Алексей понятия не имел, что делать. То ли соврать, то ли не соврать. И где сейчас его монетка? А если он подставит Лизу, если скажет правду? С другой стороны, она не брала у него обещания за тот листок с ответами. За болото взяла, за листок — нет. Но листок с ответами это же жульничество какое-то. Правда, ему казалось, в этом жульничестве нет ничего плохого.

— Ясно, не можешь ответить. Ну и черт с ним. Решил, главное правильно. Хочу рассказать тебе про геометрию. Увлекательнейшая из дисциплин. Не хочешь прогуляться?

Арсений Арсеньевич частенько выходил погулять с учениками, и они о чем-то там разговаривали. Шушукались наедине. Алексей это дело втихаря недолюбливал. Вообще секретики не любил. Ни с чем хорошим у него эти самые секретики не связывались. Да и после этих секретных разговоров ученики возвращались напряженными, иногда даже немного расстроенные или напуганные. Но нередко — и радостные.

Было очевидно, что Арсений их там либо ругает, либо хвалит. И его он вряд ли будет хвалить. Но выбора не оставалось. С мыслью, что идет на расстрел, он встал и пошел за преподавателем, более всего мечтая о том, чтобы поскорее вернуться к обыкновенным дробям.

В саду стоял шумный птичий гомон. Весна все-таки, да и этот сад странный — Алексей даже не понимал, то ли это сад, то ли огороженный кусок леса.

— Вижу, удивлен. — Удовлетворенно сказал Арсений сложив руки на груди — они остановились на крыльце и тот явно не без гордости взирал на открывшийся вид. — Надя садом занимается. По программе восстановления биосферы. Ухаживает за растениями, изучает стихийность. Ты никогда раньше не задумывался над тем, что такое земля?

— Даже не знаю, что ответить.

— Эх, жаль, Наденьки нету. Хотя… — он прищурил глаза, только сейчас Алексей заметил блики на глазах — глаза были искусственными. Империя осуждала кибернетику. На рынке искусственных органов были только самые необходимые — глаза в их числе. Видимо, когда-то Арсений посадил себе зрение… Впрочем, не удивительно, он весь день за планшетом, перед экраном, да и сколько у него книг! Как с таким богатством зрение не посадить.

— А вот и Надя. — Обрадовался он. — Наденька— Надежда!

Девушка обернулась. На ней был рабочий костюм и перчатки. Вообще, она достаточно забавно в них смотрелась. Алексей видел её несколько раз: когда та садилась в личный флаер, стоимостью целое состояние, и когда она возвращалась с какого-то мероприятия в сверкающем платье на высоченных каблуках… Он даже немного её побаивался, но потом оказалось, что она отлично умеет заваривать чай. Причем делает его каким-то… Ну, действительно вкусным. И кружки у неё нормальные. Не то, что в столовой — чашечки крохотные. А у Нади — большие такие кружки. Уважительные.

Остальные ученики достаточно легко с ней болтали, а вот Алексей стеснялся. Она была такая недоступная, просто из другого мира… И вот она без косметики, в обычном рабочем костюме, в этих перчатках. Арсений подошел к ней и чмокнул в щеку. Та его крепко обняла, но он погрозил пальцем.

— Не смущай новенького, знаю я тебя.

— О, наш юный подаван. И как тебе уроки? Втягиваешься?

— Отличный сад, сударыня. — сказал он, набравшись храбрости.

— Смотри ка, нашелся. — Она засмеялась.

— Ты уже рассказал ему про яйцо единорога? — спросила она тихим-тихим шепотом, но Алексей все услышал. Какое такое яйцо единорога? Арсений осмотрелся и сделал очень подозрительное выражение лица.

— Какое такое яйцо единорога, кошечка? Ничего не знаю, ничего не видел. Чист перед законом!

— Арсений Арсеньевич строгий учитель, да? — Алексей даже не сразу понял, что она это его спрашивает.

— Э… Ну да, в общем.

— Правильно, так и надо.

— Тогда расскажи Алексею про землю. — сказал Арсений. — А я отдохну немного.

— Что, опять про землю?

— Ну не про яйцо же! И вообще, что значит — опять? Хныкать вздумала? Забыла кто тут мужчина? Сказал рассказывать, значит рассказывай.

— Он меня всем ученикам просит про землю рассказать. — Сказала она зловещим шепотом.

Алексей пытался удержаться, чтобы не захохотать. Чем больше Арсений был рядом с Надей, тем комичнее складывалась ситуация.

Но он ни разу не видел их вместе более двадцати минут. Интересно, как они ведут с собой наедине? Что будет, если они будут вместе больше часа? Есть ли предел? Или предела нет?

И вдруг он все понял — это проклятая пара. Чем больше они друг с другом находятся, тем смешнее им становится. И смешнее. И ещё смешнее Напряжение возрастает. Есть ли предел ему? Конечно, есть. Если их оставить надолго наедине, то в конце концов мир вокруг них взорвется от хохота, хохотать начнут предметы, стены дома, птицы и растения… Все на свете. И миру придет конец. Ультрафиолетовая катастрофа. Передозировка идиотизма. Поэтому они никогда не находится рядом друг с другом больше часа.

Ему стало смешно от своей теории. Но такие вот уж они и были — Надя и Арсений Арсеньевич.

— Ну зачем ты меня подставляешь? — Арсений всплеснул руками и плюхнулся на скамейку. — устал я по классу бродить. Вымотался совсем. Сразу про семерых думать, всех контролировать, за каждым вздохом следить.

Вот так-то, подумалось Алексею. За каждым вздохом. Неудивительно, что сразу, как только у него что-то действительно не получалось, тот сразу к нему подсаживался — начинал проверять, объяснять… А если тот отвлекался или застревал — встал за спиной. А если ему уж совсем все надоедало — бац, и посылала секаторы нести.???

— Сколько раз обещал себе не набирать группу больше пяти. Но нет, никак не могу себе отказать.

Надежда заинтересованно посмотрела на Алексея.

— Мммм… — задумчиво сказала она. — Чтобы такое рассказать… А ты вообще знаешь, что такое земля?

— Ну… Оттуда еда растет. — Сказал Алексей. — И еда еды растет… надо полагать, тоже из земли.

— Истинный математик! — засмеялась она. — И логик. Думаю, ты тут по адресу. А вообще-то земля это… Про четыре стихии слышал? Огонь, воздух, вода и земля?

— Конечно, сударыня.

— Это четыре агрегатных состояния вещества. Газ, жидкость, плазма и твердь.

— Никогда не задумывался, если честно.

— Ну вот, и если посмотреть химически — что выходит, что воздух, вода и огонь — два-три атома от силы. А все остальные — земля. Это её и отличает. От всех остальных. Зато огонь — единственная стихия, которая может излучать свет. А вода — единственная стихия, которая может подражать всем остальным, а воздух… А что воздух? — Она задумалась. — Арсений Арсеньевич, вы не помните, что воздух умеет?

— Мы им дышим. — Сказал Арсений.

— Не пойдет, воду мы тоже потребляем. Нужно что-то уникальное.

— Воздух быстро передвигается. — Стал перечислять Арсений, загибая пальцы, — Дает тепло. Прозрачный…

— Но все это и про другие стихии сказать можно.

— Ну не знаю.

— Вот я тоже не знаю.

— Может Алексей знает? — спросил Арсений.

— Алексей ты знаешь?

Тот немного растерялся. Воздух…

— Его растения едят! — сказал он внезапно.

— Ну, растения и свет едят, раз уж на то пошло. — Сидя на скамейке и соображая, Арсений походил на поэта бронзы и камня.

— Ничего в голову не приходит. — сдалась Надя. — Ты на сад обратил внимание, да?

— Сад прекрасен! — тут Алексея словно прорвало. Он последние несколько минут только на сад и смотрел. — Как вы сделали так, что… Я даже не знаю, как сказать. У меня глаз сломался. Это настоящий лес? Как такое может быть?

— Спокойно, воин. Пойдем, все покажу. Только обувь сними.

Она и сама сняла обувь. Алексей с опаской ступил на землю — вдруг что помнет?

— Расслабься, — сказала Надя, — Ходить по траве полезно для травы. Особенно без обуви. Если бы для неё это было действительно вредно, она бы давно умерла. Такой массаж. Так что не бойся её примять. А вот на цветы лучше не наступай. Земля — это штука удивительная. Ты кстати знаешь, чем отличается грифель от бриллианта?