Морева брезгливо поморщилась:

– Эх, Аскольд, Аскольд…

– Не гримасничай, Аля. Баба ты битая. Вывернешься и без моей помощи.

Уйдя от Пузырева в подавленном настроении, Алевтина Тарасовна решила посоветоваться с сыновьями. Рассуждения матери о печальной перспективе казино сыновья выслушали хмуро. Когда же Тарасовна заикнулась о киллере, Джон усмехнулся:

– Киллер – не проблема, но где гарантия, что на освободившееся место не сядет такой же зануда?

– От кого ты хотел бы получить гарантию: от губернатора или лично от президента России? – съязвила рассерженная мама.

– Не понтируй впустую, – сказал Джон. – Если нет гарантии успеха, значит, ставка на риск не оправдывает средства. Надо искать другой выход. Попробуем отыграться.

– Ребенок! На десяти процентах от дохода сильно не разыграешься.

– Как же в цивилизованных странах играют, где еще меньший процент считается неплохим?

– Там нет прожорливой армии взяточников, как у нас. Да и в личной жизни они бездумно не шикуют.

– Будто мы расшиковались. Пятый год езжу на одной и той же машине.

– Зато, как персидский шах, гарем содержишь. Вадик тоже в расходах не скромничает. Королевскую квартиру с полным убранством на день рождения своей очаровательной Верочке подарил и в Америке титьки ей отрастил.

– О личных расходах, маман, помолчи! – резко вмешался в разговор Вадим. – Ты тоже не бесплатно любовь крутишь. На одного лишь милицейского придурка Леню Кетькалова уйму денег истратила. Барскую усадьбу в «Астре» ему оплатила, а к сорокалетию новейшую «ауди» презентовала…

– Не затевай скандал в благородном семействе, – одернул младшего брата Джон. – Давайте, не попрекая друг друга, думать. Надо любыми путями сохранить фирму. Если быстренько расплатимся с долгами, выживем?

– Конечно, – сглаживая назревающий конфликт, миролюбиво сказала Алевтина Тарасовна. – Но где столько денег взять?

– Оформи кредит в коммерческом банке.

– Из одной кабалы лезть в другую? Знаешь, какие там проценты?..

– Займи под меньший процент у Аскольда Пузырева.

– Пузырь заважничал. Не хочу на колени перед ним становиться.

– Усмири гордыню. Игра стоит свеч.

– Дело не в том. Если Аскольд не предложил деньги сам, выпрашивать у него бесполезно. Он отказался принять под свою крышу даже такой пустяк, как игровые автоматы.

– Зря ты с этими игрушками волынку затеяла. Продувшись на водке, на спичках не сэкономишь.

– Как сказать… Чем больше в казино суеты, тем легче объехать контролеров. Говорят, копейка рубль бережет.

– Давно такое было. Теперь тысячи и то пустые, – Джон посмотрел на хмурившегося брата. – Придется, Вадик, нам с тобой добывать презренные бумажки.

– Не вздумайте сами стать киллерами! – встревожилась Алевтина Тарасовна.

Джон засмеялся:

– Маман, чтобы киллерским трудом оплатить наши долги, придется перестрелять всю налоговую инспекцию. Найдем другой выход.

– Какой?

– Это не твоя проблема.

– Смотрите, мальчики, не вляпайтесь в подсудное дело.

– Обойдемся без суда и следствия.

Взявшись за решение экономической проблемы казино, Джон Иванович Корягин рассчитывал только на свою виртуозную сноровку в игорном деле. Однако, будто по пресловутому закону пакости, время летних отпусков притушило игровой ажиотаж. Азартные игроки с тугими кошельками словно забыли дорогу в «Золотой петушок». Заглядывали сюда лишь мелочники, которым хотелось не столько пощекотать нервы за ломберным столом, сколько избавиться от скуки. Проигрывали они равнодушно, и даже страстные девочки из нештатной обслуги казино не могли раззадорить их на крупные ставки. Вялая игра приносила скудный доход. Суточные выигрыши по две-три тысячи «баксов» для погашения накопившегося долга были каплей в море. Затяжное «безрыбье» раздражало Корягина. Джон начал нервничать, а в таком состоянии его тренированные пальцы теряли эластичность. Срыв произошел там, где светила, казалось бы, стопроцентная удача.

В один из вечеров, когда Корягин от безделья листал в комнате отдыха журнал «Плейбой», подсевший к нему Вадим с усмешкой сказал:

– Всеволод Красноперов приехал. Есть возможность облегчить распухший карман виноторговца минимум на сотню тысяч долларов.

– Он ведь не игрок, – разглядывая в журнале обнаженную красавицу, ответил Джон.

– Жениться Севе захотелось. И знаешь на ком?

– Скажи – узнаю.

– На Вере Портнягиной. Как тебе такой финт нравится?

Джон отложил журнал:

– У тебя, Вадик, хороший вкус, если твои девочки идут нарасхват. Надю Хрусталеву увел Коля Бормотов, а Верочку хочет застолбить писаный красавец Сева.

– Об этом у меня с ним и состоялся разговор. Красноперов предложил за Веру сто тысяч «зеленых». Я отказался…

Корягина словно укололи:

– Олух царя небесного! Немедленно забирай баксы, и пусть виноторговец катит с Верочкой на все четыре стороны!

– Не дергайся, выслушай до конца…

– Да что пустое слушать! За такой куш я любую из своих «гаремщиц» отдам и не охну.

– Весь твой «гарем» Вериного мизинца не стоит.

– Смотри, какая цаца! Расплатимся с долгами, подберешь себе принцессу похлеще. Если захочется, то и титьки ей, как говорит маман, отрастишь покруче Верочкиных.

Вадим исподлобья глянул на брата:

– Заткнись, циник. Веру ни за какие баксы не отдам.

– Чего ты за нее ухватился, будто черт за грешную душу?

– Вера безгрешна. Она или прорицательница, или экстрасенс.

Корягин махнул рукой:

– Пустое! Все расплодившиеся ныне колдуны, прорицатели да, извини за каламбур, «экстрасексы» плетут откровенную ерунду на постном масле. Иными словами, вперемешку бред сивой кобылы и – лошади жуют овес.

– Перестань, Джон. У Веры мощное биополе. Она постоянно держит меня в узде.

– Тебе нравится ходить под уздой?

– Это избавляет от дурных замыслов и поступков.

– Забавно… Не пойму, к чему столь долгий и туманный треп?

– К тому, что в надежде выиграть Веру Всеволод согласился покрутить рулетку.

– Когда?

– Хоть сейчас.

– В зале много ротозеев?

– Никого нет.

– Выпускай жениха к барьеру!

Вошедшего в игровой зал Красноперова Корягин встретил радушной улыбкой. Крупье «Золотого петушка» умел приветить клиентов и при удобном случае блеснуть перед ними эрудицией. Любимым коньком Джона Ивановича были увлекательные пересказы литературных мемуаров об известных людях, увлекавшихся в свое время азартными играми. В этот раз он с ходу завел разговор о Достоевском, имевшем непреодолимую страсть к рулетке. Всеволод слушал, не перебивая, с улыбочкой, а когда Джон спросил, читал ли он биографический роман классика «Игрок», иронично усмехнулся:

– Нет, ограничился «Идиотом». – И сразу поторопил: – Иваныч, не вешай на уши спагетти. Запускай свою машину.

– Пардон, Сева, на какую сумму будем играть? – мгновенно отреагировал Корягин.

– Лично меня устраивает выигрыш в сто тысяч долларов.

– А вдруг проиграешь?..

– Буду ставить фишки до победного конца.

– Приятно слышать голос настоящего мужчины.

– Трус не играет в хоккей…

Первую ставку Красноперов почему-то сделал в сто двадцать пять долларов. Покатившийся по вращающемуся кругу шарик после недолгой пробежки закатился в гнездо, расположенное далеко от «застолбленного» Всеволодом деления. Всеволод увеличил ставку вдвое – результат тот же. Последующие увеличения тоже к успеху не привели. Когда ставка достигла трех тысяч ста двадцати пяти долларов, Джон с наигранным удивлением сказал:

– Удачная цифра сложилась! Может, аллегро сыграем?

– Из какой симфонии? – усмехнувшись, спросил Всеволод.

– Если эту ставку увеличить в тридцать два раза, получается ровная сотня тысяч.

– И что?..

– В случае выигрыша ты без канители пополняешь свой капитал.

– А в случае проигрыша разом его теряю?

– Естественно.

– Заманчивое предложение. Разве в рулетку такие блиц-турниры играют?