— Да что вы говорите, — проговорил Роуэлл.

— Да, мистер Аткинсон. Более того. Я говорил с матерью Джерри Харольдса, она проживает в городке Касл Рок[1]. Она сказала, что последний раз видела сына около месяца назад, когда он приезжал на уик-энд. То есть, к матери он тоже не мог поехать.

— Ну, если он действительно причастен к убийству, детектив, — при слове «убийство» у Роуэлла внутри всё сжалось, и он безмолвно поблагодарил небеса за то, что Уильямс его сейчас не видит, — то было бы странным на его месте скрываться у матери или у девушки — ведь именно их полиция проверит в первую очередь. Что и доказывают ваши слова.

— Вы правы, — отозвался детектив. — У меня к вам просьба, мистер Аткинсон. Если вдруг вы что-то узнаете о местонахождении Джерри Харольдса, сразу же позвоните мне.

— Обещаю, что позвоню, — ответил Роуэлл. — Вы ведь объявите его в розыск, детектив?

— Разумеется. Всего хорошего, мистер Аткинсон.

— Взаимно.

Аткинсон отшвырнул телефон в сторону.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Он даже предполагать не мог, что всё будет так.

Роуэлл поймал себя на мысли, что уже несколько ночей почти не спал.

На кой ляд сдались эти деньги, на кой ляд сдалось это всё…

Он снова начал было запихивать вещи в сумку, когда телефон вновь зазвонил, и Роуэлл Аткинсон, бывший байкер, «гроза дорог», едва не заверещал от страха.

[1]Маленький город в штате Колорадо недалеко от Денвера.

========== Мотивы ==========

Дэвид действительно вернулся к вечеру.

Патрик, которому к тому времени наскучило сидеть в баре, стоял напротив мотеля и смотрел на линию горизонта. Увидев подъехавшего Дэвида, он тут же направился к нему.

— Заждался? — Дэвид слез с мотоцикла и снял шлем. — Я так и думал, что ты сегодня вернёшься. Поэтому сказал Питу, чтобы он передал тебе, что я появлюсь к вечеру. Это владелец мотеля — Пит.

Патрик кивнул:

— Я знаю. Мы уже познакомились. Я сказал, что меня зовут Билл Смит, так что ты уж запомни, как меня называть в его присутствии.

Дэвид улыбнулся:

— О’кей. Билл. Запомню. Я ездил в Боулдер. Чудный городок. Правда, мне пришлось облазить его вдоль и поперёк, чтобы купить глину для лепки. И знаешь, мне было радостно вновь проехаться на байке — его мне Пит одолжил. Не бог весть какая развалюха, конечно, но… мне этого не хватало.

— Тебе не кажется, что это было довольно рискованно? — Патрик взглянул ему в глаза. — Если тебя вдруг остановит полиция и проверит твоё водительское удостоверение? Ты ведь официально мёртв, Дэйв. Не стоит так рисковать.

Дэвид, казалось, задумался.

— Наверное, ты прав, — сказал он, наконец. — Больше не буду дурить. Мне сейчас совершенно ни к чему общение с полицией, — поставив байк на подножку, Дэвид кивнул в сторону входной двери. — Идём?

— Да.

*

Взгромоздившись с ногами на подоконник, Дэвид задумчиво закурил.

— Итак, что мы имеем, — задумчиво проговорил он. — Тормоза в моём мотоцикле были намерено повреждены — экспертиза это подтвердила. Повредить их могли два человека: Джерри Харольдс и Роуэлл Аткинсон. Мы оба знаем, что Джерри этого не делал — значит, это Аткинсон, — Дэвид взглянул на Патрика. — Думаешь, мой отец заплатил Роуэллу, чтобы он отправил меня на тот свет?

Патрик кивнул:

— Думаю, да.

— Это логично. Что ж, — Дэвид выпустил дым через ноздри, — ещё один претендент на мой личный чёрный список.

Патрик придвинулся ближе к нему.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

Дэвид покачал головой.

— Стены имеют уши, забыл? — он наклонился к Патрику. — Так что слушай.

*

Патрик выслушал. Всё. То, что говорил Дэвид, казалось ему странным, диким, немыслимым бредом. Пару раз ему просто хотелось встать и уйти. Или не уйти. А просто врезать Дэвиду от души. Врезать и заорать «Что ты несёшь, Дэйв! Что ты несёшь! Ты превращаешься в своего отца, в своего грёбаного отца!» Но он не мог этого сделать. Не мог, потому что понимал: что бы ни надумал Дэвид, какое бы решение он ни принял, он, Патрик, будет с ним до конца.

Более того.

У Дэвида были мотивы.

Веские мотивы.

Патрик, не отрываясь, смотрел на Дэвида. На такого изменившегося и резко повзрослевшего. В «ледяных» глазах, казалось, навсегда застыло выражение горечи, обиды и… чего-то ещё.

Злости.

Да, злости.

В этом Патрик был почти уверен.

Слегка отстранившись от Дэвида, он провёл тыльной стороной ладони по его лицу.

— Хватит, Дэйв, — тихо сказал он.

— Пат…

Патрик положил палец на его губы. Казалось, даже они стали на ощупь более жёсткими.

— Тс-с-с. Тихо.

Он потянулся было к этим губам, но Дэвид вдруг остановил его.

— Скажи мне одно, Пат, — тихо, но очень твёрдо и властно проговорил он. — Скажи. Ты будешь со мной?

— Ты же знаешь, что да.

— Но ты не хочешь. Я чувствую, что не хочешь. Почему? Индейцы, насколько мне известно, ничего не имели против мести.

— Я ничего не имею против мести. Я против того, чтобы ты разрушал себя, Дэйв.

— Я себя не разрушу. Я знаю.

— Знаешь?

— Да. Не разрушу. Потому что ты мне не позволишь.

Патрик покачал головой.

— Я уже чуть было не потерял тебя однажды, — сказал он. — Поэтому не хочу, чтобы это случилось снова.

Вместо ответа Дэвид обнял его за шею и накрыл его губы своими, и Патрик ощутил всем своим существом, какими холодными были его губы.

Холодными.

И — жёсткими.

*

Детектив Уильямс задумчиво стучал по столу шариковой ручкой.

Что-то было не так в этом деле — детектив чувствовал это.

Не так.

Не так.

Что-то не складывалось, концы с концами не сходились.

Почему-то Уильямс никак не видел Джерри Харольдса в роли убийцы.

Нет, не почему-то. Причина была ясна, и только сейчас Уильямс отчётливо ощутил это.

Он не верил мотиву.

Казалось бы, всё было ясно и логично.

Но детектив не верил.

Не мог поверить.

Как ни старался.

И было кое-что ещё, что ужасно его смущало.

Точнее — кое-кто.

Сэмюэл Райхман.

Мысль, острая, как лезвие бритвы, вдруг пронзила его насквозь, и Уильямс подскочил на месте, будто его ужалила ядовитая змея.

Нужно проверить.

Непременно нужно проверить.

Чем чёрт не шутит.

Дотянувшись до мобильного телефона, Уильямс начал быстро набирать номер, словно боясь передумать.

Из трубки раздались длинные губки, затем её, наконец, сняли, и из динамика раздалось обыденное «алло».

— Шон, это ты? — проговорил Уильямс. — Здравствуй. Это Джонатан Уильямс. Слушай, Шон, у меня такое дело… разговор не телефонный, как говорится. Мы могли бы увидеться?

Повесив трубку, Уильямс откинулся в кресле.

Он знал, что О’Хара согласится встретиться. Изначально знал.

В этом у него не было ни малейшего сомнения.

У Шона были на то свои мотивы.

========== Спираль ==========

— И что скажешь? — Джонатан Уильямс глубоко затянулся сигаретой. — Выскажи свои предположения.

Шон О’Хара едва заметно улыбнулся:

— Надеюсь, не для протокола?

Уильямс кивнул:

— Разумеется, нет.

Шон кивнул:

— Скажу, что очень сильно смахивает на то, что ты прав, — дотянувшись до бумажной салфетки, Шон взял её в руки и начал складывать из неё не то кораблик, не то самолётик. — Смотри. Ну, допустим, этот парень из мастерской действительно завидовал Дэвиду Райхману. Но, Джонатан. Каждый человек кому-нибудь — да и завидует, — Шон взглянул в глаза собеседнику. — Но не все же убивают.

Уильямс отхлебнул кофе и вновь затянулся сигаретой.

— Вот и я о том, — сказал он. — Думаю, ты помнишь о такой штуке, как психологический портрет преступника. Так вот, Шон. Я, конечно, не психолог, я простой детектив. Но образ убийцы и образ Джерри Харольдса мне никак не представляется чем-то единым целым.

— Иными словами выражаясь, — Шон продолжил складывать фигурку из салфетки, — несмотря ни на какие улики, ты убеждён, что убийство совершил другой человек.