Дон Кихот почти все испортил сам — быстро и элегантно. А остальное довершило его окружение.

Эхуд Барак родился и вырос в кибуце Мишмар а-Шарон вблизи Нетании, в семье Эстер и Исраэля Бруг, местных старожилов.

Четверо сыновей было у них: Эхуд, Авиноам, Мули и Реувен.

Эхуд — старший.

Все братья служили в отборных частях, но лишь Барак выбрал военную карьеру. Вернее, это она его выбрала, потому что он довольно долго колебался в определении жизненного пути.

О Бараке говорят, что ему чертовски везло. Он, дескать, «в рубашке» родился. Все, мол, шло ему на пользу.

Но ведь многим людям везет, однако далеко не все используют свое везение наилучшим образом. Везение без целеустремленности немногого стоит.

Барак никогда не упускал своего шанса.

К тому же везло ему не всегда. Служба в армии, например, началась для семнадцатилетнего парня с одних огорчений. Барак мечтал о летной школе — и был забракован на первом же экзамене. Очень уж несолидный был у него вид.

Рост — 165 (правда, в последующие годы он вытянулся еще на несколько сантиметров). Вес — 57 килограммов.

Худой, щуплый, даже хилый. Тонкая талия. Бритва еще не касалась лица. Выглядел хрупким, женственным, что не внушало доверия.

Да и коэффициент здоровья он получил на грани. Всего 89.

Подними комиссия планку чуть выше — и не видать бы ему боевых частей.

Он попросился в бронетанковые войска — а его определили в пехоту. Да еще в полк, куда ЦАХАЛ сплавлял балласт. Барак оказался среди парней, выросших в кварталах бедноты. Были там и «ухари», конфликтовавшие с законом, и те, на кого все уже по разным причинам махнули рукой.

В кибуце стали поговаривать: «Нашему-то не взлететь…»

Прошло полгода.

В армии ширились слухи о том, что в какой-то дыре, в проблематичном полку есть парень с кошачьими рефлексами, открывающий замки, как Гудини.

Слухи эти дошли до Авраама Арнана, как раз тогда формировавшего отряд специального назначения при генштабе. Арнан рыскал по всему ЦАХАЛу, отбирая самых лучших.

По замыслу, новый спецназ должен был стать тем, чем был знаменитый 101-й полк в шестидесятые годы. Выполнять задания, недоступные «простым смертным».

Арнан пожелал увидеть «чудо», о котором столько говорили.

А когда увидел, то уже не захотел его отпустить…

Сегодня спецназ генштаба — это суперэлита ЦАХАЛа. На его счету десятки сложнейших операций, зачастую настолько неимоверных, что самая буйная фантазия не в состоянии вообразить ничего подобного.

И самые громкие из них, отпечатавшиеся в национальном сознании, связаны с именем Барака. Не случайно у него рекордное количество боевых наград. Четыре знака отличия за доблесть и медаль за особые заслуги.

Барак планировал и осуществлял такие операции в тылу врага, о которых мы узнаем, быть может, лет через пятьдесят, когда, будем надеяться, Израилю уже не понадобится держать их в секрете.

Но не станем останавливаться на подвигах Барака. Отметим лишь, что он, проделавший весь путь от рядового до главнокомандующего, навсегда сохранил особое отношение к спецназу, ставшему его домом на долгие годы. Именно в этой части он получил четыре из пяти своих наград.

Проблема, однако, в том, что в глубине души Барак так и остался спецназовцем, что спустя много лет в чем-то предопределило его провал как политика.

У людей со спецназовской прививкой особая психология. Они, как никто, владеют искусством выживания. Их тактика — это удар и отступление. И опять удар — и отступление. Это у них в крови.

Но руководить государством, основываясь на спецназовском опыте, нельзя.

Спецназ изначально был на особом положении. Его операции утверждались лично начальником генштаба: бойцам ведь часто приходилось действовать во вражеском тылу и любой провал мог привести к международным осложнениям.

Еще до получения первого своего офицерского звания Барак стал незаменим при планировании операций. Его острый ум просчитывал все возможные варианты. Он знал, как обеспечить успех, не переходя грани допустимого риска. Он был и мозгом всего дела, и исполнителем, не знавшим неудач.

Поэтому когда в начале семидесятых Барак — тогда еще младший офицер — по разным делам заходил в генштаб, прославленные генералы относились к нему как к равному. Один из них даже сказал, что, в отличие от Александра Македонского, Эхуд Барак развязал бы «гордиев узел» сразу, не прибегая к мечу.

И вот такой офицер в двадцать четыре года ушел из армии.

Но пусть лучше об этом расскажет Менахем Дигли — первый командир Барака в спецназе. Это потом Бараку почти странной казалась сама мысль о том, что и у него были когда-то командиры…

Менахем Дигли — сам личность легендарная. Умный, до безумия храбрый, с чутьем и инстинктами хищного зверя, он оставил военную службу, потому что ее жесткие ограничения были ему в тягость.

«Эхуд ушел из армии в канун Шестидневной войны, — вспоминает Дигли. — Насколько мне помнится, подрабатывал он в то время в частном бюро расследований, чтобы оплачивать учебу в университете. ЦАХАЛ тогда вовсе не считался трамплином к политической карьере. Снявшие мундир генералы предпочитали заниматься бизнесом, а не политикой.

Потом шкала ценностей изменилась. Израиль превратился в империю, а ЦАХАЛ стал имперской армией. Удельный вес отставных генералов в политической жизни резко возрос.

Однажды, в начале 1968 года, я спросил Эхуда, чем он занимается и какие у него планы.

Эхуд, усмехнувшись, сказал, что он человек амбициозный и хотел бы влиять на судьбы — если не мира, то хотя бы своей страны.

Я удивился и спросил:

— Так почему же ты ушел из армии? Для тебя ведь кратчайший путь наверх — это военная карьера. Возвращайся в ЦАХАЛ, и как можно скорее.

— Знаешь, по многим причинам я ведь действительно хочу все переиграть, — ответил Барак.

В тот же день он позвонил Аврааму Арнану и вернулся в спецназ, где вскоре сменил меня на посту командира.

Обычно, когда кто-то получает в армии новую должность — командование ротой, батальоном, полком, дивизией, — это так переполняет душу, что человек как бы застывает. Его уже не интересует, что будет после. Он не думает о завтрашнем дне. Живет сегодняшним, а завтра будет завтра.

У Эхуда это не так. Он начинает думать о том, что же дальше, как только осваивается с новыми обязанностями. Все ему впору, как хорошо сшитый костюм, но уже через месяц Эхуд исчерпывает возможности своего нового положения. Он знает, какая должность ждет его впереди.

И все это знают. И тот, кто опережает его в табели о рангах, тоже знает. Не легко тому жить, кому Барак „наступает на пятки“.

Поэтому в ЦАХАЛе у него было так много недоброжелателей и завистников. Ну кто же в армии не знал, что Эхуд отмечен свыше».

О феноменальных способностях Барака лучше всех сказал Амнон Липкин-Шахак, его боевой товарищ:

«Эхуд подобен самонаводящейся ракете с электронной боеголовкой. Такая ракета несется к цели совершенно бесшумно, но сфера ее действия чрезвычайно широка. Эхуд не нуждается ни в наводке, ни в корректировке. Он сам планирует траекторию полета, сам выбирает цель и сам в последнюю секунду способен изменить курс. Но можно не сомневаться, что Барак обязательно достигнет цели, к которой стремится».

К сожалению, такая ракета пригодна лишь для военных целей…

События, определяющие судьбы людей и народов, редко происходят без предупреждения. Богини судьбы Мойры высылают сперва своих гонцов с закрытыми лицами, но люди их обычно не замечают и не придают значения загадочным символам.

Разве мог представить молодой командир спецназа Эхуд Барак, что через тридцать лет ему придется оспаривать право на высший пост в государстве у своего бойца Биньямина Нетаниягу?

И разве не странно, что лучший друг Барака Йони Нетаниягу, павший смертью героя в Энтеббе, — родной брат того, кто стал его политическим соперником?