Марию больше всего на свете волновал ее сын и по любому — ее единственная опора. К большому сожалению Марии — бог был к ней немилосерден — две последующие беременности после рождения Коли оказались внематочными и после второй операции она не могла иметь детей… А потом одновременно на нее обрушилось два несчастья — тяжелое ранение и контузия Коли и внезапная смерть Андрея от мгновенной остановки сердца, после того, как он узнал о том, что случилось с Колей и его другом Костей Денисовым…

Но богу этого оказалось мало — после выздоровления Коля начал пить. Ни ее просьбы, ни просьбы Марины начать трезвую жизнь, не давали результата до тех пор, пока в начале сентября Коля не вернулся от Марины с распухшей щекой и совершенно другим человеком, словно его перепрограммировали. По сути дела это была третья трансформация характера ее сына. И таким Коля нравился ей больше всего, тем более, что сейчас он на дух не переносил алкоголя…

Утром пятнадцатого декабря, сразу после завтрака, Макс вызвал по скайпу Семена, сделал необходимые распоряжения, отдавая себе отчет в том, что этими распоряжениями, возможно, ставит крест на отношениях с Принцессой. «Делай, что должно, свершится, чему суждено». Он сделал, что должен был сделать давно, как мужчина. Осталось ждать реакции Принцессы, встречу с которой, возможно последнюю, Макс запланировал на свой день рождения. Если бы не это решение сделать то, что он давно хотел сделать, он бы сейчас летел не в Даллас, а в Россию…

Уже по дороге в аэропорт Макс с мобильника Арно вызвал в Стар Хиллз Ричарда Картера, который, хоть и находился в Майами, но не сидел без дела — подбирал персонал для будущего самолетостроительного завода, затем через интернет давал о них информациюю начальнику службы безопасности по Штатам Льву Громову. Лев Громов был сослуживцем Санникова по «Альфе», уехавшем в Америку сразу после ее роспуска. Санников случайно встретился с ним в Нью — Йорке, познакомил с Максом. Громов, недавно расставшийся с женой — американкой, сразу принял предложение служить Захарову.

Макс летел в Даллас не только со своей охраной. С ним летел Громов с постоянными водителями для трейлеров и «Хаммеров». Все машины, еще две недели назад Стив отправил «своим ходом «в Стар Хиллз.

Машины в Техас переправляли строители, отобранные Стивом и проверенные Громовым. Колонна из жилых трейлеров и «Хаммеров «прибыла в Звездные Холмы десятого декабря. В этот же день на старую взлетную полосу рядом с арендованной военной базой сел грузовой самолет с необходимыми стройматериалами и оборудованием, кстати, уже разгруженный и покинувший Даллас.

И вот сейчас туда летел Макс в самом дурном расположении духа…

Таисия решила не лететь с Арно в Звездные Холмы, пока не будет построен жилой комплекс. Беременной женщине всегда хочется комфорта и внимания, а с вынашиванием Сашеньки у ней был сплошной экстрим. Тая решила, что не будет мотаться за мужем по всему «шарику», а будет жить в Москве, в комфорте и уюте.

Арно безоговорочно одобрил ее решение…

В понедельник у Марии было дневное дежурство в госпитале. Она занималась своей обычной работой — брала у больных кровь на анализы, делала уколы, ставила капельницы, разносила лекарства, помогала своей санитарке Геле кормить лежачих больных, менять памперсы и постельное белье. При этом она регулярно посещала медсестринскую и бросала взгляд на большой полиэкран, куда стекалась вся информация с палатных компьютеров, хотя сервер включал сирену, если у кого — то возникала угроза жизни.

Вот и сейчас она ставила капельницу очередному больному. Раздался сигнал ее мобильника.

Только отрегулировав скорость капель, Мария ответила на вызов и услышала голос нового знакомого:

— Здравствуйте, Мария.

— Добрый день, Душан.

— Кажется, вы удивлены моим звонком?

— Да. Я думала, вы обо мне уже забыли.

— Разве можно вас забыть? Я думал о вас всю ночь…

— Душан, ваша шутка неуместна. У нас разные возрастные категории — вам не больше сорока, а мне шестьдесят.

— Мне уже сорок шесть и я давно в разводе…

За разговором Мария вышла из палаты и прошла в медсестринскую, устало села на стул напротив полиэкрана. Ее начал тяготить разговор с переводчиком. Вчера они не сказали друг другу ни слова, она только слушала его перевод.

— Душан, если вы живете один и вам не с кем поговорить, то так и быть, я стану вашим собеседником. Мне ведь тоже, после смерти мужа, иногда хочется с кем — нибудь пообщаться… Но давайте оставим в стороне ненужный флирт и будем искать другие темы для разговора.

Пока Душан ошеломленно молчал и пытался сообразить, что ответить, с компьютера раздался сигнал тревоги, тут же завыла сирена, Мария бросила взгляд на экран:

— Черт!..

Забыв отключить телефон, Мария на автопилоте сунула его в карман, вылетела в коридор:

— Геля, где доктор? Максимову плохо!..

Мария влетела в палату Максимова. Тот уже не дышал. Компьютер сигналил один протяжный звук остановки сердца. И продолжала выть сирена.

Мария стала ритмично надавливать на грудную клетку и делала массаж до тех пор, пока не подключили дефрибилятор и не запустили сердце разрядом электротока…

Душан все это время не отключал телефон. Он отключил свой мобильник только тогда, когда Максимова подключили к реанимационной аппаратуре и доктор с облегчением от души выматерился…

В понедельник, между завтраком и обедом Беатрис написала статью о посещении Мариинского театра. После обеда она еще раз прочла свое творение, не нашла, к чему можно было «прицепиться «и отправила ее в таблоиды.

Перед тем, как позвать переводчика, чтобы вместе с ним начать смотреть телеканал «Культура», Беатрис решила позвонить Нику…

В понедельник до обеда Коля занимался на снарядах в компании водителей кортежа, которые в отсутствие Захарова работали секьюрити у Санникова.

После обеда мужчины отправились выполнять данные им поручения, а Коля и Санников стали бороться на татами. В отличие от борцов на спортивной арене, они тренировались в брюках и рубашках, ведь в оперативной обстановке охраннику, как правило, придется действовать в костюме.

У Коли раздался сигнал мобильника, но он не остановил поединок. Его остановил Санников.

Коля, подойдя к телефону, ответил на вызов:

— Здравствуйте, Беатрис.

— Добрый день, Ник… Я обещала вам позвонить. Вы мне обещали включить композиции мистера Холода…

— У меня тренировка. Вы отодрали меня от татами и спарринг — партнера…

Санников насторожился. Коля говорил по телефону на английском.

— Ник, включите для меня композиции Артура Холода и можете продолжать тренировку.

— Запись у меня дома. Вы же сами сказали, что Артур Холод пишет серьезную музыку, поэтому я не слушаю ее с телефона…

При упоминании имени Артура Холода с неизвестным иностранным абонентом у Санникова затвердело лицо, а взгляд обжег Колю холодом.

Коля продолжил после короткой паузы:

— Мисс Беатрис, я перезвоню вам вечером из дома, а сейчас, простите, мне нужно продолжать тренировку.

— До вечера, Ник…

— До вечера, мисс Беатрис…

Коля отключился первым.

— Николай, с кем ты разговаривал?..

Коля удивленно поднял бровь:

— С голландской журналисткой Беатрис Хэмилтон. Я познакомился с ней вчера вечером в Мариинском театре… Кстати, за ней ведут наблюдение некие спецслужбы…

— Но тем не менее, у вас был разговор об Артуре Холоде?!. Так ведь?

Коля уже понял свою вчерашнюю ошибку. Душу сжали ледяные тиски.

— Да…

Санников отошел в сторону, сел на один из снарядов:

— Рассказывай, Николай Андреевич… Все!.. От и до!..

С побелевшими губами, с потемневшим лицом, Коля рассказал все, как было.

— Проект закрытый… Ты хоть понимаешь, что «подставил «Захарова?.. Захотелось порисоваться перед иностранкой?