Удивленно моргаю, окинув парней взглядом, которые с таким же непониманием переглядываются, опуская на меня глаза. Сжимаю руку Дилана, который кивком головы говорит мне выйти за дверь, так что слушаюсь, расцепив пальцы, и делаю шаги назад, покидая кабинет, после чего закрываю дверь, утопая в полной растерянности и напряженном недоумении.

Не могу сидеть на месте, поэтому начинаю ходить по приемной, игнорируя взгляд молчаливой секретарши, и кусаю ногти, тяжело вздыхая.

О чем они говорят?

***

— Присаживайтесь, — мужчина в галстуке ведет себя прилично, не кричит, не ругает за поднятый в начале учебного дня шум. Он предлагает парням сесть на стулья напротив его стола, и те с подозрением смотрят друг на друга, выполняя. Садятся, хмуро смотря на директора, который негодует, перебирая какие-то бумаги:

— Столько мусора набралось, полнейший хаос, — улыбается «гостям», сунув все бумаги в ящик, и ставит локти на стол, прижимая кулаки к губам. — Что ж, у меня есть пара вопросов к вам, так что расслабьтесь, — уверяет, но парни всё равно не меняются в лице, молча слушая мужчину. — Вы — друзья Хоуп, так?

Отчего-то Дилан догадывался, что их позвали сюда из-за Эмили, вот только ему неясна цель, поэтому он молча бросает взгляд на Томаса, который так и блещет непринужденной улыбкой:

— Ага, — Сангстер опускает глаза на небольшую стеклянную фиалку с конфетами, что стоит с краю стола, и набирает себе из неё сладкого, всё так же улыбаясь. — А что? — не смотрит на директора, который наблюдает за его действиями, не хмурясь, совершенно не меняясь в лице:

— Как вас зовут? — потирает ладони.

— Мистер Сангстер и мистер ОʼБрайен, — с важностью в голосе произносит Томас, откинувшись на спинку стула и сунув себе в рот первую конфету. Дилан напряженно вздыхает, скованно сцепив руки на груди, и мужчина пытается добиться от них смены настроения:

— Поверьте, я не собираюсь сейчас толкать вам речи, которые вы наверняка слышали от большинства школьников, — не улыбается, говорит серьезно. — Мне важно знать, что у Хоуп появились друзья.

— Что вам нужно? — не выдерживает Дилан, перебив взрослого человека, который даже рад, что не придется многословить:

— Хочу обсудить с вами дальнейшую реабилитацию Эмили Хоуп.

***

Брожу. Не могу присесть даже на минуту. Постоянно поглядываю на часы. Они там уже больше десяти минут, а мои пальцы начинают болеть, ведь теперь кусаю кожу. Секретарша дважды предлагала мне кофе, но я вежливо (насколько могла) отказывалась, продолжая ходить из угла в угол, всё время бросая взгляд в сторону двери директора. Прислушивалась, но ничего не слышала. Даже намека на крик. Если быть честной, то вообще не помню, чтобы наш директор повышал голос. Но, кто его знает?..

Наконец, дверь отворяется, и в приемную первым выходит Томас, лицо которого озаряется широкой улыбкой. Всё в порядке? Им слабо досталось? Хрущу пальцами, выжидая Дилана, который выходит за другом, тихо прикрывая дверь до щелчка, и внутри меня зарождается тревога. ОʼБрайен поворачивает голову, улыбнувшись мне, правда, не так широко, как Сангстер.

— Всё в порядке? — не в силах терпеть, поэтому подхожу к ним, ожидая объяснений, но парни лишь отмахиваются короткими фразочками.

— Он просто придурок, — Дилан чешет переносицу, а Томас подхватывает:

— Да, как будто драки — это нечто необычное в школе.

— Так всё-таки из-за этого? — виновато кусаю губу, взглянув на Дилана. — Не обращай внимания на Шона. Он — придурок! — будто наказываю парня за его несдержанность в эмоциях, что странно для такого «холодного» человека.

— Верно, верно, — Дилан бормочет, подтолкнув меня к выходу. — Идем, — поглядывает на Томаса, спрашивая как-то больно спокойно. — У тебя что сейчас?

— Литература, — Сангстер находится на одной волне с ним. Волне непринужденности, и это слишком странно, ведь всего полчаса назад эти двое были сами не свои.

— Увидимся на перемене. Я курить хочу, — выходим в пустой коридор, ведь звонок уже был. Поворачиваюсь лицом к Томасу:

— Всё точно хорошо?

Сангстер улыбается, пожимая плечами:

— Ерунда, впервой что ли, — смеется, хлопнув Дилана по плечу. — Увидимся, — разворачивается, идя в сторону лестничной клетки, чтобы подняться на нужный этаж. Я смотрю ему вслед, хмурясь, ведь… Ведь какие-то они странные. Перевожу взгляд на Дилана:

— Точно…

— Порядок, — перебивает, не давая задать мне вопрос, и забрасывает руку мне на плечо, заставляя идти рядом с собой. — Ты сейчас о физике думай. Он будет рад видеть нас, — сарказм. Шагаю рядом, вовсе не чувствуя себя скованно от того, что тяжелая рука обхватывает мое плечо, наоборот, ощущение защищенности.

Киваю, соглашаясь. Стоит заботиться о предстоящей проблеме, а эту отпустить. Надеюсь, ОʼБрайен больше не станет вести себя так.

***

Они должны держать Дилана

Эта дата нашла свое место в памяти. Этот пасмурный осенний день навсегда осядет в груди.

Дилан стоит в пустом доме, в пустой комнате, забитой старыми вещами, пахнущими сыростью. Хлам — пустота. Предметы быта — не основная составляющая квартиры. В его руке рюкзак, в который помещается вся одежда, личные вещи. В этом рюкзаке весь он, вся его жизнь. Жалко. Дилан молча окидывает взглядом старую кухню, где было обнаружено повешенное тело, где парень проронил последний вздох, прежде чем осознать — он один. Его, черт возьми, бросили. И на смену страху, боли от потере последнего родного человека, которого он так и не начал ценить, приходит злость. Обида.

Моргает, избавляясь от боли в глазах, и даже не может хмурить брови, когда слышит шаги за спиной. Мужчина. Отец. Человек, бросивший их. В один день, после которого всё пошло наперекосяк. Смерть матери — второй день, перевернувший мир Дилана. Всё может измениться за один миг. Достаточно одного дня для того, чтобы разрушить сознание, убить морально.

Убить парня, который не переносит насилия.

Итог — зря я боялась этого дня. Зря переживала по поводу возвращения в былую «среду мудаков», как выразился Томас. Всё оказалось не так уж страшно.

Дилан подходит со мной к двери моего дома, мы спокойно разговариваем, и я даже не задаю ему вопрос, почему он всё ещё здесь, а не в пути до своего дома. Открываю дверь, взглянув на него:

—… Но всё-таки было забавно наблюдать за тем, как мистер Алан Рилман постоянно подшучивает над доброй половиной класса, — переступаю порог, и Дилан следует за мной:

— По крайнем мере, хоть кто-то тебя игнорирует, — он закрывает за собой дверь. На улице ещё достаточно светло, поэтому в коридоре царит полумрак.

— Чем думаешь заняться? — странно такое спрашивать у человека, который находится с тобой в одном доме, но ОʼБрайен, на удивление, быстро находит ответ:

— Я думал, ты заставишь меня помогать с уборкой комнаты.

— Точно, — щелкаю пальцами, продолжая идти в сторону лестницы. — Я постоянно чихаю. Там очень пыльно.

— Поверь, — Дилан следует за мной. — Я не сомневаюсь.

Выхожу на второй этаж, спеша к своей комнате:

— Но у меня там всё разбросано, — смущенно предупреждаю, хватаясь руками за ручку двери, а Дилан закатывает глаза, подходя ближе:

— Господи, ты думаешь, что способна меня чем-то удивить?

Вздыхаю, открывая дверь, и нервно жую шнурок от кофты Дилана, пока сама изучаю взглядом тот беспорядок, что творится в моей комнате. Парень вздыхает, качнув головой:

— Окей, удивить ты меня смогла.

— Черт, — опускаю руки, чувствуя себя неловко, и выталкиваю ОʼБрайена обратно за порог. — Иди за тазом и тряпками, — Дилан улыбается, выполняя мою просьбу, а я мчусь по комнате, надеясь сей свинарник превратить в просто плохо убранную комнату, но это вряд ли получится. Я официально «Королева всея хаоса». Успеваю лишь забросить пару маек на полку шкафа, прежде чем Дилан возвращается в комнату, строго произнося:

— Я видел, — щурит веки, проходя к столу, чтобы поставить таз, а я закатываю глаза, наблюдая, как те самые майки падают с полок на пол. ОʼБрайен улыбается, бросая свой рюкзак на пол возле стены, и снимает с плеч клетчатую кофту, вешая её на спинку стула.