— А Озеро видно с вашего опытного поля? — спросил Слава.

Ромка не хотел врать, ведь он на опытном поле еще ни разу не бывал и не мог знать, что видно оттуда, а что нет.

— Если хочешь, — предложил он Славе, — поехали завтра с нами туда. Сам и посмотришь. На лошади поедем! А речку будем вброд переходить!..

Слава подумал: завтра воскресенье, в школу не надо. И согласился.

Серая в яблоках кобыла весело помахивала хвостом. Тележку потряхивало на неровной дороге. В тележке на мешках с семенами сидели Слава и Ромка, а Прометеев с вожжами в руках пристроился на передке. Дорога то ныряла в густой и мрачный еловый лес, то выбегала на залитое солнцем поле.

Ребята сверяли маршрут движения по схеме, которую Ромка прихватил с собой. Уже остался позади «Сапог» — желтоватая, убегающая куда-то влево полоса еще совсем голой пашни. Березничек по ее краям курился легким зеленоватым дымком. Высоко-высоко в небесной голубизне, в одной точке, трепыхался жаворонок. До слуха доносился звенящий переливчатый звук, который то пропадал, словно его относило верховым ветром, то вновь возникал.

Потом поднялись на пологую горку, пересекли широкое ровное поле, «Сковородку», а дальше дорога на схеме обрывалась, хотя на самом деле она шла дальше, в лес, и скоро опять выбежала к пашне. Земля на этой пашне была вся в крупных комьях, а кое-где даже вздымалась гребнями, как волны в море. На обочине в траве в одном месте кто-то рассыпал зерно.

Поле это принадлежало соседнему совхозу «Пламя».

Прометеев остановил лошадь, сошел на дорогу и собрал на ладонь немного рассыпанных семян.

— Вот это неожиданность! — удивился он. — Оказывается, соседи нас опередили: тоже рожь с ячменем посеяли, — и показал ребятам семена на ладони. — Выходит, не мы одни решили богатырскую рожь вырастить.

— А почему поле у них такое неровное? — спросил Ромка.

— Не для себя, видно, старались, — пожал плечами Прометеев.

Покатили дальше. Еще немного, и очутились в низинке, по которой протекала неширокая речка. Следы тракторных колес, «в елочку», уходили прямо в воду Прометеев снял сапоги, закатал штанины выше колен, взял лошадь под уздцы и повел ее за собой через речку. А ребята как сидели в тележке на мешках с семенами, так и остались сидеть.

На том берегу снова выбрались на дорогу. По одну ее сторону стеной стоял лес, а по другую тянулось болото. Оно тянулось до самого горизонта, и там блестела полоска воды.

В одном месте лес отступал от дороги. Сюда и свернул Прометеев.

— Вот и наше опытное поле! — объявил он ребятам.

— Это?.. — Ромка явно был разочарован.

Уж больно неряшливым выглядело опытное поле. Каким-то необихоженным, даже замусоренным, хоть бери веник и подметай.

— Это не мусор, — сказал Прометеев ребятам. — Это остатки прошлогодних растений. Обычно их запахивают плугом в глубину, вместе с верхним, самым плодородным слоем почвы. Поэтому распаханное поле и кажется чистым. Здесь же землю не пахали, а хорошо разрыхлили дисковыми боронами. После такой обработки плодородный слой остался наверху.

— Это вы так придумали? — спросил Ромка.

— Нет, не я, — засмеялся Прометеев. — Во многих хозяйствах уже давно применяют такую поверхностную обработку. И те крестьяне, которые в старину получали урожай сам-семьсот, тоже бросали семена в непаханую землю.

Тогда Ромка спросил про поле совхоза «Пламя», которое они только что видели:

— Его тоже специально для богатырской ржи обрабатывали?

— Нет, — сказал Прометеев, — то поле просто плохо обработали. Если уж не пахать, так не пахать. А если пашешь, то надо пахать хорошо. Любое дело надо хорошо делать.

С этими словами он достал из кармана рулетку и попросил ребят измерить длину поля и обозначить посередине границу. Затем откинул клеенку, которой были укрыты мешки, и сгрузил их на траву. Мешковина одного из них потемнела от пропитавшей ее влаги, а кое-где виднелись беловатые, как от соли, разводы.

Еще он достал из тележки три пластмассовых ведерка. Одно доверху наполнил влажными семенами, а в два других до половины насыпал семян из сухого мешка.

Когда ребята кончили делить поле, он вручил им по ведерку с сухими семенами и велел сеять на одной половине.

— Сеялку через речку никак не перетащить, поэтому придется поработать руками, — сказал он. — Как крестьяне в старину сеяли. Вот так, — с этими словами Прометеев тихонько пошел по полю.

Захватывая из ведерка в горсть семена, широко и плавно взмахивая рукой, он рассыпал их перед собою веером.

— Все понятно? — спросил он у ребят.

— А почему у вас в ведре мокрые семена? — спросил Ромка.

— Потому что я их выдержал в питательном растворе, — сказал Прометеев. — Одну половину поля засеем этими семенами, а другую — обычными. И посмотрим, где урожай будет выше.

Чтобы не мешать друг другу, ребята свою половину поля разделили еще надвое. Каждый засевал свой участок. Когда ведра опустели, ребята набрали еще семян из сухого мешка. А Прометеев проверил их работу. У Славы было особенно много огрехов: в одном месте густо, а в другом пусто. Но и Ромке можно было поставить не больше тройки с плюсом.

Прометеев еще раз показал ребятам, как надо бросать семена. После этого дело пошло лучше. Но затем Славе стало казаться, что горсть семян становится все тяжелей и тяжелей. Еще только половину своего участка засеял, а руку так отмотал, словно не семена бросал, а булыжники.

Прометеев и Ромка закончили свои участки и стали помогать Славе. Надо было торопиться, а то со стороны Озера уже наползали тучи. К полю на тракторе подъехал Иван Алексеич и начал боронить посев. Там, где проходила борона, семян на поверхности земли не оставалось. Разве что самая малость. Чтобы и они ушли на глубину, Иван Алексеич проборонил поле второй раз.

А над головой уже перекатывался гром и посверкивали молнии. Небо сплошь было закрыто тучами. Они шли так низко, что едва-едва не задевали за верхушки елей своими лохматыми животами.

— Ну вот, теперь и дождь будет кстати, — сказал Иван Алексеич, когда работа была закончена.

И только он это сказал, в небе так громыхнуло, что ребята с испугу присели.

— Марш в тележку! — скомандовал им Прометеев.

Они уже перебрались через речку, когда хлынул ливень. Ребята укрыли головы и спины клеенкой, а Прометеев, пока доехали до дому, промок до нитки. Впрочем, брюки у ребят тоже намочило изрядно, и штанины плотно прилипли к ногам.

Когда Ромка вылез из тележки, Слава сразу обратил внимание, что карманы его брюк здорово оттопырились.

— Что это у тебя?

— Так, ничего, — Ромка смущенно прикрыл карманы руками.

Но все равно было видно, что карманы его чем-то туго набиты.

Тихонько, чтоб не слышал Прометеев, Ромка признался:

— Я семян стырил.

— Зачем? — удивился Слава.

— Надо, — таинственным шепотом ответил Ромка. — Пока молчи.

А ближе к вечеру, когда дождь перестал и небо очистилось от туч, он, никому ничего не сказав, пешком отправился в сторону опытного поля.

Ромка уговорил Славу записаться в кружок юных агрономов.

План опытных посевов составил сам Евгений Николаевич, который взял над кружком шефство. А ботаничка Зинаида Сергеевна присматривала, как ребята готовят делянки к посеву различных культурных растений.

Каждый член кружка должен был в течение лета вести дневник наблюдений, а осенью написать отчет о полученных результатах. Работа в кружке засчитывалась как трудовая практика.

Ромка получил задание посеять на своих делянках три сорта ячменя — раннеспелый, среднеспелый и позднеспелый. И определить, какой сорт в какие сроки достигнет полной спелости. Или, говоря научным языком, — а члены кружка юных агрономов занимались именно научной работой, так сказал Евгений Николаевич, — определить продолжительность вегетации каждого из этих сортов.