Стрельнул в цветок — попал.
— Красота! — сказал он.
Потом мальчики стали подстерегать прохожих, а сами присели за ящиками с виноградом.
— Тётка идёт, тётка идёт! — зашептал Вова.
— Огонь! Пли!
Длинная струя вырвалась из пистолета. Женщина подняла голову, всматриваясь в небо: откуда же дождь?
— Дядька идёт! Дядька идёт!
Человек с корзиной был облит с головы до ног. Он сердито стряхнул капли с рукава и, подняв голову, посмотрел вверх.
— Эй, как вы там цветы поливаете, негодяи!
Вова с Витей покатывались со смеху. Им понравилась эта игра: их не видел никто, а они видели всех.
— Мильтон идёт, мильтон идёт!
— В мильтона не надо! — испуганно крикнул Вова и стал вырывать пистолет из Витиных рук. Но нечаянно нажал на спуск, а дуло было направлено вниз. Толстая водяная струя брызнула на милиционера.
Вдруг — что такое? Милиционер остановился, оглядел балкон. Потом погрозил кому-то пальцем, повернулся и пошёл прямо к тому парадному, где жили мальчики.
— Он не к нам! — сказал Вова, побледнев.
— А вдруг к нам? Спрячь быстро! Скажем, что никакого пистолета не было!
— А он не поверит: он же облитый!
— Что делать? Что делать?
Витя подтолкнул Вову к двери:
— Что делать? Иди открывай, вон он уже стучит!
Обгоняя друг дружку, ребята бросились на кухню. По дороге Вова ткнул в руки Галочке водяной пистолет и отчаянно крикнул: «Спрячь где-нибудь!» А сам побежал за Витей.
Стук повторился. Галочка пошла в переднюю и открыла дверь. На пороге стоял милиционер.
— Странно, — сказал он, — мне показалось, что это был мальчик, а ты, оказывается, девочка…
— Я — девочка, — сказала Галя, подняв на милиционера спокойные глаза.
— И что же ты безобразничаешь, девочка! — укоризненно вздохнул милиционер.
— Я? Я не безобразничаю, а смотрю «мультики». — Галочка заморгала глазами. Лицо у неё вытянулось. В руках она вертела ещё мокрый водяной пистолет.
Милиционер покачал головой и взял у неё хитрое Вовино оружие.
— Обливаешь прохожих и говоришь — «не безобразничаю»?
Галочка догадалась. Опустила голову и нахмурилась.
— Твоя вещь?
Она молчала.
— Придётся отобрать, — сказал милиционер. — А тебя оштрафовать.
В эту минуту из кухни послышался шорох, и перед милиционером предстали Витя с Вовой.
— Это мы… это наша… это не она.
— А, вот вы какие — «герои»! — милиционер строго посмотрел на мальчиков. Вид у них был жалкий: плечи опущены, лица растерянные, глаза виноватые.
— Мы больше не будем, — в один голос пролепетали ребята.
— Чей же пистолет? — милиционер вдруг улыбнулся.
— Мой пистолет, — вздохнул Вова, уныло глядя в землю.
— Но он нечаянно, — вставил Витя.
— И они больше не будут, — добавила Галочка.
Милиционер сказал:
— Ну ладно, на первый раз прощаю. Но смотрите, быть честными и не баловаться, поняли?
Он козырнул ребятам и стал спускаться вниз по лестнице.
— Ну что же вы, пошли досматривать «мультики»! — сказала Галочка.
— Пошли, — буркнули Витя и Вова.
Пистолет остался лежать в передней на столе.
Важный разговор
Как-то весной Вова сидел в скверике с соседской кошкой за пазухой. Видно, ей было приятно лежать под тёплой Вовиной курткой, потому что кошка выводила нежные трепетные рулады. Вова зажмурился и стал вторить кошке. Получился кошачье-человечий концерт.
Когда Вова открыл глаза, он увидел, что напротив сидит старушка и внимательно за ним наблюдает.
— Что там у тебя? — приветливо спросила она, — Котик или собачка?
— Ни то, ни другое, — буркнул Вова. — Кошка.
Старушка улыбнулась:
— Вижу, что ты добрый мальчик. Это хорошо…
— Ничего я не добрый, — заметил Вова. — Это, может, кошка добрая, что у меня сидит.
Старушка промолчала. Морщинки-лучики заиграли у неё вокруг глаз. Она сообщила Вове, что тоже имеет кошечек, и не одну, а целых три.
— Аж три? — Вова удивлённо раскрыл глаза. Кошка тоже удивилась и широко открыла глаза. — Где ж вы столько достали?
— Приблудились ко мне. Вот я и кормлю.
Вова с завистью посмотрел на обладательницу такого богатства.
— Я вижу, что ты добрый мальчик, — повторила она. — Это хорошо. Так и надо, детка…
— Что «так и надо»? — переспросил Вова.
— Надо ко всем быть добрым, никого не обижать. И всем стараться сделать хорошее.
Старушка ушла. А Вова так и не понял: кому он должен делать хорошее. И что же это такое — хорошее дело?
„Доброе“ дело
Вова шёл в школу, внимательно разглядывая всё вокруг. Возле овощного магазина он заметил кучу ящиков. Они беспорядочно валялись на земле, мешая прохожим. «Уберу их отсюда, — подумал Вова, — а ещё лучше — сложу из них пирамиду. Люди будут проходить и удивляться: как красиво!»
И горячо принялся за дело. Уши у Вовы разгорелись, как красные огни, костюм запачкался. Но, наконец, последний ящик был поставлен наверх. Пирамида готова.
— Эх, — вздохнул Вова. — Жаль, что надо уходить…
Вдруг раздался грубый голос:
— Это кто хулиганит?
Вова не понял, что обращались к нему.
На всякий случай сказал:
— Я сложил пирамиду. — И гордо посмотрел на дело своих рук. Но высокий дядя в комбинезоне разозлился ещё больше.
— А кто тебя просил? — закричал он на Вову. — Сейчас придёт машина и заберёт эти ящики. Понял? Иди отсюда!
Вова быстро отбежал в сторону. Потом вспомнил, что ему надо в школу, отряхнулся и чинно пошёл, помахивая портфелем.
Днём после школы Вова вышел погулять. Товарищей во дворе не было, и он искал, чем бы заняться. Вдруг услышал протяжное «ко-ко-ко»!
Заглянул сквозь решётчатое окно сарая. В темноте что-то смутно белело. Оттуда неслось это жалобное «ко-ко-ко».
«Это тёти Дашины куры! — догадался Вова. — Они сидят целый день взаперти, их некому выпустить».
— Ко-о! — стонали куры, закатывая глаза.
— Сейчас, сейчас! — Вова с трудом отодвинул ржавую задвижку. Он очень старался: вот где настоящее доброе дело. И тёте Даше будет хорошо, и курам приятно!
С весёлым криком куры выскочили из сарая и рассыпались по двору. Но странно: вместо того, чтобы спокойно гулять и щипать травку, они как сумасшедшие кинулись в соседний двор. Последняя белая курица махнула куцым хвостом и скрылась.
— Куда они так мчатся, пожар, что ли? — обиделся Вова.
Он гулял час, гулял другой. А куры и не думали возвращаться.
Из дома вышел сосед, муж тёти Даши. В руке он нёс миску с кашей.
— Цып-цыыып, — протяжно пел сосед, направляясь к сараю. — Ах вы мои курурушечки!..
— Их нет, — коротко бросил Вова. — Они вышли.
Сосед оторопел. Миска задрожала в его руке, челюсть отвисла.
— Как… нет? А где же?
Он заглянул в сарай и закричал на весь двор.
— Покрали! У бедного инвалида покрали кур!!
— Да никто их не покрал, — поморщился Вова. — Я их просто выпустил погулять.
Но вместо того, чтобы похвалить Вову за доброе дело, сосед плаксиво закричал:
— Безобразие! Издеваются! Я в милицию заявлю!
…До полной темноты весь двор ловил кур. Это было что-то вроде тревоги.
Жильцы вышли.
И Вовины родители тоже.
Люди были похожи на футболистов. Они разделились на две команды. Носились по двору с воплями и криками.
В воздухе летали белые перья, будто трусили перину.
Старенькая бабушка Васильевна упала в пыль, зажав в подоле кричащую курицу и, торжествуя, объявила:
