Около двадцати часов Дениса сменил Влад, а за Колей пришел Никита. Он провел нового охранника в помещение бассейна, который Коля посещал во время периодических осмотров, показал ему раздевалку и душевую кабину, подал халат, пару полотенец, недельную упаковку с плавками и пластиковые шлепанцы.

— Максим Алексеевич посещает душ до и после плавания, — Никита подошел к работающему компьютеру, — очистка воды проходит в автоматическом режиме и отключается только тогда, когда мы вводим команду на насыщение воды кислородом и морской солью, — он вывел их показания на большое табло под потолком, — пока вы ходите в душ, я спущу на якорях ворота…

Коля ушел в раздевалку, снял там одежду, прихватил полотенце и плавки, разместил их поблизости от душевой кабины.

После душа он набросил на плечи халат, вышел к воде.

У поручней трапа стоял Захаров. Увидев Колю, он чуть заметно кивнул, с небрежностью бога сбросил с себя белый махровый халат.

Коля по достоинству оценил не только великолепие фигуры Захарова, но и ее сексуальную привлекательность.

И Макс правильно понял этот взгляд, наметил тень ироничной улыбки…

А Коля представил рядом с обнаженным Захаровым Марину в купальнике, но, в отличие от дня Святого Валентина, его душу уже не бередило то, что предстало перед его внутренним взором, а радовало. Он с первого дня знакомства с Артуром считал его недостойным Марины…

Коля снял халат, подал Никите, взял у него сетку с мячами, опустил ее на край бассейна.

Захаров сделал шаг вниз по трапу, обернулся:

— Ты давно видел Марину Владимировну?

— Вчера днем… Денисов, Волошин, я и Марина посетили могилу Кости, а потом я поехал на вокзал…

— Я слышал, у тебя есть записи игры Марины Владимировны на фортепиано…

— Да. Я записал игру Марины для мамы и для тренировки слуха.

— Дашь переписать?

— Да, конечно. Но не сегодня. Запись у меня дома, то есть — на квартире Арнольда Ивановича. Я принесу ее завтра на ночную смену.

— Благодарю… К сожалению, Марина Владимировна играла для меня очень непродолжительное время…

Захаров спустился в бассейн, красиво поплыл, затем ушел под воду, не смотря на скромную глубину, проделал там свои коронные кульбиты.

Коля был потрясен единением Захарова с водной стихией, владением телом, дельфиньей пластике.

А Никита откровенно аплодировал.

Макс вынырнул на поверхность воды:

— Коля, мячи!..

Николай бросил мяч в воду.

— Не в воду! Мне!..

Коля бросал Захарову мячи, иногда намеренно чуть в сторону. Но тот не пропустил ни одного, молниеносно перемещаясь в воде, словно танцуя в ней.

Коля наконец спустился в воду, немного проплыл, остановился у ближайших ворот. Теперь Захаров бросал ему мячи, а он старался поймать все, понимая, что это веселое мужское развлечение не каприз олигарха, а проверка на профессиональную пригодность. Три из десяти мячей Коля пропускал и это его сильно огорчало. Он не хотел еще раз услышать от Захарова, что он слабак…

Через полчаса Макс велел убрать мячи и ворота, помогая при этом Коле и Никите.

И после этого минут десять просто плавал, с легкостью обгоняя Колю и радуясь любимой стихии как ребенок… Наконец он подплыл к поручням, вышел из воды.

Следом поднялся Коля.

Они надели халаты, поочередно поданные Никитой.

— Не огорчайся… Для первого раза неплохо… Спина не болит?

— Сейчас — нет, а после госпиталя очень сильно болела. Марина обещала полное излечение, но после длительной сенсотерапии, я же приходил к ней только тогда, когда не было сил терпеть боль…

— Сейчас она лечила тебе не только слух, но и спину?

— Да…

— Марина Владимировна хорошо плавает?

— Если честно — не очень. Она почему — то боится открытой воды, а мы с Костей учили ее плавать в реке… Во время грозы, когда поднялись волны, ей вообще стало плохо, не смотря на то, что мы все были на берегу в палатке… После этого мы решили продолжить обучение в бассейне, но не успели… Костя погиб, меня серьезно ранили, Марине перешла кредитная история и ей уже было не до плавания…

Душу Макса заполнила жалость к любимой женщине… В бога он не верил и в очередной раз испытал чувство благодарности к Артуру. Ведь если бы не он, Макс так бы и не встретил свою судьбу, свою половинку…

А Коля почти физически почувствовал душевное состояние Захарова…

Утром следующего дня Макс отправил Принцессе эсэмэс — отчет о том, как он плавал и играл в водное поло с Колей.

Макс жил и дышал Принцессой, но в его жизни пока не происходило ничего значительного, поэтому в общении с ней он перешел на ежедневные эсэмэски, посылая их два раза в день — утром и днем, когда Марина ехала на работу в гимназию и с работы в НИЦ.

Двадцать пятого вечером Коля привез Захарову записи игры Марины на фортепиано «Шульце и Поллманн», сделанные им в холее НИЦа.

Макс сдержанно поблагодарил его за услугу, переписал, прошел в комнату дежурного охранника, вернул Кузнецову флэшку.

В ночную смену Коля дежурил с Матвеем.

— Благодарю, Ник… Кстати, мы с Арнольдом Ивановичем решили, что до отпуска ты выходишь на работу в день двадцать седьмого и двадцать восьмого. Остаешься спать здесь в ночь на первое марта. Первого ты идешь в эскорте. Иван поедет в галерею с Прохором. После презентации встречаешь с ним свою девушку, а Иван заменит тебя. Арнольд Иванович разрешил тебе продолжать жить в его квартире. Прохор будет тебя возить и во время отпуска…

— Благодарю вас, Максим Алексеевич…

Коля был сдержан. От Санникова он знал, что Захаров не терпит раболепия. Да и не было в его душе подобного низкого чувства.

Захаров чуть склонил голову, вышел из комнаты охранников.

— Ник, ну как тебе наш хозяин?

Коля поднял вверх большие пальцы рук.

Матвей тепло улыбнулся:

— Мы все считаем точно так же. Максим Алексеевич очень добрый, хороший человек…

Двадцать седьмого февраля Олег и Татьяна, как обычно, работали в офисе.

Повесив на дверь табличку:«Извините, закрыто», они сели обедать.

У Олега раздался сигнал мобильника. Посмотрев на экран, он ответил на вызов:

— Да, мамочка, здравствуй.

— Олежек, срочно приезжай. У Димочки сильно болит сердце. Я вызвала скорую.

— Уже еду… Мамочка, откажись от госпитализации, если предложат. Я сам буду ухаживать за папой…

— Жду, сыночек… Иду, Димочка, иду…

Полина Павловна отключилась.

Забыв об обеде, Олег стал лихорадочно собирать ноутбук, одеваться:

— Танечка, закройте офис, звоните маме и отправляйтесь домой. Я сообщу вам, когда можно будет выйти на работу…

— Мы можем с вами работать через скайп и ящик…

— Да, Танечка, конечно…

Олег подошел к девушке, взял ее руку, поцеловал, потом не выдержал, на мгновение привлек ее к себе…

Таня смутилась, а душа наполнилась робкой радостью.

— До свидания, Танечка…

— До свидания, Олег Дмитриевич…

Татьяна закрыла за Олегом дверь офиса на ключ, подошла к окну, чтобы опустить внутренние жалюзи и увидела, что за ней наблюдает мрачный, ходощавый мужчина в возрасте. Ей стало неуютно, в душу вползла тревога. Девушка торопливо опустила жалюзи.

На работу и с работы Таня ездила в сопровождении матери, поэтому она позвонила ей, попросила приехать…

Чтобы не сидеть без дела в ожидании, девушка углубилась в работу.

Из — за пробок и аварии на дороге Эльмира Леонардовна приехала за дочерью почти через три часа.

Пока ее мать делала уборку, Таня приготовила кофе и бутерброды.

Они поели, немного поговорили об Олеге, оделись, проверили, работают ли камеры видеонаблюдения, закрыли офис и наружные жалюзи.

Тане показалось, что за ней наблюдает тот же мужчина.

Мать и дочь отошли от офиса не более, чем на десять шагов.

Эльмира Леонардовна подсознательно почувствовав на себе взгляд, инстинктивно обернулась, при этом оступившись с тротуара на проезжую часть, в довершение ко всему еще и подскользнувшись на небольшом снежном накате у поребрика.