— Да. Мёртв. Поэтому не пытайся перевести стрелки, Роуэлл.
Роуэлл попытался приподняться, но, ощутив резкую боль от немедленно сдавивших кисти верёвок, тут же рухнул обратно на кровать.
— Послушай, парень. Я могу тебе поклясться чем угодно, что не перерезал тормоза этого грёбаного «Кавасаки». Если это не Джерри, то у меня есть только один вариант, кто это может быть, — взгляд Роуэлла внезапно стал умоляющим. — Я буду сотрудничать с полицией. Я дам показания. Я помогу поймать убийцу. Я сделаю всё, что нужно, если ты сейчас отпустишь меня.
Патрик О’Хара чиркнул зажигалкой, закурил и рассмеялся. Всё так же тихо. Тихо — и жутко.
— Ты жалок, Роуэлл.
Жалок… Этот чокнутый индеец-пидорас считает его жалким…
Плевать. Жизнь дороже.
Роуэлл хотел жить.
— Пожалуйста, развяжи меня. И мы вдвоём поедем в полицию. Я всё им расскажу. Да, Сэм Райхман действительно хотел убить своего сына, но, чёрт, я ничего не сделал.
Патрик кивнул:
— Хорошо. Допустим, Роуэлл, я верю, что ты ничего не сделал. Но, если это не ты — то кто?
Роуэлл всё же приподнялся, превозмогая боль.
— Сид Джонсон, — тихо сказал он, глядя в глаза Патрика. — Это Сид Джонсон. Я уверен, парень, это он. Он ненавидел твоего друга. И часто захаживал в мою мастерскую. А значит, это сделал он. Я давно это подозревал, и…
То, что произошло дальше, длилось пару секунд, но Роуэлл увидел это словно в замедленной киносъёмке.
Дверь внезапно вылетела, словно от сильного удара ногой или плечом, на пороге появилась фигура, в руке которой был пистолет. Патрик О’Хара метнулся в сторону фигуры, но не успел.
Фигура выстрелила.
Это было последним, что Роуэлл Аткинсон увидел на этом свете.
Пуля попала ему в лоб.
Между глаз.
Ровно между глаз.
*
Вцепившись в Сида Джонсона, словно дикое животное, Патрик попытался выбить у него пистолет. Джонсон расхохотался, обдав его мощным запахом алкоголя.
— Минус один, — сказал он. — А сейчас будет минус два.
Сид был пьян. Очень пьян. Это должно было сделать его уязвимым, но по какой-то неведомой причине алкоголь только придавал ему сил. Патрику уже почти удалось одержать верх, но в самый последний момент он поскользнулся, и Сид немедленно воспользовался ситуацией.
— Я же сказал, сейчас будет минус два, — сказал он, направляя пистолет на распростёртого под собой противника.
Патрик попытался отогнуть руку Сида. Пистолет выстрелил в стену.
Не один раз. Кажется, два.
Или три.
Это было последним, что Сид успел сделать, прежде чем чья-то внезапно материализовавшаяся позади него левая рука нанесла ему удар кастетом в голову.
Словно подкошенный, Сид рухнул на пол. Под его головой тут же образовалась небольшая лужица из крови и мозговой жидкости.
— Всё же зря я втянул тебя в это, — произнёс такой знакомый, любимый Патриком голос, заставив до конца осознать всё, что только что произошло.
— Откуда у тебя кастет? — тихо спросил он.
— Я же говорил, что почти всегда ношу его с собой. Он лежал у меня в кармане в тот злополучный вечер. Так и остался, — Дэвид опустился на одно колено рядом с Сидом Джонсоном и положил руку на его сонную артерию. — По-моему, он мёртв. Я не чувствую пульса.
Патрик тоже положил руку на шею Сида, и, когда их с Дэвидом пальцы соприкоснулись, это было выражением какой-то отчаянной близости, обострившейся в присутствии смерти.
— Да, — ответил он, глядя Дэвиду в глаза. — Пульса нет.
Дэвид поднялся на ноги.
— Я вызову полицию, — сказал он.
Патрик покачал головой:
— Ты уверен?
Дэвид кивнул:
— Да. Я не собираюсь больше прятаться, — он усмехнулся. — Надеюсь, это потянет на необходимую самооборону, и мне впарят только ношение холодного оружия, — он взглянул Патрику в глаза. — Прости, что взял твой мотоцикл. Своего у меня сейчас нет, сам знаешь.
Патрик коснулся руки Дэвида, всё ещё сжимающей кастет, и, неожиданно для самого себя, крепко обнял его.
В нос бил резкий запах крови и смерти. И они оба знали: как бы дальше ни повернулись обстоятельства, к какому бы выводу ни пришла полиция, они были вместе.
И это успокаивало.
Патрик отстранился первым.
— Ты прав, Дэйв, — сказал он. — Вызывай полицию.
Дэвид усмехнулся.
— Представляю, как они удивятся, когда им позвонит покойник, — сказал он. — Кстати, Пат. Пока нас не увезли в участок, хочу спросить. Зачем тебе понадобился мой чемодан?
— Он рассказал мне много интересного. Он живой, Дэйв. Такой же живой, как я. Или ты. Ты не знал об этом?
— Видимо, ты вызвал у него больше симпатии, чем я, — отозвался Дэвид.
Распростёртый на кровати Аткинсон, которому дыра между глаз придавала какое-то печальное сходство с индийским йогом, и лежащий на полу в позе эмбриона Сид Джонсон, казалось, выразили своё молчаливое согласие.
========== Осколки ==========
Джонатан Уильямс закурил четвёртую за последние двадцать минут сигарету и налил себе очередную чашку кофе, не переставая при этом с интересом разглядывать сидящего напротив него молодого человека со светлыми волосами и холодными голубыми глазами.
— Давайте ещё раз по порядку, мистер Райхман, — сказал Уильямс, протягивая пачку сигарет собеседнику. — Курите, если хотите.
— Спасибо, детектив, — кивнул Дэвид Райхман и, взяв одну сигарету из пачки, закурил.
— Значит, вы утверждаете, что, после того, как вам удалось вернуть детские воспоминания, связанные с убийством вашей сестры Эстер, вы не сдержались и заявили об этом отцу. Когда вы проводили время в одном придорожном баре, вы увидели по телевизору репортаж об аварии на трассе восемьдесят семь, жертвой которой предположительно являлись вы сами, поскольку фигурировавший там мотоцикл принадлежал вам. Вы пришли к выводу, что автокатастрофа была, вероятнее всего, подстроена вашим отцом и, опасаясь за свою жизнь, скрылись из города.
Дэвид Райхман выпустил в сторону длинную струю дыма, после чего вновь повернулся к Уильямсу.
— Будь вы на моём месте, вы бы не испугались за свою жизнь, детектив?
Уильямс кивнул в ответ:
— Хорошо, мистер Райхман. Скажите, до настоящего момента вы не знали о том, что ваш отец Сэмюэл Райхман задержан по подозрению в убийстве Джозефа Цукермана и организации вашего убийства?
— Я уже сказал, что ничего не знал об этом.
— Ладно. Вследствие вновь открывшихся обстоятельств обвинение будет пересмотрено — ведь вы живы. Вы утверждаете, что под вашим именем в вашем фамильном склепе похоронили погибшего в автокатастрофе Джерри Харольдса, который незадолго до смерти сделал себе такую же татуировку, как у вас, и был по ней ошибочно опознан вашим отцом и вашим другом Патриком О’Хара. Я правильно вас понял?
Холодные голубые глаза взглянули на детектива в упор, выражение лица Дэвида Райхмана было спокойным и уверенным.
— Вы всё правильно поняли, детектив.
— В таком случае давайте перейдём к событиям, произошедшим в придорожном мотеле, принадлежавшем погибшему Роуэллу Аткинсону, мистер Райхман.
Дэвид Райхман молча кивнул в ответ; ни одна жилка не дрогнула на его лице.
*
Выйдя из кабинета Уильямса, Дэвид подошёл к ожидавшим его Патрику и Шону.
— Твоя очередь, — сказал он Патрику.
— Ты только не волнуйся, сынок, — начал было Шон, — это всего лишь беседа…
Патрик взглянул на отца в упор.
— Перестань, — сказал он. — Всё нормально.
Как только за Патриком закрылась дверь, Дэвид кивнул Шону и повернулся, чтобы уйти, но Шон тронул его за плечо:
— Одну минуту, Дэвид, — довольно резко произнёс он. И, немного смягчившись, добавил: — Если позволишь.
— Я слушаю вас, мистер О’Хара.
Шон, казалось, ссутулился.
— Для начала я хотел бы извиниться за тот разговор в кафе, — сказал он. — Сейчас я понимаю, что тебе и так было несладко, а тут ещё я…
Дэвид покачал головой:
— Оставьте это, мистер О’Хара.
