Он о многом молчал, но ни о каком «дневнике» речи не шло и в помине. Это был дневник? Журнал? Учёт промахов? Тогда почему там не было успехов?

Доминику не терпелось сделать выводы тут же, он любил судить наскоро, но здесь этого было делать нельзя. Он пытался себя остановить, но колесо уже пустили с горы, и остановить его могло лишь вмешательство со стороны. Вмешательства не происходило. Тело его на автопилоте двигало ногами и поворачивало руль велосипеда в нужные стороны, пока скрипели внутри шестерёнки.

Это было похоже на попытки понять. Или напомнить себе, чего стоили эти часы… удовольствия? Он признался, что ему трудно даже себе сказать об этом, может, он хотел вынудить себя? Доминик умирал от желания узнать, станут ли записи подробнее, откровеннее. Обычно человек записывает что-то в общих чертах, рассчитывая на ассоциативную память, но мало кто на самом деле вспоминает ход своих мыслей. Может, такое было и с Мэттью? Он хотел напомнить себе, но всё равно этого было мало, и на страницах выделялись только убытки.

Доминик ненавидел состояние подвешенности. У него и так было довольно много вопросов, и он предпочёл бы знать хоть какой-нибудь мотив Мэттью. Зачем он дал ему эту тетрадь?

Он решил читать по пять заметок каждый день. Их там было около шестидесяти, целый журнал прегрешений, свиток пунктов, которые обеспечивали попадание в ад.

Крис не допытывался и не выискивал причину общему потрёпанному виду Доминика. Доминик, чего уж, был прекрасно осведомлён о том, как он выглядел. Крис только заключил Доминика в медвежьи объятья и сильно пожал руку. Они обменивались фразами, а потом вдруг Крис вытолкнул его вон из своих мыслей, протянув заветную красную коробочку.

– Я, конечно, польщён, – пробормотал Доминик, рассматривая кольцо в чёрных внутренностях коробочки, – но однополые браки, сам понимаешь…

– Дебил, – пробормотал Крис и попытался отобрать коробочку, но Доминик умудрился увернуться и с велосипедом, не отдав драгоценную вещицу обратно.

– Мне нравится, – сказал он. – Оно такое… чёткое, не без резких углов, и в то же время какое-то нежное. Прямо как мисс Манипенни.

Крис улыбнулся и потёр ладонью шею.

– Она согласится?

– Мы уже обсуждали это, – сказал Доминик и закатил глаза, отдавая коробочку обратно. Крис спрятал её вовнутрь пиджака, в карман, поближе к телу. – Она носит твоего ребёнка, мэн.

– Это не одно и то же.

– Я не хочу грубить, но ты знаешь правду. Этого ребёнка не было бы, если бы она не хотела быть с тобой. Предложение это просто… – Доминик пожал плечами. – Гарантия, что ты будешь вместе с ней сколько угодно, и что ты готов к этому.

Крис долго молчал, и только потом Доминик понял – его большой друг украдкой вытер скупую слезу.

– Только вот свадьбы не будет. У нас нет денег.

– Сделаем маленькую церемонию, м? – Доминик начал прыгать через трещины в асфальте, с лёгкостью балансируя велосипед за ручку. – Зарегистрируетесь, поднимем по бокалу, может быть, поужинаем и повеселимся на свежем воздухе. Кто знает, где мы окажемся через год.

Доминик знал, что Крис понимает, о чём он говорит. Крис и Келли наверняка захотят начать новую жизнь где-нибудь в другом месте после выпуска, а сам Доминик и вовсе уедет в Париж (и не могло тут быть никаких «может быть»).

– Я уверен, Келли тут же позвонит тебе. Только скажите, что надумаете.

– Господь милосердный, – Доминик запрыгнул на велосипед и начал нарезать круги вокруг Криса, раздумывая над этим тоже. – Когда-то давно мы и представить не могли, что ты поженишься, а я…

Крис промолчал на заминку.

– Встретили в Лондоне Эдварда.

– О, – только и сказал Крис. – Как он?

– В порядке. Только вот больше мы точно никогда не увидимся.

– Я бы не был так уверен.

Доминик скосил глаза, но Крис продолжил, несмотря на этот взгляд:

– Если ты хочешь, чтобы так было, это ещё не значит, что этого не случится, Дом.

– Не выкидывай эти козыри больше, ок?

– Всё будет в порядке, – Крис остановился у дыры в заборе. – Ну, друг…

– Что, прямо сейчас? – Доминик резко затормозил, чуть не упав вперёд носом, и оперся на одну ногу. – Хоть бы предупредил.

– А я что сделал.

– Такие вещи на трезвую?

– Именно так, – сказал Крис и вдруг ещё раз обнял Доминика, как большой ребёнок.

– Ничего не бойся. И запомни этот момент, – Доминик похлопал друга по спине и отстранился, взмахнув рукой.

Крис наверняка поблагодарил его непонятно за что, но он уже мчался на всех парах вверх по горке, слыша мелодию звонка из кармана.

Возвышенность события, которое вершилось в эти самые минуты, поднимала его дух до небес. Он чувствовал трепет, непонятное волнение, ему не свойственное и потому столь редкое, и желание с кем-то провести если не остаток жизни, то как можно большую её часть, и больше не быть совсем одному. Это не умаляло его независимость, он просто… хотел быть с ним.

И пусть он не пожертвует ни капли на любовь, но у них уже было куда больше, чем это.

– Почему вы не берете трубку с первого раза, – он бухтел прямо на ухо.

– Не говорю по телефону за рулём.

Доминику хотелось быть как можно ближе, поэтому он крепко обнял своего голого мистера Беллами, который даже не сопротивлялся.

И вдруг – затанцевал под звуки своего нового рингтона, покачивая бёдрами.

– Это Келли, – сказал Мэттью. Он улыбнулся, но у того была особая причина. Звонок оборвался, но Мэттью позволил втянуть себя в танец, больше похожий на ритуальный обряд без костра и жертвоприношений, зато с бубном.

– Я перезвоню, – Доминик улыбнулся и толкнул его на диван, тут же падая на колени.

Келли не разменивалась на мелочи, когда описывала его обычное мудачество тысячей новых способов, а потом завизжала так, что и трубка была не нужна, чтобы услышать её:

– Я выхожу замуж, мудила!

– Мои поздравления, – Мэттью услышал тоже, когда подошёл из-за спины и подал влажное полотенце.

– Спасибо! Как дела, мистер Беллами?!

Доминик сощурился, отдирая трубку от уха.

– Почему бы вам не поговорить друг с другом без посредника.

– Теперь осталось выдать замуж тебя, блондинка.

Потенциальный муж улыбнулся, забрал полотенце и снова испарился, а Доминик вздохнул.

– Мечтай.

– Я хочу, чтобы ты сегодня был так же счастлив. Быстро натянул улыбку и достал бутылку. Выпей и за меня тоже.

– Обязательно, милая, – Доминик поспешил отвязаться, не боясь показаться хладнокровным дебилом – Келли всё понимала. – Мы вас любим, – вырвалось изо рта прежде, чем он понял, что сказал.

– И мы вас.

Мечтай, эхом разнеслось в голове.

– Пора ужинать, – позвали откуда-то, и Доминик растянулся на диване с улыбкой и закрыл глаза.

Ничто не будет прежним.

Комментарий к О долгоиграющем опыте

1 - это была ваша последняя нца, котики

2 - в отрывках курсивом знаки препинания авторские, то есть не мои