Устроившись в кругу более-менее старых знакомых с потока, Доминик повеселел ещё больше. Он давненько не виделся со многими из них, поэтому с тройным удовольствием расспрашивал, как у кого дела.

Кейс заглянула в дверь, и Доминик бы не заметил её, если бы случайно не оторвал взгляд от Ната, который рассказывал какую-то ох какую смешную историю.

По лицу Кейс распласталась улыбка, она подозвала его жестом.

– Курить пойдём?

– Пойдём.

Они молчали некоторое время, а потом Кейс спросила:

– Почему ты так и не ответил мне?

– Извини, я забыл. Всё этот экзамен, – он хлопнул себя по лбу. – Кейс… слушай, я всегда готов повеселиться.

У неё просто огромные глаза, или только кажется?

– Только моё сердце пока занято, если ты…

– А, извини! Я не хотела тебя смущать, – она покраснела. – Я едва вспомнила об этом на следующий день. Мне очень стыдно.

– Да ладно, замяли, – Доминик обнял её за плечи и легонько встряхнул. – Зато выглядишь сегодня потрясно.

– Подхалим, – сказала она и рассмеялась.

Покидающий колледж Капранос, завидев его в обнимку с дамой, ехидно усмехнулся и даже поздоровался. Сто процентов доложит Мэттью, хлебом не корми.

Стоя перед дверью в аудиторию вместе с двадцатью с лишним другими людьми, Доминик отнюдь не волновался. Он оставил всё ненужное в чехле от ноутбука, с которым временно гонял за неимением цивильной сумки или рюкзака, а от разговоров с собратьями по несчастью его отвлекла мелодия звонка.

– Bon courage, ma joie.

– Merci, monsieur. Vous m’avez manqué. Tout va bien?

– Je vais très bien. Oi, – в трубке послышался ветер. – Чуть под машину не попал, – сказал он и усмехнулся. [**]

– Не надо так, пожалуйста. Всё, захожу. Я перезвоню.

Мэттью так вовремя напомнил ему выложить телефон своим звонком. Настоящий таймлорд.

Доминик зашёл на экзамен с улыбкой, надеясь, что всем плевать на его новые кроссовки.

_____________

[*] Все знают, как делают детей, но никто не знает, как делать пап.

[**] Удачи, радость моя.

Спасибо. Я скучаю. Всё хорошо?

Конечно у меня всё хорошо.

Комментарий к О ревнивых любовниках

❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤ленечка❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤❤

========== О незавершенных делах ==========

Отдыхающий на своем любимом стуле напротив места пока что отсутствующего мистера Беллами, Доминик не ожидал, что его застанут врасплох и шокируют одновременно. Голова непослушных кудрей и бесстыжие темные глаза – Валери даже не спрашивала разрешения, она просто проверила помещение на наличие нужных ей людей. Ее тонкая фигура сочилась уверенностью, когда она нависла над ничего не понимающим Ховардом.

– Ректор требует перенесенный концерт через две недели. Всем кафедрам - цвет опасности красный, – она говорила так быстро, – жду тебя завтра в два.

– Я работаю.

– Послезавтра в четыре. Разошлю всем расписание репетиций. А вы, мистер Капранос, – тот аж приподнялся на стуле, – извольте появиться, когда свободны.

– Уже свободен, дорогуша, – он встал и отряхнул пиджак. Доминик усмехнулся в кулак. – Я сочинил песню. Хотите, покажу?

Доминик уже знал, что это за песня, поэтому только мысленно сделал Капраносу ручкой.

– Можно, мистер Ховард пойдет со мной?

– Нет-нет-нет, у меня дело… к мистеру Беллами, – на ходу выдумал Доминик. На самом деле он просто хотел увидеть своего занятого любовника хоть на секунду перед тем, как наступит вечер, и они завалятся в постель.

Капранос даже не успел пошутить – Валери схватила его за локоть и утащила прочь, позволяя свободно вздохнуть. Как по волшебству, Мэттью появился через секунд десять и запоздало изобразил удивление.

– Что вы здесь делаете?

– Добрый день, мистер Беллами, – Доминик улыбнулся и поднялся. Ему очень хотелось коснуться Мэттью, но он не знал, как и с какой целью. – Я пришел убедиться, что вы не мираж.

– У меня выходной послезавтра.

– И у меня.

Они замерли. Доминик все-таки коснулся его щеки – только взглядом – и вздохнул, снимая сумку с края стола.

– Я так тобой горжусь, Доминик, – Мэттью склонился и понизил тон, будто раскрывал секрет и мог за это лишиться жизни. У Доминика мурашки побежали. Он всегда был таким уверенным в собственных словах на работе? – Скоро весь этот кошмар закончится победой.

– Очень странно, обычно такое можно услышать от меня, – заметил Доминик и улыбнулся. – Я наоборот придумываю все больше и больше причин для провала.

– Это от безделья.

Доминик надеялся, что ему не придется говорить – и по взгляду все ясно. Хотя сразу же видел, что, конечно, не ясно нихрена.

– Хочу вас потрогать.

– Только немного, – сказал Беллами и усмехнулся, протягивая руку. Доминик с радостью ухватился за его холодные пальцы и осторожно их сжал.

– Готовиться что ли к устному?

– Что ли да, – пожал плечами этот нахал, и его губы искривились в образцовой саркастичной улыбке.

– Приятно провести время, мистер, – Доминик гордился тем, как эффектно развернулся и вышел, не позволив ни единому стулу себе помешать.

В коридорах пахло, на удивление, бумагой, и даже пылью и пустотой. Лекций почти не было, только второкурсники отбывали положенные им часы, да магистратура мучилась с расписанием до самого конца. Не мучился только Доминик и, возможно, еще пара человек, которым повезло иметь с обязательностью дружественные отношения и пропускать то, что было не особенно важно, или же те, кто все еще пропадал в школах – старшее поколение учителей. Доминик был в такие моменты всегда счастлив, не злорадствуя, конечно, над остальными, что как раз в тот год, когда он получил квалификацию K-2, было возможно, при наличии определенного количества совмещенного опыта, подать документы в магистратуру, тем самым обеспечив себе непрерывность получения степеней. Доминик был не уверен, захотел бы он, проработав с детьми, в лучшем случае, лет десяти-одиннадцати, пойти в магистратуру и подвергнуться еще стольким же испытаниям.

Он с благодарностью вспоминал все, что произошло за этот год. И углубленный курс социологии, и психологии, и лингвистические примочки, и бесконечное количество лекций по методике в ее различных аспектах. И благодарил университет за то, что тот так добродушно подкинул ему мистера Беллами в качестве куратора, про что частенько забывал с этого самого Сочельника, который наступил всего полгода назад.

Доминик уже не представлял своего будущего без скольких-то-там месяцев в Париже. Он мог бы, конечно, почитать, сколько длятся семестры в том университете, но студенты-лингвисты всегда стояли немного в стороне. Зато Доминик знал уже, казалось, всю подноготную общаг. И все-таки он, как вмиг ослепший, представлял себе, из чего будет состоять его жизнь, если он не поедет в Париж, и не видел ничего. В каком-то плане мистер Беллами всегда был прав. Доминик был сердцем этих отношений, а Мэттью – головой. Он бы обязательно что-нибудь придумал.

Доминик поддался биту артпопа в наушниках и предпочел ни о чем не думать. Он еще поглазел по сторонам, в надежде урвать свою долю общения с кем-нибудь из знакомых, но таковых почти не было на улице – все были заняты своими делами, а до перерыва между лекциями оставалось еще полчаса. Он еще походил по холлу, примечая свое задумчивое лицо в отражении на стендах, и присел рядом с одним из них, выуживая из кармана телефон.