Давным-давно, неведомо как, оказавшись пленником чужой земли, он так и не воротился в родной край, дожидая милости Хозяина Вечных лесов, которому поклонялись, а случалось, и несли жертвы, его соплеменники там, где провел половину жизни. Далекие, покрытые густыми лесами, холмы своей родины Баисар упоминал не часто, но так, словно по сию пору видел их перед глазами. Хотя в те дни земля Распадка уже лежала руинами.

Помимо догляда и лечения лошадей, старик чинил сбрую, латал сёдла, мастерил витые чужеземные плетки, в хлёст прошибавшие до кости. Тайер свезло столкнуться с ним, когда в бою пала её лошадь, впервой за всю службу она не услыхала брани за непотребное женщине ремесло, наоборот же, неведомо за какую заслугу, Баисар взялся наставлять светлинку читать следы, сторожить врага да старался обучить её сложному, в отличие от тёмноземельских наречий, языку Распадка. Старый конюх на её памяти меча не держал ни разу, но короткий охотничий лук в его руках оказывался надёжнее и смертоноснее боевого.

Он пал в бою вместе с доброй половиной их полусотни. Выступая, по сути, против своих, в защиту чужой земли.

Но ведь погибший Распадок не обязательно утянул во Мглу всех своих детей, может статься, что Светлая стала домом кому-то ещё помимо покойного шорника да Афгара... Но ведь могло получиться иначе, и тот умелый проводник был нароком послан из Сарзаса, чтоб вред учинить...

Тут же на ум ей воротилась и без того не дающая покоя костяная охранка, что не чьим-то ли умыслом в руки к ним с Велдаром попала... Вытащив бусину из дорожной сумки, с коей, покуда, не успела расстаться, Тайер вновь принялась изучать её, словно надеясь, что чёрно-зелёные завитушки сохранных знаков вдруг сложатся в имя её хозяина.

- Доброго рассвета! - Хайда возник на пороге знахаркиной избы, запоздало стукнув по косяку согнутым пальцем.

- И тебе здравствовать. - Не оглянувшись ответила наёмница, вести пустые разговоры с дозорным ей не хотелось, видеть его худую, скуластую физиономию охоты было и того меньше. С куда большим удовольствием Тайер бы слушала дурящие разум споры попутчиков да нескончаемые вопросы растяпы Велдара. И как бы не отводила светлинка недобрые мысли, все на том сходилось, что даром она в городе осталась. - Не воротилась беглянка ваша?

- Я было думал ты о ней больше знаешь, не с того ли искать не поспешила? - Хайда хозяйски шлёпнул на столешницу свою куртку.

- Погодь, я Наргу покличу, я-то от больной головы лишь одно средство припоминаю, да за него меня Мархал не помилует.

- Ты мне глаза-то не заводи, мстить старосте удумала? Девка где? - дозорный сноровился было уцепить Тайер за ворот, да наёмница швырнула в него его же собственную куртку и мгновение спустя оказалась по другую сторону широкого знахаркиного стола.

- Твоя наречённая, так, заместо угроз да наветов, надо было и таскаться за ней прихвостнем. - С усмешкой посоветовала она.

- Камень её у тебя откуда? - Хайда кивнул на охранку, что наёмница по-прежнему держала в руке, и тут же попробовал дотянуться и вырвать шнурок из её ладони.

- Вот значит как...

Тайер не помнила приемную дочку старосты иначе как в разукрашенном многоцветным бисером уборе, но одно могла сказать точно - голубоглазая, светлокожая девушка не могла быть дочерью Распадка. Так вот какого беса Афгар, едва ли не вернее Лана, искать её вызвался...

- Дорогу в обход ворот показывай. - Наёмница надела шнурок охранки на шею, спешно обойдя стол и недоумённо глядевшего на неё дозорного, подхватила свалившуюся на пол сумку, сдёрнула со стенного крюка плащ. - Что столбом стоишь?! Из Сарзаса она, забором огородились, а разума не прижили!

***

Всю недолгую дорогу от городских стен до едва заметной теперь, после схода снегов, границы теплой приозёрской земли Лан гадал, куда Мархалова беглянка могла поворотить от гостеприимных Горячих Озёр от роду даже пришлых под обиду не выдававших, а про своих-то и вовсе сомневаться не приходилось. И немалым удивлением ему стало, что след привел не в завальный густохвойный лес, что петлей огибала торговая гладкохожая дорога, а прямиком к переправе граничной реки. Той самой, коей они сами не столь давно в этот край пришли, спасаясь от цепных псов коршуновского отряда, должно быть и по сию пору неусыпно стерегущего берег в ожидании добычи.

Именно там, у, едва заметной из-за не убывшего еще половодного разлива, косы валунов они и выждали наперво растерявшуюся при виде засады девушку, что вмиг отмахнула эту растерянность. Словно дожидала погони, да встречу готовила и выхватила из-за голенища добротно шитого совсем не женского сапога тонкий нож, из тех, что обычно носят по нескольку пар в специально деланых наручах. Да только не в горячеозёрском дозоре, а в наёмничьих отрядах бараголовских земель.

Вот только вовсе не этот, годный лишь для руки умелого метателя, нож остановил наёмников, заставив заозираться по сторонам, выискивая подходящий схрон, покуда налетевшие с ветром дымные клочья, спиралью завертевшиеся на каменном языке берегового скоса, всунувшемся из-за прибывшей воды на добрый десяток шагов в муть реки, не поспели собраться в укутанную серым балахоном фигуру.

Укрывшись за корявым, двуохватным стволом полутрухлявой сушины, Вел раздосадовано наблюдал за вращающимся в подёрнутых серовато-прозрачной дымкой руках призрака, словно отгородившего горячеозёрку от их преследования, вспыхивающим оранжевыми искрами шаром. Все это не единожды и не столь давно было уже видено им, но полоумного, загоняющего душу куда-то во тьму, страха не было. Лишь досада да, невесть откуда взявшаяся, злость на расхрабрившуюся за спиной неведомого заступника девчонку, что осторожными прыжками двигалась по сырым горбам валунов к противоположному берегу. Призрак оставался недвижим, но сомневаться в том, что он почует любое неосторожное движение, даже в голову не приходило, слишком свежо было воспоминание о разлетавшихся в мелкую крошку скалах Проклятого перевала. Вел напряг зрение, пытаясь угадать, за камнями да оставшимися после схода воды выворотнями, убежища своих попутчиков. Но взгляд его неизбежно возвращался к девчонке, уходящей у них из-под носа, добраться до неё иначе как по воде сейчас невозможно. Велдар оглянулся, до реки было шагов пять, если повезет, он успеет нырнуть прежде, чем шар призрака достанет его...

***

Гнусное место, любой относительно меткий лучник и здесь выйдет удачей всякая засада. Афгар, раздраженно щурясь, выглянул в завешенный сухой травой просвет между переплетёнными ветвями выкорчеванного половодьем дерева, он видел шарахнувшегося из-за своего дерева Велдара, мысленно обругал его последними словами. Но когда парень, выждав некоторое время, рванул к воде, а дымная тварь, зорко стерегущая берег, размотав в воздухе серые клочья недоброго морока, споро оборотилась, держа наготове снаряд, наполненный липкой горячей дрянью, Афгар, с треском ломая кривые сучья выворотня и осыпая с берегового склона нанесенную водой гальку, бросился в противоположную сторону.

Оборачиваться и глядеть, не прошел ли даром его маневр, времени не было, призрак ударил совсем рядом, словно нароком промахнувшись, стремительными брызгами разлетелись камни, ударяя в спину, сбивая с ног. Что-то острое царапнуло шею, перед глазами колыхнулась красная муть, с трудом повернув голову, охотник смог разглядеть лишь мутную фигуру призрака, расползающуюся на серые клочья. А может это ему только показалось.

***

От ледяной воды вмиг перехватило дыхание, Велдару на какое-то мгновение стало страшно, но в следующий миг мысль о том, что эта вода наверняка остудит огненный шар призрака, заставила его злорадно усмехнуться. Он вынырнул почти на середине реки, у валуна, на котором испуганно глядя на, разлетавшиеся от столкновения с брошенным её нежданным заступником шаром, камни застыла Марула.

Велдар тоже застыл, гадая, в кого метила эта слепая тварь и попала ли.