— Только начал, сударь.

— Люблю твои ответы. Такие четкие. Ты прошел аксиомы?

— Да, но не совсем их понял.

— Перечитай главу ещё несколько раз. Хотя я и без того могу тебе суть объяснить. Математика это искусственная наука. Если биология, история и медицина основаны на изучении уже существующих фактов, то математика полностью искусственна. От и до. Поэтому она так тяжело дается. Упорядоченная абстракция, не свойственная человеческой естественности. Её невозможно просто понять или схватить на лету. Её нужно методично изучать — пытаться и пытаться, пока не получится. Именно поэтому я работаю репетитором — математике можно научить человека, который либо усидчивый отличник либо человеку, который это любит. Я вот сейчас смотрю на тебя и понимаю — что ты способен полюбить математику. Мало того, ты помаленьку начинаешь её любить, так как она начинает тебе поддаваться. Но мне кажется, что кроме меня тебе помогает кто-то ещё. Это так?

— Куратор Лиза. — сказал он тихо. — Она проверяет все примеры — правильно или нет. Потом я вам сдаю.

— А я думал, тебе твоя семья помогает! — сказал Арсений.

— От них дождешься…

— Понятно. — Вздохнул он. — Твоя семья тебя не очень-то поддерживает.

— Они в меня не верят.

— Серьезная преграда. Вне всякого сомнения. Но знаешь, я рад, что твой куратор тебе помогает. Получается ты между двух огней, здесь дают знания, там подталкивают. Я мимолетом познакомился с Лизой. Мне понравилась её тактика. Хотя она несколько неупорядоченная, но у женщин и гуманитариев так всегда. А у женщин-гуманитариев — тем боле. Взять хотя бы Надю! Сплошной хаос. Но этот хаос живет своей жизнью, и надо сказать — прекрасной… Короче, я рад, что тебе Лиза помогает.

— Правда?

— Я даже думаю, что вы с ответами потом сверяетесь, да?

— Да, сударь, как вы узнали?

— Сложно добиться такой четкости без правильных ответов.

— Я было подумал, что вы меня осудите.

— Ну, я уже не тот маленький благородный мальчик, каким был лет двадцать назад. Тогда я бы тебя точно осудил. Самист! А сейчас понимаю, что не нужно бояться признавать свои слабости, пользоваться чужой помощью и даже хитростями. Эффективность превыше всего. И если есть возможность получить помощь в трудном деле — то принимать её надо, просить и нередко — требовать.

Алексей выдохнул.

— Вы меня обрадовали. — так честно и сказал. А что тут добавить?

— Прекрасно. Так вот, геометрия. Она построена на трех базовых тезисах. Аксиомах. Тебе эти аксиомы не кажутся странными?

— Но они логичны. Но немного… — он не мог подобрать слова, но только и развел руками, — Действительно странные.

— Да, они странные и логичные одновременно. Вся их странность от их примитивности. Так вот, если ты доказываешь теорему, то, в конце концов, по ступенькам доказательства спускаешься к трем базовым теоремам, которые никак не доказать. Вообще никак. Они доказательства не требуют. Поэтому они такие странные.

— Подождите… То есть если я поменяю одну аксиому измениться вся геометрия?

— Мне нравится, как ты мыслишь, юный математик! — сказал Арсений. — Да, ты прав, если поменять что-то в этих трех аксиомах, измениться вся наука.

— То есть на самом деле она… — в голове Алексея забегали мысли, — не совсем настоящая?

— Именно. Это просто схема для действий.

— А какая тогда настоящая?

— В смысле?

— Как на самом деле?

Арсений засмеялся.

— А как на самом деле я не знаю. — Сказал он. — И я не знаю того, кто знает.

Прозвенел третий звонок. Все собрались в группе. И все затаили дыхание. День икс настал. Алексей понятия не имел, какое дадут задание, он даже не представлял себе, сможет ли его выполнить. Но узнать, что же приготовил Арсений, было интересно.

— Вы наверное места себе не находите, так? — он усмехнулся. — Не буду томить — все карты на стол. — Он включил антикварный проектов. На экране отобразились разноцветные линии и с подписями. Это была карта московского метро!

— Это — первая карта Московского метрополитена. Двадцатый век. Если я не ошибаюсь — 1945 год. А вот это, — он щелкнул переключателем. — Более модернизированная. Выглядит ужасно, не так ли? Ну, в то время люди были попроще, не жаловались. Вот пример карты 2008 года — не менее страшный, так скажем. Но и тогда люди, в общем, были достаточно неразборчивы. Вся проблема в последних пятидесяти годах — у власти находились коммунисты, это во многом определило судьбу России как ядерной и космической державы, но, к сожалению, напрочь отбило среднестатистическое чувства вкуса. Представляете? — он встал и продолжил.

— Понадобилось десятки тысяч лет, начиная с первых узорах на горшках, заканчивая сложнейшей церковной архитектурой времен поздней античности, чтобы сформировать в человека чувство прекрасного, и вот за каких-то пятьдесят лет оно отбито напрочь. Впрочем, не будь в СССР того времени ядерного оружия, страна бы пала под натиском демократической экспансии, а Империя никогда бы не получила право на существование. Впрочем, и это тоже крайне спорно, сейчас все перемешалось.

Посмотрите вокруг, — продолжал он, — все вещи, которые вы видите, созданы дизайнерами. Дизайн развивается не одну сотню лет. И то, что для вас сейчас является обыденностью, пару сотен лет назад было признаком хорошего чувства вкуса и даже роскошью. Хороший дизайн товара был поводом, чтобы повысить его цену во много раз. Быть в красоте и окружать себя красотой для нас неосознанная привычка. Поэтому само понятие красоты давно вышло на совершенно новый уровень.

Итак, ваше задание — сделать чертеж метро по заданию из вузовского учебника двадцатого века. Сканы получите на ваши планшеты в полночь. В этом задании много простейшей математики, много конструирования и геометрии, много точности, логики и даже творчества. У вас есть одна неделя на исполнение задания. Домашние работы на это время отменены, уроков будет только два и оба сокращенных. Вы можете воспользоваться любой доступной помощью, которая у вас имеется. Но сделать чертеж вы должны сами, и для этого у вас есть карандаш, ластик и ватман. Итак, с завтрашнего дня ваше время начинается.

— И главная проблема в том, что вкалывая с утра до ночи, я, может быть, и смогу выучить четырехлетний курс по математике за полгода и набить руку в решении задачек, а у Арсения это знаешь ли, быстро происходит. Но вот сделать то же самое, только с черчением у меня точно не получится. — Алексей задумчиво полистал страницы. Шел уже третий день, времени оставалось все меньше. Он очень честно, два дня подряд — быстро и методично осваивал учебник по черчению. Но оказалось, что это продвинутое черчение для студентов третьего курса. И чтобы в нем разобраться, нужны ещё два учебника, для первого и второго. Он их достаточно быстро нашел. 500 страниц текста. 800 заданий. И чтобы в самом конце начертить эту схему. Нет, это было практически нереально.

— Ну, знаешь, ты уже третий месяц на математику ходишь. Я от тебя не ожидал, если честно, — сказал Злат. У него было новое увлечение — трехмерная кройка. После общения с Арсением, Алексей все пытался понять — Злат гуманитарий или технарь? И все не мог. Злат стоял в перчатках с кучей проводов, а перед ним, на столе колыхались в воздухе лоскуты стере-откани, он быстро орудовал ножницами, существующими только в виде ноликов и единичек внутри программы по шитью. И тут же мерил их на несуществующий манекен. Вот тебе и гуманитарий. Вот тебе и технарь.

— Представляешь, достаточно иметь одежду из стерео-ткани, — сказал он, — и ты можешь трансформировать её в вечерний пиджак, например. Или в спортивный костюм. Выглядит — реалистично. И главное — никаких затрат на ткань, никаких потерь для биосферы. И все — в модном ключе! — сказал он, подняв палец.

— Да. Круто. — Сказал Алексей, опустив глаза. По-хорошему — порадоваться бы за Злата. Или изобразить хотя бы какое-то подобие радости… Он так увлеченно вертится вокруг манекена! Но Алексей никак не мог избавиться от мыслей про чертеж. Он мечтал погостить у Арсения с самого начала обучения. Нужно было что-то срочно делать. Ну, например, спросить у Лизы. Правда, она вряд ли чем-нибудь поможет…