– Жаль, что только я хожу по дому без одежды.

Его наглые руки сжали эти самые драгоценные половинки, и Доминик, фыркнув, встал и одним рывком стянул шорты до колен. Смех душил его, когда он через плечо оглянулся на оторопевшего Мэттью.

– Лучше?

– Лучше, – проглотил он.

Доминик затанцевал дальше, копируя движения вплоть до секунды.

– Завтра мой день, говорите?

– Да, – Доминик натянул шорты обратно. Он не стеснялся своего тела, но эксгибиционист в нём никогда и не был жив, чтобы приоткрыть один глаз и повернуться на бок. Такое дело требовало определённой привычки.

– И вы выполните моё любое желание?

– Что за ясли, – сказал Доминик, уперев руки в бока, и склонил голову.

– И не спасуете, что бы я ни попросил.

– Играете грязно, мистер Беллами.

Упустив свой шанс, Доминик ещё полчаса ждал, когда же Мэттью скажет ему, что хотел. Он вдавался в старую добрую пытку молчанием, и Доминик вынужден был признать, что это делало его нетерпеливым без его на то разрешения.

Он попытался отвлечься выбором книги. Ему вдруг нестерпимо захотелось почитать что-нибудь кроме нужного по учёбе.

Холодные пальцы скользнули под резинку шорт, оглаживая испещрённую полосками давления кожу. Доминик чуть утробно не заурчал от удовольствия. Он мог часами чесать эти места, вызывая у Мэттью улыбку. Тот никогда не шутил над тем, что Доминик спит в носках специально ради этого.

– Хочу, чтобы вы завтра ходили голым весь день, мистер Ховард, – сказал он на ухо. Доминик слышал его глубокий вдох, хотя ничего нового ему было не учуять – они давно уже пользовались одним гелем для душа на двоих.

– Тогда никаких гостей, – сказал Доминик и вздохнул, всё ещё выискивая в рекомендациях на сайте хоть что-нибудь, что привлекло бы его внимание.

Он тут же поклялся себе, что на следующий день рождения у Мэттью будет много гостей, даже если они будут ругаться в пух и прах на протяжении всего года.

– Мне очень жаль.

Доминик не выдержал саркастичной скорби и набросился на него, прежде чем мог подумать о том, что он делает. Взвизгивая от смеха, мужчина под ним превратился в комок несерьёзности, и это отрезвило Доминика.

Они только что резвились, как парочка подростков. Вот и мечтай теперь.

Мэттью улыбался как блаженный, прикрыв глаза. Это было зрелище не из обыкновенных. Доминик положил голову ему на грудь, позабыв и о курсовой, и о его сорванных планах на чужой день рождения, и о музыке, которой ещё кряхтел ноутбук где-то на полу.

Он сдержал своё обещание и проходил весь день без нитки на теле. Дом заполнился душным запахом не по-будничному вкусной еды, криками из видео и запахом дорогого алкоголя.

– Этот день о вас, мистер Беллами, – повторял Доминик по десять раз в час на каждое его слово, и непривыкший к баловству Мэттью очень скоро вошёл во вкус. Потакать его желаниям оказалось так просто, что Доминик побаивался и сам к этому привыкнуть.

Только когда он стянул с уже тридцатидвухлетнего Мэттью майку, он заметил золотую полоску цепочки, которую он купил в Лондоне. И вот он начинал думать, что мистер Беллами не фанат каких-либо украшений. Наутро Доминик первым делом натянул на себя нижнее бельё, а вторым – застегнул на шее свою, серебристую.

Комментарий к О чём можно и помечтать

ну такое промежуточное как обычно ну вы понели

все клево

========== О приоритетности ==========

А в кофейне всегда было так приятно, что смена обстановки, то есть возвращение в университет, поначалу всегда коробила Доминика. Он любил работать и не очень – учиться.

Учёба заставляла его думать о Мэттью. Работа – о себе. Почему-то на душе оседало стойкое чувство, что он давно уже не думал только о себе в ключе самости. Помимо этого, он, как и прежде, мечтал двинуться вперёд поскорее, обновить жизненный статус – из гордого посетителя яселек превратиться в школьника, из школьника в студента, из студента – в квалифицированного знатока своего дела. Он не думал ни о том, что будет, когда ему наскучит работа, ни о том, какое же именно дело «его».

Да, в последнее время он думал о Мэттью больше, чем о чём-либо. Пожалуй, в этом и заключался тот самый неведомый сакральный (для Мэттью) смысл любых отношений, кроме, пожалуй, внешнего официоза. При всём обоюдном эгоизме, Доминик не преследовал только лишь свои цели – не учитывать Мэттью при почти любом выборе было бы даже неестественным. Он был сияющей фигуркой на краю глаза, на которой, помимо еды и душа, сосредотачивались все мысли, как на недостижимой к концу длинного дня мечте. Мэттью был и холодной массой на диване – после тяжёлого дня, и одержимым подростком с удивительной ловкостью пальцев перед приставкой. Доминик пробовал – после третьей попытки освободить заложников и остаться незамеченным, он отложил джойстик в сторону и надул губы, к вящему удовольствию Беллами.

– Вы очаровательны, – он взял контроллер и за пару минут управился с этой «сущей легкотнёй». – Это ещё не вторая Мафия. Там нужно и патроны считать, и по стенам не полазаешь.

– Латте с собой, – сказали сбоку.

Эта женщина читала лекции в корпусе HR & MEd. Каждый раз она заказывала одно и то же после напряжённого дня.

– Без сиропа? – зачем-то спросил он. Возможно, в надежде, что вещи всё-таки меняются.

– Без сиропа.

Развернувшись спиной, он вздохнул, не опасаясь быть замеченным, поставил стаканчик под струю отработанным движением руки и вбил заказ в регистратор. Ничего не меняется. И он снова думает о Мэттью.

Просто потому что так проще? Мэттью стал ему солнцезащитными очками, через его вторые глаза всё видно в другом свете.

Вручив сдачу и заказ, Доминик ещё раз глянул на открытый ноутбук, где ждала последней его правки курсовая, по которой будут судить его пригодность на обучение этой сложнейшей специализации.

Иногда трудно было удержаться и не пробить по своей карточке работника донат – без постоянных тренировок Доминик рисковал пополнеть. Но именно это он и сделал в итоге, скучая теперь с набитым ртом за стойкой. Благо, люди, немногочисленные посетители, были увлечены друг другом или своими телефонами, иначе они рисковали подавиться от столь пристального разглядывания.

Дверной колокольчик звякнул, и Доминик всем телом подскочил, опираясь на столешницу обеими руками, чтобы разглядеть, кто пришёл. Обычно он лишь поднимал глаза и изгибал губы в отточенной приветливой улыбке, но неясное предчувствие овладело им за секунды, когда любимые голоса колледжа образования окрасили пустоту рабочего дня в мягкие тёмные тона.

– Добрый день, мусье Ховард, – сказал Стивен МакСтивен с широкой улыбкой.

– Я не хотел, меня заставили, – мистер Беллами протянул Доминику руку с такой невозмутимостью, что мог выдвигать её одну на Оскар.

Доминик медленно сжал знакомую холодную ладонь и легонько её потряс.

– Я почти забыл, как вы выглядите, – сказал Доминик с ответной улыбкой.