— Осваивайтесь пока, я скоро вернусь..
Пока Дина изучала обстановку и убранство столовой, Денисов вернулся с бутылкой шампанского.
Дина отрицательно покачала головой:
— Мне не наливайте. Я с Гришей на всю жизнь алкоголя нанюхалась… Извините, противно…
— Я тоже абсолютный трезвенник. Даже когда Костю хоронил, по воинскому обычаю не мог выпить. А вот Коля, друг Кости, после его гибели два года пил, только недавно остановился… Суп стынет, сударыня, давайте кушать…
Денисов убрал шампанское в холодильник, еще раз вымыл руки, сел за стол.
Ему понравилось, как аккуратно ест Дина. В ней чувствовалась прирожденная интеллигентность. И хотя эта их встреча была всего лишь второй, у Владимира Михайловича возникло ощущение, что они с Диной знакомы давным давно…
Примерно такие чувства испытывала и Дина.
«Странно, — подумала она, — Гриша, отец ее детей, не был таким… родным, как Денисов».
За обедом почти не разговаривали. Когда обед был закончен, оба одновременно поднялись и направились с грязной посудой к раковине, улыбнулись друг другу. Денисов отобрал у Дины тарелки:
— Позвольте мне, на правах хозяина.
Он справился с посудой менее, чем за пять минут.
— Владимир Михайлович, у вас везде идеальный порядок. Почему вы хотите уволить свою помощницу и взять на работу меня?
— До Афони у меня не было помощника по хозяйству. Я все делал сам. И я не собираюсь его увольнять… Сударыня, вы поможете мне приготовить яблоки для детской онкологической клиники?
— Да, конечно, с удовольствием.
— Благодарю… А потом я покажу вам основной фронт работ…
Владимир Михайлович сам прекрасно мог приготовить яблоки для клиники, но специально оставил это дело до приезда Дины.
— Одну минуту, сударыня.
Денисов покинул столовую, вскоре вернулся в теплом джемпере, а другой нес в руках, подал его Дине:
— Надевайте, в подвале прохладно.
Дина надела джемпер Денисова, довольно великий для нее…
Они вышли в холодный коридор, где уже горел свет и Дина увидела ступени, ведущие в подвал. Спустились по пологим ступеням вниз, у входа Денисов включил свет, открыл перед Диной дверь.
В просторном помещении, напоминавшем бомбоубежище, тоже царил порядок. Кирпичные стены были побелены известью, овощи и фрукты разложены по ящикам, на стеллажах стояли около трех десятков банок с домашними заготовками.
Дина с любопытством осматривала хранилище.
— Заготовки остались от бывшей. Убирать урожай и складировать помог Афанасий.
Не смотря на прохладу помещения, аромат яблок перебивал все остальные запахи.
Перебирая яблоки и заполняя ими дюжину пластиковых ящичков, Денисов и Дина говорили об урожае, о сортах яблок. Было видно, что Владимир Михайлович с увлечением и знанием дела занимается садоводством. Они завершили работу менее, чем через час.
— В клинику я поеду в четверг. Сначала заеду за Олегом. Я ведь, к стыду, ни разу там не был, а Мариночка ездит туда, как волонтер, уже восемь лет. Начала ездить с Костиком, потом к ним Олег присоединился. После гибели Костика с Олегом продолжает ездить…
Денисов набрал в пакет — маечку килограмма два яблок:
— Это вам презент.
Они покинули подвал и, через все тот же холодный коридор, поднялись на второй этаж.
— Мансарда не отапливается, так что нам тут лучше не задерживаться…
Денисов открыл дверь и Дина увидела помещение, до предела заполненное самыми разными вещами. Здесь были клетчатые, большие сумки, чем — то туго набитые, деревенские половики и коврики, связки книг, какие — то коробки, тоже не пустые, большое колличество вместительных мусорных пакетов, в которых угадывались пустые, стеклянные банки для заготовок, детские велосипеды и игрушки.
Дина вопросительно смотрела на Денисова.
— Бывшая, Дева по гороскопу — чистый Гобсек в квадрате. Я сначала хотел просить Афоню, чтобы он все вывез на свалку, а потом решил, что весь этот хлам все — таки надо разобрать, отобрать кое — какие вещи Костика и Мариночки, оставить их на память. Но этим вы займетесь уже по теплу…
— А какие обязанности вы мне вменяете до весны?
— Стирка и утюжка вас не затруднит?..
В голосе Денисова Дина уловила мягкую иронию.
— Не затруднит. Буду приезжать к вам раз в неделю…
— Договорились. Идем, сударыня, греться вашим фирменным кофе…
В прихожей они сняли теплые вещи, прошли в столовую, вымыли руки. Дина включила чайник. Через несколько минут аппетитно запахло кофе.
Они отпивали мелкими глотками бодрящий напиток, смотрели друг на друга. Каждый думал о своем. Денисов пытался представить, как он будет ухаживать за Диной, поверит ли она ему. И как — то это у него не получалось.
А Дине было жаль, что Денисов не встретился ей раньше, когда она была моложе и привлекательней. Но тут же Дина отодвинула эти никчемные мысли — ведь настоящий мужчина живет не только с телом женщины, но и с ее душой…
Дина перевела взгляд на окно. День померк, наступали ранние сумерки поздней осени. Дина поднялась из — за стола:
— Мне пора, Владимир Михайлович. Иначе я не успею отдохнуть перед рабочей неделей.
— Отдыхайте в машине, пока я везу вас домой… Если хотите, сбегайте пока на дорожку, а мне надо переодеться. Довезу вас до дома и поеду в училище. У меня там кубрик два на три, ночую там, чтобы не мотаться туда — сюда в дороге…
Владимир Михайлович вышел из столовой.
Дина некоторое время продолжила сидеть за столом, чтобы Денисов тоже сходил по надобности, потом поднялась, вымыла кофейные чашки. Выйдя из столовой, Дина выключила свет, прошла в туалет.
В прихожей она только успела надеть сапожки, как туда вошел и Денисов в черном кителе с орденскими планками. Заметив взгляд Дины, брошенный на планки, он пояснил:
— Награды, свои и Костика, держу в банковской ячейке. Кроме меня код знает только Мариночка.
Он помог Дине надеть пуховичок, оделся сам в полувоенную куртку, отделанную мехом и офицерскую фуражку.
Денисов не стал выключать свет, а когда вышли на улицу, позвонил Афанасию:
— Афоня, мы уезжаем, выпусти нас и принимай вахту.
Дина тем временем осматривала утопающий в вечерних сумерках сад. На небе появились первые звезды, которых в ночном, ярко освещенном городе не видно вообще. В дальнем углу сада стоял небольшой домик со светящимся окном. Как поняла Дина, это было жилище Афони.
Владимир Михайлович подошел к Дине Сергеевне.
— Как здесь красиво… А звезд я вообще сто лет не видела…
— Не хочется уезжать? — улыбнулся Денисов, — так и не уезжайте. Оставайтесь здесь навсегда…
Он не выдержал, привлек к себе Дину.
Подошел Афанасий, деликатно кашлянул и заторопился открывать ворота.
Денисов и Дина с сожалением отстранились друг от друга.
Владимир Михайлович усадил женщину в машину, сел сам, тут же приоткрыл дверцу:
— Афоня, я яблоки в прихожей забыл. Принеси.
Через пару минут яблоки были принесены и водворены на заднее сидение.
Денисов выехал со двора. В отличие от дневного времени улица была пустынной.
— Владимир Михайлович, Афоня давно у вас служит?
— Около полугода… Тот летний день, когда с ним встретился, я не забуду никогда. Андреевна в очередной раз закатила мне скандал по поводу появления в моей жизни Верочки и Мариночки. И я вдруг понял, что все!.. Хватит!.. Решил взять то, что было для меня бесконечно дорогим, но не нашел того, что искал. Андреевна заявила, что дорогие для меня реликвии она уничтожила. Расставив все точки над «и», я поехал в суд, подал заявление о разводе и отправился к Мариночке. Ее не было дома. В квартире я обнаружил кое — какие мужские вещи, поэтому не стал ей звонить, посидел в комнате Костика, рассказал ему о подлости женщины, которая его родила. Мне показалось, что он посмотрел на меня с сочувствием и жалостью. Ему ведь тоже доставалось от матери, сестер и брата за Мариночку… Решил ехать в Ромашково, спустился вниз и у дома столкнулся с Мариной и мужчиной, с которым она была, то есть, с Артуром. Дочь представила нас друг другу. Я вскипел из — за того, что ее избранник из шоу — бизнеса. Мне казалось, что ее мужем по крайней мере должен быть принц… Мариночка умница, не подала виду, что заметила мою взвинченность, сказала, что Артур по первому образованию инженер — конструктор и занимается техническим проектом. Короче, попрощался я с доченькой, поехал в Ромашково и на выезде на трассу под колеса моей машины бросился бомж. Я чудом успел отвернуть от него, еще большим чудом остановил машину в сантиметре от фонарного столба. Сгреб бродяжку, запихнул его на заднее сидение, хотел сдать в полицию. Он упросил меня не делать этого, рассказал, что бомжует с зимы, что после смерти жены приехал в Питер к сыну, а жена сына не пустила его на порог. На вокзале у него украли паспорт и деньги… А под машину бросился, чтобы покончить счеты с жизнью. Я привез Афоню в Ромашково, накормил, отмыл, одел, поселил в бане, сходил с ним в полицию, чтобы восстановить паспорт. Афанасий стал помогать мне ухаживать за садом, баню переоборудовал под нормальное жилье, сейчас помогает с ремонтом. Бывшая однажды приехала, хотела кое — какие шмотки забрать, а меня как раз дома не было, так Афоня ее не пустил. Бывшая в полицию бросилась. Там ей вежливо посоветовали сначала со мной решить все вопросы, так как у Афанасия паспорт в порядке и все Ромашково знает, что он у меня помощником по хозяйству работает и его право никого в дом не пускать…
