— А на что вы ловите? — поинтересовался тот.

— На хлеб.

— На какой?

— С маслом! — съязвил рыбак.

Дядя, конечно, пошутил. Кто же догадается ловить рыбу на хлеб с маслом? Но Вова не понял шутки. И стал объяснять рыбаку, что жир отпугивает рыб, на воде образуется плёнка. Так ему папа рассказывал, когда Вова хотел бросить в аквариум кусочек пирожка.

Он не успел договорить. Дядя сорвался с места и бросился к Вове.

— А ну мотай отсюда! — крикнул он.

Вова отбежал на безопасное расстояние. «Грубый какой человек», — подумал он с обидой.

Сел на траву и стал смотреть на воду.

— Рыбка плавает по дну, не поймаешь ни одну! — вдруг весело прогудел чей-то голос.

Вова оглянулся: толстый добродушный рыбак сидел в двух шагах от него. У него была кривая удочка из лозы, но дядя, видимо, не унывал. Он весело подмигнул Вове. Потом, насвистывая, стал менять наживку.

— За что вы цепляете червяка? — несмело проговорил Вова, держась на почтительном расстоянии. — За хвост или за череп?

— За шиворот, брат! — дядя засмеялся и дружелюбно посмотрел на Вову. — Да ты не бойся, подходи поближе. Как тебя зовут?

Вова ответил.

— Ты нездешний, наверное?

— Я из Киева приехал.

— Рыбу ещё не научился ловить?

Вова грустно покачал головой.

— А хотел бы?

Вова кивнул. Он почему-то смутился, покраснел. Что-то сладко защемило у него в горле. Рыбак его не гнал, не обижал. Даже пригласил сесть и протянул бутерброд с колбасой.

— Ты приходи завтра на это место, — сказал весёлый дядя, уписывая бутерброд, — вместе будем ловить.

— А у меня нет удочки…

— Не беда, брат. Сделаем. Лозы сколько угодно.

Вова опять кивнул.

Уже дома он сообразил, что надо было бы хоть «спасибо» сказать. Но хорошие мысли приходили к Вове слишком поздно.

— Мама! — крикнул он, влетая во двор. — Я познакомился с рыбаком! И я теперь тоже буду рыбак!

— Очень приятно, — улыбнулась мама. — Я люблю свежую рыбку.

— Мама, рыбак мне сделает новую удочку!

— Прекрасно. А сейчас мой руки и садись ужинать.

Однажды в конце лета мама вернулась с пакетами и свёртками.

Дома царило праздничное настроение. Вкусно пахло пирогом с яблоками.

— Ну-ка, сын, стань на стул! — радостно сказала мама. — Примерим новую форму!

Вова нехотя взобрался на стул и протянул руки. Он очень не любил что-то мерять. А тут его оторвали от любимого занятия, заставили надеть жаркий китель и застегнули на все пуговицы.

— Скоро? — недовольно спросил Вова.

Мама не выдержала:

— Сын, ты что, не рад, что идёшь в школу?

— Нет, — ответил Вова.

Мама удивлённо посмотрела на Вову:

— И ты не хочешь знать, где живут птицы?.. Откуда течёт вода?.. Как получается гром?

— А я и так знаю! — Вова пожал плечами и покрутил головой. — Птицы живут в лесу, а вода течёт из крана. А гром получается, когда тучи стукнутся друг о дружку.

— Ну что же, — сказала мама, плотно сжав губы (это был верный признак, что она сердится), — снимай форму. Ты в школу не пойдёшь.

— А куда ты её денешь? — Вова опасливо покосился на форму.

— Отнесу обратно в магазин.

— А её не примут. Она уже меренная…

— Ничего. Подарю кому-нибудь.

Вова молча слез со стула. Настроение было испорчено. Мама завернула форму и положила в шкаф, а Вове сказала идти «с глаз». Он пошёл во двор, но и там ему не игралось. Никого из товарищей не было, только соседская девочка Галочка сидела на скамейке и шила кукле платье.

— Тряпками занимаешься, — хмуро бросил Вова.

— Почему тряпками? — Галочка подняла на Вову большие удивлённые глаза, — Разве платье — это «тряпки»?

— Тряпки, — упрямо повторил Вова, глядя в землю.

Галочка промолчала. Молчал и Вова, катая подошвой камешек.

— Вова, а ты идёшь завтра в школу? — спросила Галочка.

— Ещё не знаю, — буркнул Вова.

— Ты не дорос, да? Тебе не хватает?

— Это тебе не хватает! — рассердился Вова.

— Чего ты кричишь? — разозлилась Галочка. — Моя мама хотела записать меня в школу, а ей сказали: «Вашей дочке не хватает пол года».

— Мне хватает, — вздохнул Вова.

— И форма уже есть? — Галочка завистливо посмотрела на Вову. — Вот счастливый…

Вова вдруг смягчился:

— Какое тут счастье! Я, может, и не пошёл бы, так записали… Значит, надо идти.

Он потоптался на месте, повернулся и пошёл домой.

В тот вечер мама не поцеловала Вову на ночь, а только голодно пожелала ему спокойной ночи.

…И вот пришло утро первого сентября. Вова проснулся первым и сразу вскочил. Первым делом подошёл к шкафу — форма была на месте. Торопясь, Вова надел новые брюки и китель. Сел на кровать. Подумал немного и надел фуражку.

В ранец Вова положил несколько «деталей», а сверху — деревянный пистолет. Букварь не поместился.

…Медленно шло время, совсем не двигались стрелки часов.

— Вставайте! Часы испортились! — сказал громко Вова.

Мама открыла один глаз и глянула на Вову, который сидел на кровати.

— Некуда спешить, — медленно протянула мама. — Мы ведь в школу не идём…

— Как не идём? Идём! — Вова сорвался с места и подбежал к маме.

— Кто-то говорил вчера, что не хочет…

— Хочет! Сегодня хочет! — Вова уткнулся голо вон в мамину подушку. Фуражка покатилась под кровать.

Мама улыбнулась и поцеловала Вову в щеку.

— Ну, поздравляю, школьник! — торжественно сказала она.

Школьная жизнь Вове понравилась. «Ученик» — это звучит совсем не так, как «дошкольник» или «детсадник».

И относятся к ученикам, как ко взрослым, и спать днём не кладут. И на уроках обращаются по фамилиям:

— Опанасенко, как ты сидишь?

— Самойлов, вынь руки из карманов.

— Рудь, не гуди.

И класс у Вовы красивый: на окнах много цветов, парты светлые, удобные. А учительница молодая и приветливая.

Всё хорошо, только приходится каждый день делать уроки.

…Вечереет.

Вова пишет палочки. Палочки — это уроки. Их надо написать ровно и аккуратно. Чистая страничка тетради в косую линейку. Вова берёт ручку, макает в чернильницу и смотрит в окно. А за окном ветер качает ветки деревьев. «Вот бы хорошо погулять в скверике!» — думает он.

На бумагу ложатся толстая кривая палка и две — потоньше.

— Это будет наседка, а то — её цыплята! — решает Вова. — А клякса — небольшой пруд, где они будут купаться.

Он провёл ладошкой по носу, вздохнул и принялся писать.

Следующие палочки вышли ещё хуже: как покосившийся забор.

Вошла мама.

— Ой сын, как ты плохо пишешь!

— Я стараюсь, — пробормотал Вова. — Эта палочка вышла плохо, потому что проехал троллейбус. Эта — потому что прожужжала муха. И вообще у меня заложен нос.

Вова состроил плаксивую рожицу, но мама ему не поверила.

— И о чём ты только думаешь!

Вова сказал:

— Я думаю, выйдем мы в скверик с велосипедом или нет?

— Если плохо будешь работать — нет! — отрезала мама.

Вова макнул перо и вывел несколько осторожных дрожащих палочек.

— Так хорошо?

Мама кивнула.

Вова оживился и дописал ещё несколько.

— Мама! — спросил он. — Можно сказать что-то важное?

— Говори.

— У Альмы есть щенки.

— Лодырь ты и бездельник, — рассердилась мама. — О чём ты только думаешь во время работы…

— Я думаю, что они в школьном сарае. Я ей туда отнёс бутерброд.