошел к стене открыл один из ящиков и полностью заменил весь ремень безпасности.

— Ты можешь сбросить скорость? — спросил профессор. — Рассмотрим арены получше.

Павел молча переключил какие-то рычажки. Флаер вернулся на несколько сотен метров назад и завис над ареной.

— А староста не хочет взглянуть на строительство? — шепотом спросил Сон профессор.

— Что мне там смотреть? Я все это раз видел. — сказал тот громко. Надо же, все услышал.

— Павел — стажер в отделе локализации. Я же вроде говорил… Или не говорил?

Сон молча кивнул не сводя глаз с колосального сооружения. Арена парила над землей на высоте двухсот или трехсот метров.

— Она просто в воздухе висит?

— Электромагнитная подушка. — пояснил профессор. — Используется поле земли. Я сам не знаю всех этих мелочей, однако это первый проект подобного рода. И помнится, он вызвал множество дискуссий. Старики не доверяют тому, что нельзя пощупать! Ведь остальные три арены стоят на обычных балках.