Эмили переступает с ноги на ногу, вновь аккуратно взглянув на парня, еле заставив себя посмотреть прямо в глаза:

— Это хорошо, — её улыбка растет, и вновь ничего. Дилан ничего не видит, кроме её светлых голубых глаз, полных какой-то детской невинности и простоты.

Взгляд внезапно переходит с Эмили на проходящих мимо Джизи и ребят, с которыми ОʼБрайену пришлось вчера находить общий язык, что совершенно противоречит его внутренней идеологии. Рыжая девушка косо смотрит на него в ответ, и в голове парня проносятся её слова:

«Но стоит заглянуть глубже, как обязательно наткнешься на скелет».

— Привет, — Дилан отвлекается, но прежде чем обратить всё свое внимание на подошедшего Томаса, он цепляет Эмили, которая смотрит на Джизи, после чего на него, слегка нахмурившись.

— Привет, — ОʼБрайен полностью поворачивается к Томасу, о котором, к слову, мало что знает. Просто они стали вместе курить, вот и всё. Разговаривают ли? Вовсе нет. Иногда, о всякой ерунде, которая мало интересна. Эмили делает еще шаг назад, наклоняя голову, постоянно так делает, когда кто-то подходит к ней, и Дилан, черт, готов разораться от досады, ведь либо Хоуп такая гениальная актриса, либо это он безумно слеп и не видит того, что лежит на ладони для других.

Томас одну руку держит в кармане серой кофты, что застегнута наполовину, так что видно только верхнюю часть зеленой футболки. Второй рукой он пытается пригладить волосы, но, не справившись, подносит ладонь ко рту, чтобы зевнуть. Выглядит невыспавшимся и утомленным, хотя сейчас только утро. Понедельника.

— Пойдем, покурим, — его охрипший голос звучит не вопросительно, но Дилан не станет придираться, ведь не против немного поглотать никотин. Хоуп чувствует себя неуютно, поэтому ниже опускает голову, взявшись руками за ремни рюкзака, и разворачивается, решая молча исчезнуть. Дилан сдерживает тяжелый вздох, бросив на Томаса взгляд, и тот понимает, слегка скорчив лицо от негодования, но кивает головой в сторону девушки, будто дает разрешение. ОʼБрайен вытирает губы ладонью и сует её в карман джинсов, повернув голову:

— Эмили.

Девушке не стоит повторять. Она сразу же оборачивается, встретившись с парнем взглядом, а вот тот слегка мнется, но изо всех сил скрывает:

— Ты завтракала сегодня? Только просроченный йогурт не считается едой, — напоминает, подняв брови, когда Эмили отводит большие глаза, со стыдом сжимая губы. — Ясно, — жестом свободной руки призывает следовать за ним. — Идем, — разворачивается, видя, как Томас держит что-то в себе, поспешив вперед. Русый парень осматривается, ловя на себе взгляды проходящих. Да. Его тоже боятся.

Ведь Эмили его не тронула.

От лица Эмили.

Задний двор пустует. Сегодня прохладно, но, как мне кажется, можно проводить занятия на улице. Бассейн слили, так что теперь там жесткое дно, и падать будет довольно больно. Хотя, не припомню, чтобы меня толкали туда зимой или весной.

Сижу на скамейке, держа в руках питьевой йогурт с черникой, успеваю сделать всего пару глотков, на остальное мне нужно больше смелости. Мне тяжело кушать при Дилане, а тут ещё и этот Томас. Правда, они стоят с другой стороны бассейна, о чем-то говоря и куря. Интересно, когда эти двое успели так сдружиться? Думаю, это здорово. Мне приходилось видеть, как Томаса задевали другие, но теперь у него появился хоть какой-то знакомый, который не пытается самоутвердиться за счет него.

Подношу питьевой йогурт к губам. Мне стоило бы попытаться понять по выражению лиц парней, о чем они толкуют, вот только они стоят друг друга. Оба сохраняют эту мину, так что оставляю это плевое дело, просто наслаждаясь странным спокойствием, окружившим меня на месте, которое мне не нравится. Кстати. Разглядываю упаковку йогурта, удивляясь, что кому-то удалось заставить меня выпить молочный продукт с кусочками фруктов. Это большее, что не могу терпеть в еде. Кусочки. Фу. Но, не буду врать, черника очень даже приятна. Довольно улыбаюсь, вновь отпивая немного йогурта, и моргаю, заметив учителя физкультуры, который выходит из дверей зала на крыльцо, и сгибается пополам, держась за перила, прижимает ладонь к пояснице, морщась от боли. Но стоит ему заметить меня, как выпрямляется, быстро возвращаясь в зал. Странный тип.

— Хоуп, — голос знакомый, но всё равно поворачиваю голову, уставившись на пятерых девушек, которые идут в мою сторону. Среди них Джизи. И автоматически поднимаюсь с места, прижав к груди йогурт. Рыжая смотрит на меня, продолжая идти, хотя остальные останавливаются в шаге, переглядываясь с опаской, будто я в руках держу гранату, которую вот-вот готовлюсь применить. Но мало отдаю внимания девушкам, смотрю только в глаза Джизи, впервые видя, что она не сразу начинает проявлять агрессию, правда, всё равно выглядит так, будто идет на сражение. Моргаю, когда она тормозит напротив, сжимая кулаки, и сразу переходит к делу:

— Ты должна уйти.

Хмурюсь, а девушки позади начинают перешептываться. Что она имеет в виду?

Делаю шаг в сторону, вспоминая, что позади меня бассейн, но Джизи не дает отойти на безопасное расстояние. Так что поднимаю голову, встревожено взглянув на девушку, которая начинает быстро дышать, будто никак не решаясь на какое-то действие.

***

— Что им надо? — Дилан убирает изо рта сигарету, хмуро смотрит в сторону Эмили, а Томас не решает прерывать их разговор, так что продолжает:

— Не знаю, что тебе там наговорили, но никто кроме директора не может располагать настоящей информацией. Все ученики говорят, основываясь на том, что видели или о чем слышали, так что Джизи вряд ли может быть права на все сто процентов, — курит, кашляя. — Хотя, я помню. Она была здесь тогда.

Дилан пытается слушать Томаса, но все внимание уже зациклено на происходящем на той стороне. Парень опускает руки, напряженно всосав воздух в легкие, когда Джизи толкает Эмили в грудь, но та не падает, всего лишь качается на носках, сделав шаг назад, к бортику бассейна.

— Она ведь не собирается её толкать? — Томас так же отвлекается, опустив взгляд на дно бассейна. ОʼБрайен пускает злой смешок, бросая окурок в землю, когда Джизи начинает повышать голос на Хоуп, и разворачивается, спеша обойти бассейн, чтобы оказаться на той стороне. Томас проглатывает никотин, вздыхая, и обреченно плюет в траву, следуя за Диланом.

***

— Джизи, сейчас осень, — одна из девушек напоминает, а рыжая лишь сильнее напирает, уже крича на меня, рвя глотку:

— Уходи! — она толкает меня в плечи, поэтому дергаюсь, бросив взгляд в сторону бассейна, который уже в шаге. Смотрю на Джизи, открыв рот от старой обиды:

— За что ты так? — пытаюсь совладать с эмоциями, но вместо слез из меня выходит одна злость. — Что тебе надо?! — кричу в ответ, но бывшая подруга не думает отвечать. Она вновь поднимает руки, чтобы столкнуть меня. На этот раз я перехватываю, роняя йогурт, и сжимаю запястья пальцами, дергаю её в сторону, всего на мгновение вовсе забывшись. Джизи испуганно распахивает глаза, когда еле успевает удержать равновесие. Теперь мы обе стоим рядом со спуском. Рыжая тяжело дышит, и в отличие от неё я сохраняю спокойствие, хотя неконтролируемая ярость всё равно дает о себе знать, ведь в висках пульсирует давление.

Девушка смотрит мне в глаза, чувствую, как дрожат её руки, слышу испуганный вдох подруг рыжей. И чувствую, как больно бьется мое сердце в груди. В голове полный кавардак пропадает, остается одно. Всего одно желание, которому я найду выход. Мой взгляд скользит к бассейну, после чего вновь поднимаю глаза на Джизи, которая открывает губы. В её взгляде читается ужас, от которого моя кожа покрывается мурашками. И со страхом понимаю, что мне это нравится, поэтому глотаю скопившуюся во рту воду, скользнув кончиком языка по губам, и дергаю Джизи, толкаю в сторону, отключая сознание. Сейчас, в данный момент времени есть только она и её страх. Боится меня. Правильно. Рыжая качается, покосившись в сторону бассейна, и успевает визгнуть. Только это и успевает, ведь я тут же чувствую толчок в спину, после которого мне приходится отскочить в сторону девушек, что закрывают ладонями рты, прекращая дышать. Оборачиваюсь, уставившись на Дилана, успевшего подхватить Джизи под руку, и дернуть обратно на себя. Девушка вцепляется ему в плечи пальцами, восстановив равновесие.