--- Ты на что намекаешь?

--- Здесь я вас оставлю, – Цамерий притормозил у небольшой выемки в скале. – Когда вы пересечете границу, время для вас потечет быстрее, чем в реальности, но лучше не задерживайтесь. Духи тянутся к Духам. Чем дольше вы среди мертвых, тем тяжелее их покинуть.

Ограничившись таким мотивирующим напутствием, эм-Латуа сел, прислонившись спиной к скале, скрестил ноги и надвинул капюшон на глаза. Я вопросительно уставилась на Лэйкера. Неужели он останется здесь до нашего возвращения? Здесь, посреди каменной пустоши, под солнцем, поглотившим все живое на планете? В темноте. Один. Мне и в компании не по себе от страха и холода. Но Лэйкер безучастно отвернулся, и нам оставалось только двигаться дальше, осторожно начав спуск по ветхим, явно давно не использовавшимся ступеням, вырубленным прямо в скале. Что же, раз есть ступени, значит, кому-то они были нужны. Не знаю только, обнадеживает ли сей вывод или настораживает, потому как со стороны, наверное, казалось, что мы спускаемся в ад.

Первый же шаг отозвался гулким скрежетом поддающегося давлению камня, и у меня все поплыло перед глазами. Но лестница, вопреки угрожающему стону, не обвалилась. Мысленно скрестив пальцы, я перенесла вес на другую ногу. Следующее неуверенное движение вниз вызвало новую волну угрожающего треска, и снова без серьезных последствий, не считая дребезжащего эха, от которого хотелось заткнуть уши. И так раз за разом.

Вынуждена констатировать, среди всех немногих посещенных мною уголков Веселес этот пугал меня больше всего. Честное слово, на Кладбище было не так страшно, как здесь. Узкая грубая лестница с трудом умещала одного лирена на ступенях, каждая из которых была готова рассыпаться в любой момент. Постукивание падающих камешков в такт нашим шагам и тревожный треск под ногами действовали не самым успокаивающим образом на нервы, уже порядком расшатанные. Нужно ли упоминать о высоте? Краем глаза взглянув по правую сторону крутого спуска, я еще сильнее вжалась в холодную стену: дно терялось в ярких потоках света, сердце дергалось где-то в районе глотки. Такими темпами я начну заикаться уже через пару часов. Или заработаю неврастению. Или все-таки навернусь с очередной ступеньки. Даже не знаю, что вероятнее.

Моего терпения хватило всего на десять минут. Так, что там по этому поводу говорилось в лекции по психологической аккомодации?

Небольшим усилием приведя в движение с самого Левера почти не функционирующие легкие, я сделала глубокий вдох, чуть прикрыла глаза и медленно выдохнула. Продолжая перегонять по трахеям сухой горьковатый воздух, я несколько раз повторила ключевые слова, запускающие механическое программирование сознания. Сейчас телу можно доверить обеспечение безопасности спуска. К счастью, инстинкт самосохранения является базовым, а подсознание слишком принципиально, чтобы махнуть на меня рукой и сбросить надоедливого подопечного «отдыхать». Надеюсь.

В состоянии, близком к полудреме, я отметила стремительно нарастающую плавность движений и почти полное спокойствие. Ладонь опытным поводырем повела меня вниз, скользя по неровностям камня. Сознание постепенно отстранилось от процесса, бесстрастно наблюдая за смелыми шагами не ведающего страх тела. Как жаль, что самые эффективные техники контроля сознания такие опасные – если переусердствовать, можно начисто стереть то, что называется личностью. А иначе некоторые алгоритмы я бы даже не останавливала.

Спустя какое-то время лестница закончилась уходящим вглубь скалы проходом, и я с нескрываемым облегчением свернула в темный коридор. Теперь тоннели перестали казаться мне самым страшным, что есть в Нимее. То ли еще будет. И, подумать только, мы спускались целую вечность, а не достигли и середины глубокого каньона. У него вообще есть дно?

--- Мы на верном пути? – На всякий случай решила уточнить я, деактивируя программирование сознания. – Не хотелось бы возвращаться той же дорогой в случае чего.

--- Сейчас любой путь будет верным, – Лэйкер ускорил шаг. – Нимея – мир обширный, но малозаселенный. Все прорубленные коридоры ведут к городам. Этот – не исключение.

--- Нам не говорили, что мы идем в город.

--- Они сами не знали наверняка. Легендарное место раскинулось очень широко. Цамерий оставил нас у самой границы. Кто-то жил тут задолго до появления Механиков и Чудиков. Думаю, последние жители древнего селения присоединились к мертвым еще до эпохи расцвета нынешних ключевых миров. Либо еще раньше.

Боюсь предположить, по какой причине.

Лэйкер незамысловатым плетением заставил тьму рассеяться, да только помощь от глаз и не требовалась. Прямой ровный тоннель пролегал, не разветвляясь, дальше вниз. Воздух становился все плотнее – из этой вязкой массы, казалось, можно было слепить невидимого снеговика. Больше ничего примечательного не обнаружилось. К слову, я вряд ли нашла бы хоть одно отличие этой шахты от любой другой, разве что стены здесь достаточно ровные. Слишком ровные, не в пример лестнице позади. Но после Сэмсали критерии странности серьезно подняли планку, так что я и не думала беспокоиться.

Пока мы не вышли из тоннеля.

Вот теперь я почувствовала, что попала в Легендарное место. То, что предстало нашим глазам, мягко говоря, обескураживало. Прямо под ногами пол обрывался светящейся бездной, в центре которой, не соприкасаясь с отвесными стенами, висел город. Многоуровневая система вырванных из твердой породы катакомб оплетала квадратные спирали лестниц без перилл, уходящие вверх и вниз так далеко, как только можно было различить. «Улицы» каменных пластов, тонких, как домашние ковры, изящно огибали причудливой формы строения, будто отраженные в кривых зеркалах. Словно слепленный из пластилина город попытались смять в ком, но не довели дело до конца, всего лишь местами поменяв верх и низ, вывернув и деформировав большую часть строений, функциональность которых теперь невозможно было установить. И вся эта разнородная конструкция двигалась, каждый элемент перемещался независимо от соседних, вытягивая и перекручивая плоские, связывающие хаос тропки с душераздирающим лязгом.

Эримонд застыл, не донеся до рта очередную порцию текландтских наркотиков, затем посмотрел на зажатые в руке серые пластинки и убрал их обратно в карман. Представляю, насколько причудливым должен представляться город в одурманенном сознании оппозиционера, если мой, формально трезвый ум нервно хихикал под впечатлением.

--- И… что теперь? – Я повернулась к Лэйкеру. – Как мы попадем… туда?

--- Это даже не мои галлюцинации? – Эримонд ткнул пальцем в сторону громадного архитектурного киселя. – Я уже подумал, что мне конец пришел… Schvizurum dirkwertzig! Эта штука настоящая?! Нет, вы как хотите, а я пошел отсюда. Еще не…

Я обернулась.

Парень уперся носом в стену. В стену, вместо которой пару секунд назад был тоннель. Тоннель, из которого мы вышли к обрыву.  К обрыву, который глубиной вряд ли уступал каньону. Каньону, у которого, судя по всему, нет дна.

«Трезвый ум» закатился истерическим хохотом. Ничего, ничего. Нет предела совершенству. Убеждаюсь в этом всякий раз, когда считаю, что больше меня точно ничем не удивишь.

Эримонд медленно развернулся и сполз по стене, устроившись на оставшемся в нашем распоряжении уступе, одну ногу подтянув к себе, а вторую свесив над обрывом. Немного подумав, Лэйкер последовал его примеру. Прямо-таки образцовый настрой.

Мы будем просто сидеть?

«Нам некуда спешить».

А Цамерий говорил другое.

«Цамерий не видел ЭТО».

Но, Лэйкер, мы не сможем уйти отсюда, если так и останемся на этом клочке скалы у обрыва.

«Тебе так хочется туда?»

Я даже не знаю, что именно вижу.

--- Там кто-то есть, да? – Лениво зевнул Эримонд.

Лэйкер кивнул.

--- Кто?

--- Устану перечислять.

--- Они следят за нами?

--- Не совсем.

--- То есть?

--- Они нас не видят. Пока.

--- Реагируют на Клиадру? – Догадалась я.