Владимир Михалович выехал на скоростное шоссе. Через минуту Дина закрыла глаза и вскоре уснула. Он добродушно усмехнулся, осторожно изменил положение сидения, чтобы Дине удобнее было спать. Через некоторое время она слегка повернулась на правый бок и проснулась только тогда, когда до ее дома оставалось несколько минут хода.
— Простите, немного устала… Обычно в воскресение я полдня отсыпаюсь…
— Все в порядке, сударыня. Это вы меня простите, что утомил вас.
Денисов мимолетно коснулся руки женщины, заехал во двор дома Дины, помог ей выйти из машины, взял с заднего сидения яблоки, поставил «Ниссан «на сигнализацию.
Дина бросила на него короткий, удивленный взгляд.
— Позвольте мне яблоки до квартиры донести…
Дина улыбнулась:
— Позволяю. А я вас за помощь кофе угощу… Вам ведь еще до училища надо добираться…
Они поднялись на второй этаж, вошли в квартиру. Владимир Михайлович помог Дине снять пуховичок, придержал ее за локоть, когда она снимала сапожки, быстро снял куртку и китель…
В гостиной Дина взяла у Денисова пакет с яблоками, сделала шаг в сторону кухни.
Владимир Михайлович мягко отобрал у Дины пакет, положил его на стол, у которого они остановились.
— Подожди, Дина, с яблоками и кофе. Нам вот что нужно решить — согласна ли ты стать моей женой?
В крайнем изумлении Дина смотрела на Денисова. Но он явно не шутил. В его взгляде жили вопрос и ожидание.
— Да, Володичка…
Глаза Денисова повлажнели. Он взял лицо Дины в свои руки:
— Володичка… Так звала меня Верочка… Когда я обнял тебя в Ромашково, мне показалось, что на меня с неба посмотрела Верочка и одобряюще улыбнулась…
От этих слов глаза Дины тоже стали влажными. Ей почему — то было важно услышать это.
Владимир Михайлович осторожно и нежно стал целовать Дину. Для него не имело значения, как она выглядит. Его душа тянулась к этой женщине. В нем проснулась мужская сила. Он снял с Дины легкий джемперок. Ее руки еще не потеряли форму, их мышцы были упругими, красивыми — ведь Дина, как Золушка, очень много работала физически…
Дина, почувствовав его мужскую силу, смущенно улыбнулась:
— Володичка, я не уверена, что у нас что — то получится… У меня не было секса двадцать лет…
— А у меня — полгода… Все у нас получится… Все у нас будет хорошо…
Они отбросили свой возраст. Их души были молоды. Они чувствовали себя молодыми. И все у них получилось отлично.
После близости Владимир Михайлович не впал в сонливость, а продолжил дарить Дине нежность, целовал ее руки, с коротко остриженными ногтями без маникюра, гладил венозные сеточки на бедрах — ведь Дине много времени приходилось проводить на ногах…
Денисов дарил Дине нежность и думал о том, что Анна, делая иньекции ботокса и омолаживающие процедуры из — за того, что не смотря на возраст, он оставался сексуально активным, не могла понять одного — нормальный мужчина живет не только с телом женщины, но и с ее душой… Да, Дина сохранила привлекательность, но она была естественной, шла от души Дины. Она подкрашивала только волосы, не пользовалась косметикой, а омолаживающие процедуры ей заменяла работа… Но главное — Дина была деликатной, интеллигентной женщиной…
Утром Дина дала Володичке запасной ключ от квартиры и они разъехались по работам. Денисов поехал в нахимовское училище, а Дина отправилась делать уборку у Олега. От предложения стать женой Денисова, от близости с ним, она чувствовала себя помолодевшей и выглядела очень хорошо. Дина и работала без усталости. Она сделала у Олега все, что нужно и собралась ехать домой, склонилась надеть сапожки и вдруг почувствовала острое жжение в области солнечного сплетения. Надевая пуховичок, Дина заметила, что на лице появился лихорадочный румянец, она выглядела не старше сорокалетней, но при этом к жжению добавились боли в правом подреберье.
Дина вышла из дома Олега и взяла такси. Дома она едва успела раздеться, как у нее началась рвота.
В это время вернулся Владимир Михайлович. Увидев его встревоженный взгляд, Дина попыталась улыбнуться, пошатнулась от слабости.
— Прости, Володичка… Понять не могу, что со мной…
Денисов взял Дину на руки, отнес в спальню, устроил ее на высоких подушках, поцеловал ей руки:
— Кажется, я понял, в чем дело. Потерпи немного, родная.
Денисов достал из кармана кителя телефон, быстро выбрал нужного абонента.
— Здравствуй, доченька…
В голосе отца Марина уловила тревогу.
— Добрый вечер, папа… Что — то случилось?
— Да. Дине Сергеевне плохо. Срочно нужна твоя помощь. Приезжай по адресу, — Денисов назвал адрес, — жду…
— Скоро буду. Я еду на такси из офиса Олега к Артуру на работу. Пока, папа…
Марина отключилась, позвонила Артуру, объяснила ситуацию. Они договорились встретиться дома…
Вскоре Владимир Михайлович впустил Марину в квартиру Дины Сергеевны. Он помог дочери снять пальто, придержал ее руку, когда она снимала ботиночки и сразу провел в спальню.
Дина Сергеевна лежала без движения, с нездоровым румянцем в липком поту.
Марина присела на край кровати, привычно поместила свои руки на затылок и лоб больной. Гормональная система Дины работала в авральном режиме, вбрасывая в кровь запредельное колличество ферментов и отравляя организм. Марина нейтрализовала токсины при помощи торсионного поля, привела в порядок гормональную систему, затем переместила руки в область поджелудочной железы и печени, проверила их работу в обычном режиме…
Дина лежала в полузабытьи, на грани потери сознания. Ей ненормально — смертельно хотелось спать. Но вот к голове прикоснулись прохладные руки и через них в организм Дины стало возвращаться здоровье. Она перестала ощущать отравленность и смертельную усталость, исчезла слабость, испарился липкий пот. Дина открыла глаза:
— Вы волшебница, Марина Владимировна.
Она взяла руку спасительницы и хотела ее поцеловать, но Марина мягко высвободилась, поднялась на ноги.
Все время, что Марина лечила Дину Сергеевну, Владимир Михайлович провел в напряжении, переводя взгляд с дочери на Дину и обратно.
— Дина Сергеевна, вы ведь многие годы жили в определенном режиме?
— Да…
— Что произошло столь резко встряхнувшее вашу гормональную систему?
Дина вопросительно посмотрела на Владимира Михайловича.
— Близость со мной…
Марина бросила на отца короткий, удивленный взгляд.
— Ты меня осуждаешь?
— Нет, папа. У тебя больше причин осуждать меня, но ты ведь этого не делаешь…
— Как я могу осуждать свою любимую дочь?.. Тем более, что Максим мне нравится больше, чем Артур… И не потому, что он такой крутой… Просто у меня такое чувство, что Максим — твоя судьба…
Марина посмотрела на отца с изумлением:
— Олег мне тоже сказал, что Захаров — моя судьба… Папа, я нарисовала его вместе с Киром, если хочешь, посмотри.
— Конечно посмотрю. Вместе с Диной…
Дина была потрясена. Ей было жаль Артура и в то же время она понимала справедливость слов своего Володички, что избранником его дочери должен быть принц…
Марина снова присела на край кровати, поместила руки на лоб и затылок Дины Сергеевны, настраивая, пробуждая в Дине женщину, запуская программу самоочищения, омоложения организма, как делала это время от времени самому близкому для нее человеку — своему отцу…
* * *
У Денисова раздался сигнал мобильника. Он посмотрел на экран, ответил на вызов:
— Привет, Сема.
— Добрый вечер, Владимир Михайлович. Где мы можем встретиться? Мне нужно вручить вам пропуск, позволяющий без регламента посещать территорию владений Максима Алексеевича.
— А где удобнее тебе, Сема? В Ромашково? На пропускном пункте училища? Или может быть я заеду к тебе на работу? Пропуск отдашь, экскурсию проведешь по апартаментам хозяина?!.
Дина и Марина удивленно переглянулись, ощутив в последних фразах Владимира Михайловича некоторый подвох и добродушную иронию.
Почувствовал это и Дружников:
