— Дракон мёртв, да здравствует дракон… — прошептали мои губы, а на меня накатывала слабость. Какой неудачный день, промелькнула в гаснущем сознании мысль, заставив улыбнуться, и тьма прыгнула на меня.

Мне этот бой не забыть нипочем, бой, мой первый настоящий бой, пускай я в основном наблюдала его с приличного расстояния. Но каждая секунда этого скоротечного ужаса навсегда отпечатается в моей памяти.

Навсегда, запомню бешеный вой пламени, визг летящих ракет, момент когда огненная игла наконец достигла дракона, взрыв, что чуть не опрокинул броневик, сожженную прямо в полёте ракету. Вспышку, что ярче тысяча солнц, и падающего на поверженного врагом Влад.

Пожалуй, я скорее почувствовала, чем поняла, что, что-то не ладно. Поскольку я была ближе всех к месту сражения Хотника с драконом, я оказалась там первой.

С трудом перевернув его тяжелое тело, я застыла от ужаса… Его лицо всё покрытое мелкими точками ожогов, посинело, глаза закатились. В чувство меня привёла боль, моя рука без моего участия с силой ударила меня по бедру. Всё ещё дрожа от навалившегося страха, я сняла с пояса нож, поднялась полированную поверхность к губам Влада.

Он не дышал, очередную вспышку паники прервало понимание, что если сейчас, я ничего не сделаю, Влад умрёт. Неожиданно ярко вспомнились лекции по реаниматологии, и старый преподаватель с грустными водянистыми глазами, паника ушла на второй план, уступив место холодной ярости. Нет Хотник, ты так от нас просто не отделишься.

Пульса не было, скинув свой плащ и взглянуть на часы засекая время, с трудом освободив от плаща Влада, я краем сознания отметила культю на месте левой руки ниже локтя. Рассудок заменили программы, вложенные в меня моим преподавателем, стоит связаться с ним и сказать спасибо. Жутковатое зрелище, окровавленной культи сейчас не вызывало ни каких чувств. Лишь необходимость, убедиться, что встроенный в куртку жгут затянут, а колечко надёжно зафиксировано крючком.

Запрокинула голову, подложив под неё свёрнутый рукав плаща. Пальцами очистила ротовую полость, запавший язык не на мгновение, не сомневаясь, вытащила и приколола булавкой к щеке. Ещё раз проверила дыхание и пульс, не только на шее, но и в паху…

Полминуты. Короткий удар, в середину, чуть выше живота, ребром ладони, проверить пульс, пульса нет. Тихо выругаться, Прильнуть ко рту, его губы холодные и саленные от пота, выдохнуть. Пять нажатий, тихий хруст рёбер, снова выдохнуть в рот. Проверить пульс, пульса нет, повторить.

Минута. Пот застилает глаза, воздуха отчаянно не хватает, время утекает сквозь пальцы, Влад Слёзы текут из глаза, задавить рвущийся наружу вопль, ещё не кончено. Влад сволочь, ты же сильный, не умирай.

— Сука, я не отпущу тебя, ты слышишь меня Хотник, ты только попробуй умереть… только попробуй, открой глаза, ну пожалуйста, Влад… — Тихо шепчут перед очередным выдохом губы.

Три минуты. Позади с диким скрежетом останавливается БТР переезжая по пути крыло поверженного дракона. ИБП я дурра, какая же я дурра. Пальцы нащупывают коробочку на поясе, зубы вскрывают пластик, расстегнув куртку, всаживаю шприц-тюбик с адреналином через грудину прямо в сердце. Тихо шипит поршень. Пульс есть? Пульса нет, захотелось выть.

Три с половиной минуты. Наташка выскакивает из десантного отделения, вытаскивая две больших для неё сумки, с медикаментами и дефибриллятором. Закушенная от натуги губа, серой лицо, дорожки от слёз, и упорство, всё это я замечаю, буквально вырывая у неё из рук сумки.

Делаю всё в невероятном темпе, поставить капельницу, плазма, всучить это всё в руки Наташе, что бы держала, хорошо, что всё военного образца. Надеть кислородную подушку, несколько раз качнуть, прокачивая воздух через лёгкие Хотника. Запустить иностранную машину ожидания чуда, прицепить датчики пульса и давления… Дикий писк, понаблюдать, за ровной линией осциллографа… выругаться.

Четыре минуты. Разряд… Тело Влада выгибается дугой. Наташка дрожит, но держит капельницы, нажать на мешок с кислородной полушкой. Осциллограф бешено скачет, а затем с ужасными писком снова превращаться в ровную линию. Крантики капельниц открыты до предела, ну почему жидкость не может течь быстрее. Немного крутануть ручку, добавить напряжения, помолиться разряд.

Четыре минуты и сорок восемь секунд… Напряжений триста шестьдесят… практически безопасная граница… Наташка ревёт в голос, к ней бежит эльф. Круглые электроды касаются груди Влада.

— Разряд!!! — я кричу, пытаясь удержать выгребающегося дугой Влада. Бешеный скачёк линии, и ритмичный писк становится для мня лучшей музыкой. Грудь Влада вздыматься, он делает ровный, и даже мощный глубокий вдох. А я падаю на спину, и начинаю истерически смеяться.

— Я СМОГЛА, Я СДЕЛАЛА ЭТО — кричу небу и до боли стискиваю зубы. Ещё рано радоваться, надо провести иммобилизацию. Но теперь у меня есть самое главное, у меня есть время!

Сознание включилось резко, словно бы кто-то дёрнул рубильник. Перед моим взором предстал потолок БТРа, к которому были подвешены две большие капельницы. В первое мгновение я даже не понял, что вижу. Но когда осознал… На глазах не было повязки, я вижу своими глазами… Хотелось закричать от радости, но вышел только сиплый хрип.

Грудь словно стянуло тисками, очень тугая повязка на рёбрах, левая рука почти не ощущалась, и к радости от вновь обретенного зрения прибавилось нехорошее предчувствие. Однако сильно меня потрепало, вот только что случилась с моими ребрами?

С трудом приняв вертикальное положение, я осмотрелся, благо десантные двери были открыты, и через них можно было видеть наш небольшой лагерь. Зелёный луг почти до горизонта, правда чуть в отдалении и правее можно было разглядеть небольшую рощицу. Определить, что это за деревья, мне не удалось, но смотрелась она весьма привлекательно… Интересно, отчего меня потянуло на деревья?

Как же тут красиво, зелёный до горизонта луг, золотистые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь открытые двери, как же мне этого всего не хватало. Налюбовавшись всласть, я принялся осматривать своё несчастное тельце. И осмотр, однако, меня несколько озадачил.

Одет я был только в трусы и майку, под которой и была тугая давящая повязка. Ожоги на ногах были заклеены широким пластырем, левая рука отсутствовала. Чуть ниже локтя обнаружилась аккуратная культя. Странно я помнил, что в результате моего магического эксперимента, я лишился только кисти. Похоже, мне отняли ещё кусок плоти, пока я был без сознания.

Вдруг перекрывая доступ солнечному свету, что в достатке просачивался сквозь открытые верхние люки, в БТР спрыгнула вся перемазанная машинным маслом Наташка. Коротко осмотревшись, она увидела меня сидящего на лежанке, и бросилась обниматься.

— Ох… — невольно вырвалось у меня, покалеченные рёбра жалобно взвыли. — Осто… — хотел попросить я у девочки пощады, но увидев на лице тонкие дорожки слез, передумал, подумаешь рёбра.

— Ты… ты же обещал…. что не умрешь…. а сам…. а сам… — уткнувшись мне в плечо, рыдала девочка, а я не знал, куда себя деть. Оставалось только гладить её по волосам, и стараться не шевелиться.

— Что случилось? — когда Наташа хоть немного успокоилась, попытался выяснить я, но получил в ответ только новую порцию рыданий.

— Ты едва не умер Влад… — прозвучавший голос принадлежал Маше. Обернувшись, я увидел её, полностью одетую в камуфляж, с броне курточкой поверх расстегнутой на груди, картину довершала сбруя разгрузки, с парой гранат в кармашках. В руках девушка сжимала автомат.

— У нас какие-то неприятности? — Указав взглядом на всё вооружение спросил я… А ещё мне очень не понравился взгляд Марии. Колючий, и спокойный всё понимающий взгляд, спугнул на спине стайку мурашек.

— Нет просто, организовали охранение. — Пожала плечами девушка. — Ты был мёртв почти пять минут, и мне пришлось ампутировать тебе руку… — никаких эмоций в голосе, только вот в глазах полыхает огонь.