Я могла бы ещё долго стоять молча, наблюдая за этим созданием, но быстро подмечаю одну странность. Автомат не начинает гудеть, выдавая банку колы парню, следовательно, он сам ещё не нажал на кнопку. Поднимаю взгляд выше, резко отвернувшись и уставившись на горящие кнопки, чтобы найти ту, на которую всё время нажимаю, чтобы мне приготовили латте. ОʼБрайен косо смотрит на меня, вновь поправив бейсболку, после чего сует монеты, платя за свой напиток. Переступаю с ноги на ногу, бросая короткие взгляды в сторону котенка, после чего прикусываю язык, но всё равно шепчу:

— Ты не боишься, что, — делаю паузу, борясь с внутренним дискомфортом, — он убежит?

И ответ прилетает слишком быстро:

— В этом и проблема, — ОʼБрайен не смотрит на меня, ожидая, пока его банка свалится вниз. — Он не убегает, — звучит сердито. Я потираю холодные ладони, покачиваясь с носков на пятки:

— К-как… — откашливаюсь. Опять.

— Как его зовут? — продолжаю наблюдать за котенком, который, и вправду, не отходит от хозяина, улегшись у него в ногах.

— Засранец, — Дилан явно пускает смешок, вот только его лицо остается таким же безэмоциональным, как и прежде. Я отвожу взгляд, решая, что на этом стоит покончить с какими-то жалкими попытками узнать больше о котенке, который своей милой мордашкой может свести меня с ума, поэтому принимаюсь за покупку латте. Дилан наклоняется, взяв банку, после чего встает на скейт, открыв колу, а я не успеваю даже сунуть монеты, как понимаю, что парень отталкивается, начиная ехать, оставив котенка у автомата, который резко вскакивает на лапы, громко чихнув. Я встревожено смотрю в спину О’Брайена, который спокойно отдаляется, и тревожно реагирую, схватив котенка на руки:

— Эй, — не кричу, скорее шепчу, оглядываясь по сторонам, после чего вновь смотрю на Дилана, проглотив комок в горле. Котенок начинает пищать, извиваясь в моих руках, а я держу его на расстоянии, не зная, как с ним обращаться. От волнения начинаю метаться, как-то обиженно прошептав:

— Да что ж такое? — моргаю, устремившись за парнем, который явно не ускоряется, словно ждет, что я принесу ему его питомца.

Это не смешно. Совсем. Нельзя вот так оставлять котенка. Что он за человек такой? ОʼБрайен выезжает из магазина, тут же встав ногами на землю. Берет скейт в одну руку, поправив козырек бейсболки, и оборачивается, с той же «сухостью» уставившись на меня, пока покидаю торговое строение. Несу котенка на вытянутых руках, игнорируя его укусы, и хмурю брови, сердито бубня что-то непонятное для самой себя под нос. На улице холодно. Ветер гуляет, треплет мои волосы, уносит сухую листву из-под ног, поднимая в темное ночное небо. Дилан пускает пар изо рта, когда останавливаюсь в нескольких шагах от него, протягивая котенка. И да, не ожидая от себя, начинаю ворчать:

— Смешно, по-твоему?

ОʼБрайен изгибает брови, жестко взяв котенка за шкирку, но я с широко распахнутыми от изумления глазами отдергиваю руки, прижав к себе рыжий комок:

— Ты что?.. — глотаю язык, дав себе моральную пощечину. Совсем сдурела, да? Вновь протягиваю котенка, который даже прекратил извиваться, ведь уже мяукает, мордочкой и всеми лапками тянется к хозяину, который так пренебрегает им. Дилан обхватывает пальцами его тельце, уложив себе на плечо, придерживает ладонью. Что-то мне подсказывает, что парень готов вот-вот съязвить, поэтому накидываю на голову капюшон, сунув руки в карманы кофты, и обхожу ОʼБрайена, быстро идя вперед по дороге. Ноги болят от долгой ходьбы, не нахожу сил бежать, но шаги за спиной заставляют напрячься. Дилан не встает на скейт, он идёт за спиной, действуя мне на нервы. Мог бы уже обойти и отправиться восвояси, но нет, всем необходимо насолить мне. Пытаюсь сконцентрироваться не на звуке шагов, а на шуме ветра, но вместо этого начинаю слышать тихое гудение машин со стороны дорог.

Вздыхаю.

А ведь новый день только начался.

От лица ОʼБрайена.

Медленно. Чего она плетется так медленно?

Засранец начинает храпеть мне на ухо, поэтому закатываю глаза, раздраженно понимая, что обе мои руки заняты, а в кармане неначатая банка колы, которую хочется полностью опустошить. Иду вслед за девушкой, и та всё время бросает на меня короткий взгляд, кое-как прибавляя шагу, но с её хромающей походкой далеко не уйдешь. В целом, я не горю желанием скорее оказаться дома и признаюсь честно, что мне нравится выводить эту особу из себя. Она не из тех, у кого всё на лице написано, но по её движениям можно понять многое. Сейчас она явно боится. Раздражена. Чувствует себя некомфортно, ведь сзади неё идет человек. Интересно, насколько хватит её терпения, если я так буду преследовать её каждый день?

Мне явно нечем заняться.

Успеваю внимательно рассмотреть асфальт под ногами и небо над головой. Оно черное. Явно затянуто тучами, значит, завтра возможен дождь. Эта мысль придает сил, поэтому ускоряюсь, чуть было не задевая плечом Хоуп, которая отшатнулась вбок от меня, как от огня. Хочу оставить её, обойти, но слышу голоса. Они громкие, но сейчас, в это время, кажутся глухими. Замедляю шаг, но не потому, что хочу дать пройти Хоуп вперед, просто внимательно разглядываю идущую по другой стороне дороги компанию парней. Они громко хохочут, что-то обсуждая с пьяным восторгом, после чего один из них грубо и довольно сильно пинает русого парня ногой, который спотыкается, но не падает. Его тут же берет в захват за шею другой, громко переговариваясь с остальными. Я вовсе торможу, приглядываясь к незнакомым парням, пока не понимаю, что именно их я видел на заднем дворе школы, вот только не могу быть уверен, хотя худой русый парень очень даже похож.

Хмурю брови, чувствуя, как в груди образуется неприятное давление. Они идут в противоположную сторону, пиная и всячески задевая одного, что не дает ответных ударов. Даже не кричит и не ругается. Тяжело вздыхаю, отвернувшись, и хочу продолжить идти. В голове вновь старая пластинка: «Не лезь. Не лезь». Но голос сознания звучит уже не так твердо, как раньше, а внутренняя усталость не скрывает той злости, с которой я приехал в этот гребаный город.

Грохот и смех. Останавливаюсь, косо взглянув на русого парня, который падает на колени, хрипло кашлянув. Проглатываю собственный вздох, прикусив до боли губу, после чего, сражаясь со своими мыслями, всё-таки прошу:

— Хоуп, — мне не нужно напрягать горло, чтобы дозваться до неё, ведь девушка даже не успела отойти на внушительное расстояние от меня. Она тормозит не сразу, будто пытаясь убедиться, что ей не показалось, что я позвал её, поэтому продолжаю:

— Возьми, — кладу скейт на землю, а котенка снимаю с плеча, быстро идя в её сторону, пока девушка приходит в себя от нервного изумления, что, кажется, может сбить её с ног. Хоуп медленно поворачивает голову, но свой взгляд не поднимает, хотя я читаю в глазах дикое напряжение. Протягиваю ей Засранца, грубо вручаю, как игрушку, так что она не успевает подумать, прежде чем взять котенка в руки. Растерянно смотрит на зевающего котенка, но взгляда не поднимает до тех пор, пока я не отворачиваюсь, успевая сотню раз пожалеть о том, что сейчас делаю.

Терпи и не лезь.

Закатываю рукава кофты, нервно поправляю бейсболку.

Черт возьми, ОʼБрайен.

Это тебя не касается, придурок.

========== «эмили» ==========

Держаться в «стае» — проще.

Удар за ударом. Все приходят по лицу, животу, в грудь.

Если ты одиночка, которого при этом считают «не от мира сего», то твоя судьба будет расписана красным на плиточном полу в школьных уборных.

Удар.

Они прилетают со всех сторон, поэтому он даже не знает, как ему повернуться, как поставить руки, чтобы хоть какую-то часть тела защитить. Больше всего страдает голова. Они бьют по голове ногами, что-то выкрикивая неразборчиво, слова витают пустым звуком под потолком, который качается в разные стороны перед опухшими от синяков глазами. Он лежит на боку, сжимаясь в позе эмбриона, сжимает губы, закусывая нижнюю зубами. Не издает звуков, считая, что таким образом пытки закончатся раньше, ведь если не давать ответной реакции, то и интерес пройдет быстрее. И так изо дня в день. Он терпит, видя в этом единственное решение, но внутри его разрывает злость.