Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И ты больше не слышала о ней?

Она писала раз в год для нас одному мужчине в Субиако, который нам пересказывал новости о ней. Моя мать не умела читать… а я научилась читать только во Франции… благодаря вам.

Итак, что с ней стало, с твоей сестрой? Мне ни разу не пришло в голову спросить тебя об этом. Как сложилась её судьба в театре?

Она спела в нескольких больших городах Италии. Прошлой осенью она была в Милане и пела в Ла Скала.

Как примадонна?

Нет, в хоре.

Дьявол! Тогда, должно быть, она не стала миллионершей. Но как ты обо всем этом узнала, ведь ты уехала из Субиако?

Мне написали оттуда, что наша мать умерла… там знали, что старый Лоренцо меня увёз в Париж. У нас ведь там каждая собака знает Лоренцо, и знают, где он живёт. А шесть недель тому назад я получила письмо от моей сестры, адресованное на мой адрес на улицу де Фос-Сент-Бернар. Впервые в моей жизни мне кто-то написал письмо.

Но, надеюсь, оно не будет последним. И ты ответила твоей сестре, я думаю?

Да, один раз, а затем пришло второе письмо от неё, в котором она сообщала, что собирается приехать в Париж.

Ах! Ба! И она приехала?

Да, месяц тому назад.

Как, малышка… и ты это скрыла от меня?

Моя сестра мне строжайше запретила говорить о ней. Она хотела, чтобы никто не знал, что она появилась в Париже.

Но ты то с ней свиделась, я надеюсь?

Именно потому, что я больше её не вижу, я и плачу, — воскликнула Пия, вновь разражаясь слезами.

Как! Что значит… ты её больше не видишь? — воскликнул Амьен. — Уж не поссорились ли Вы?

Поссорились! О! Нет, — вздохнула итальянка. — Мы нежно любим друг друга, как только могут любить две сестры, которые остались совсем одни в этом мире.

Итак… тогда почему вы перестали встречаться?

Потому что она больше не пришла ко мне.

Кто тогда тебе мешал пойти к ней?

Я никогда не знала, где она живёт.

Ни чего себе! Ах! Это сильно! Что! Твоя сестра приехала в Париж для того, чтобы разыскать тебя… и не сообщила свой адрес! И потом, было бы естественно, как мне кажется, чтобы она жила вместе с тобой.

Нет… дом отца Лоренсо ей не подходил… Меня там уважают … хотя бы потому, что я ещё ребёнок… но моей сестре восемнадцать лет, и она очень красива.

Ты думаешь, что ты некрасивая?… Ладно, речь не об этом. Я понимаю, по крайней мере, что она имела право не захотеть найти пристанище в этом караван-сарае на улице де Фос-Сент-Бернар. Но это не причина не сообщить тебе, где она поселилась.

У нее была причина не делать этого… причина, о которой она мне не сказала, а я не настаивала. Я только знаю, что она не хотела никого видеть и ни с кем не встречаться.

Но с тобой-то она виделась?…

Да, каждый вечер.

Почему вечером?

Потому что она знала, что днём я ходила позировать к вам.

О! Ты рассказала сестре обо мне?

Да! Я ей очень часто рассказывала о вас.

А она, о чем она рассказывала тебе?

О нашей матери, нашем детстве, нашей родине…

И она тосковала по вашей родине, по Субиако?

Да… она мне говорила, что её самое горячее желание состоит в том, чтобы жить там вместе со мной.

Значит, твоя сестра была готова отказаться от театра?

Без сожаления. Профессия певицы ей не нравилась.

А ты… ты тоже хочешь отказаться от профессии натурщицы?

Я не знаю, — прошептала девушка, опуская глаза.

Тебе все равно рано или поздно придётся отказаться от этого занятия. Ты не можешь провести всю свою жизнь в мастерских художников… Ты выйдешь замуж и бросишь эту работу.

Я не хочу замуж, — громко выдохнула Пия.

Хорошо… не хочешь… так не хочешь! Но уверен… ты изменишь своё мнение. Давайте возвратимся к твоей сестре. Она должна была по крайней мере тебя сказать, почему и зачем она приехала в Париж. Ведь не для того же, чтобы завоевать Парижскую сцену… я предполагаю, что она не собиралась получить ангажемент в театре.

О! Нет.

Зачем, тогда?

Она меня заставила поклясться, что я никому не скажу об этом.

Черт! Неужели ли это такая большая тайна? И она тебя запретила открыть её и конкретно мне?

Сестра не говорила конкретно о вас. Ведь она не предполагала, что вы мне позволите говорить во время сеанса.

Она не знала также, что я — твой друг. Если бы ей это было известно, то твоя сестра непременно бы сделала исключение для меня. Она не хотела, чтобы отец Лоренцо узнал что-либо о её делах. Я понимаю это. Но я не Лоренцо, я даже не итальянец… и я уверен, что она бы сочла меня достойным выслушать её признания. Ты должна была привести свою сестру ко мне.

Я не осмелилась.

Хорошо! Но теперь, когда ты беспокоишься о сестре и не знаешь, что с ней произошло, ты вполне могла бы мне рассказать о том, зачем она приехала во Францию и что собиралась здесь делать. Это бы мне помогло, возможно, её разыскать.

Если бы я могла надеяться на это …

Ты можешь мне верить… и ты не опасаешься меня, я надеюсь!

О! Нет, как вы могли так подумать.

Тогда, говори. Я и так почти разгадал эту её тайну. Твоя сестра искала кого-то, не правда ли?

Это правда.

Когда я буду знать, кого, я смогу искать целенаправленно, а не наугад… наудачу. Я знаю кучу народу, и если твоя сестра обратится ко мне, я ей, вероятно, мог бы дать полезные указания.

Вы мне обещаете сохранить в тайне все, о чем я вам собираюсь рассказать?

Кому, черт возьми, ты хочешь, чтобы я это повторил? Из всех моих друзей только Верро знаком с тобой, но я поостерегусь брать его в доверенные лица в этом деле. Он слишком болтлив, чтобы делать из него компаньона. Этот юноша проводит свою жизнь в кафе, и я думаю, что это не то место, где мы можем найти твою сестру и персону, которую она разыскивала.

Нет, месье Поль, это совершенно не то, о чем вы думаете… моя сестра искала нашего отца.

Вашего отца! — повторил эхом Амьен, который был совершенно не готов к её словам. — Ах! Конечно, ведь он был французом. Я об этом даже не подумал. Но ты мне только что сказала, что вряд ли узнаешь его, если увидишь.

Зато моя сестра его вполне хорошо запомнила, — сказала Пия. — Она была старше меня на три года, и когда отец оставил нашу мать, сестра была уже в состоянии все понимать.

Тогда она должна была тебе сказать о том, что произошло между ними, и почему ваш отец бросил вас таким образом… оставил в нищете своих детей. Между нами говоря, он повёл себя очень недостойно, так как, в конце концов, он никогда не отрицал своего отцовства, и было время, когда он вас называл своими дочерями.

Я сохранила об этом времени только очень неясные воспоминания. Я помню, что мы жили в Риме, и что мы каждый день проводили в старом доме, на немного менее широкой площади, чем площадь Пигаль, и лицом к лицу перед огромной лестницей, ведущей к церкви с башнями.

Отлично… это уже кое-что! Я знаю это место… Испанская площадь, и испанская лестница у подножия церкви Тринита-деи-Монти. И внезапно ваш отец перестал у вас появляться?

Да. Он неожиданно уехал… возвратился во Францию, и тогда мы были вынуждены возвратились в Субиако. Моя мать могла бы продолжать зарабатывать на жизнь, позируя в мастерских художников… ведь она была очень красива! Но она больше не захотела заниматься этим ремеслом и увезла нас в горы…

На что же вы там жили?

Моя мать собрала немного денег в те времена, когда работала натурщицей …

Как! Твой отец ей ничего не оставил?

41
{"b":"575061","o":1}