– У нас ведь не жизнь, а сплошное веселье.

– Точно.

– И вы едете в Париж, мистер Ховард.

Не верьте тем скептичным ублюдкам, которые будут пытаться убедить вас в том, что глаза не могут блестеть. Доминик повесился на шею и чуть не задушил. Мэттью лишь похлопал его по спине, как законченный социопат.

– Но нам придётся упорно поработать для этого.

– Как раз то, что я делаю лучше всего, – шепнул Доминик.

Солнце светлило тоже, невозможное. Они знали, что ещё не раз поругаются из-за пропавших ножниц или будут спать раздельно, но в пятницу их ждал поезд в Лондон, и на сей раз поездку ничто не могло испортить.

Конец Акта.

Комментарий к О хлипком заборе

я так горжусь своими мальчиками. и если вы думаете что дальше будет банальщина я вам между прочим в рот что скажу что релакс донт ду ит

любви всем невидимым читателям <3

========== Акт пятый. О странной любви ==========

С самого утра одни коробки. Коробки с пластиковыми стаканчиками, коробки с пакетированным сахаром, с корицей, с шоколадом, с ванилью, с ложечками, с салфетками.

– Как же я заебался, господи, – выдохнул Доминик, затаскивая ещё одну через передние двери в кофейню. Он уже чувствовал себя так, будто владеет заведением – столько работы здесь было переделано в последние три месяца. Он ни разу не пожалел, что устроился сюда. Единственным минусом было то, что он был единственным мужчиной в коллективе, помимо молчаливого грузчика Пола. Он отвечал за перевозку и с величайшей ответственностью ставил галочки после каждых пяти коробок.

Хелен похлопала по плечу и схватила сразу две коробки, поставив их друг на друга. Нет, он был не единственным мужчиной в заведении. Она превосходила его как минимум в пять раз во всех делах, касающихся кофейного хозяйства.

– В университете приходилось всё делать самой, – она говорила это каждый раз разными словами, когда он падал на диванчик.

Доминик хотел домой. Доминик хотел к мистеру Беллами. Почему именно в день их отъезда должно было происходить то, что, собственно, и происходило – управленческий день?

Он успел заикнуться о своих планах уже раз десять, но помощью ему были только сочувственные взгляды – ничего не поделаешь, нужно хотя бы разгрузиться.

– Будешь отрабатывать всю следующую неделю, бедняжка, – Кэтлин раскладывала по полкам вымытые принадлежности и прочую мелочь.

– Мне бы выехать отсюда, большего не прошу. Включи музыки, а?

Только в пять часов он смог позвонить Мэттью и точно сказать, что готов выезжать. У него ещё оставались силы, чтобы пританцовывать, когда он разливал по ёмкостям сиропы и заполнял полочки корицей и прочими «приправками».

– За тобой приехал француз.

– О? – Доминик скинул фартук и попытался по-быстрому поправить причёску.

Мэттью заглянул в дверь и оказался тут же отодвинут Полом, который поставил последнюю коробку под стойку. Доминик даже упустил тот момент, когда Пол с ними всеми попрощался. Мэттью притягивал взгляд. Он был таким симпатичным в простой байке и зелёном шарфике, в остальном одетый в чёрное.

– Всё собрано.

– Без меня?

Доминик надул губы и на секунду прижался к своему «французу» в отместку. Только он один знал, как Мэттью не любил проявлений чувств на публике. Из открытой двери Рено играл какой-то лёгкий хип-хоп, иначе говоря, плейлист Доминика, а Мэттью был каким-то преступно довольным. Вся его фигура выражала это довольство, даже несмотря на то, что его поцеловали на глазах как минимум трёх человек.

У него было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, пока Хелен вовлекла Мэттью в ни к чему не обязывающий разговор о погоде, ценах в магазине и какой-то ещё чепухе.

Создавалось такое ощущение, что они уезжают в закат, свободные от каких-либо обязательств, наступили очередные каникулы или они просто взяли отпуск от всех своих дел и ехали подальше, дыша открытыми окнами авто, куда-то далеко-далеко. Сквозняк бродил в волосах, пальцы приятно холодило, под ногами была сумка с разведённым колой дешёвым вином и целая коробка с самокрутками на любой вкус.

Первый час в поезде пролетел, как пейзажи за окном. Мэттью пересчитывал деньги и всё проверял наличие билетов в кармане своей байки, будто они могли вот-вот раствориться в воздухе.

Доминик очень гордился возможностью сделать его счастливым. Мэттью сам недооценивал себя, если было некому, и это было даже удивительно. Он находил поводы сомневаться во всём. Но уже то, что он распивал хреновое винишко, слушая хип-хоп чарт вместе с Домиником, чего точно бы не стал делать всего полгода назад, уже стоил целого мира.

Наверное, он изменился куда больше, чем Доминик. Хотя больше не было никаких делений. Доминик боялся даже представить себе жизнь без мистера Беллами. Было бы дико скучно. Он один заменял целую кучу людей, с ним можно было поделиться чем угодно, он обладал удивительным чувством юмора, иногда чернил как дьявол, иногда вёл себя как отпетый нимфоман, в другие дни мог плавать в высших материях, объясняя всё таким образом, что становилось ещё более непонятно, чем было. Но он был одним единственным мистером Беллами.

Наверное, Доминик любил его. Глядя на него, хотелось поцеловать. У него сладкие от колы губы, а щёки уже порозовели от выпитого вина. Его сведённые вместе брови выражали больше недовольства, чем что-либо другое. Язык его тела был занятной азбукой, изучением которой можно было заниматься на протяжении как минимум одного путешествия.

Благодаря предусмотрительности одного очень серьёзно намеренного доктора наук, им не пришлось провести много времени на ресепшене, ведь небольшая комната уже ждала их. Доминик был уверен – мистер Беллами выведал у оператора всё, вплоть до цвета стен.

– Какого цвета стены номера?

– «Тёмного шоколада», – он кривлялся. Поджал губы и втянул их – хоть кусай. Доминик качнул головой. – Приехали.

В общем, Доминику было всё равно, какого цвета стены в номере. Через десять минут, когда он выведал у оператора код, который содержал пароль от wi-fi, местоположение розеток и ещё много всякого полезного, мистер Беллами уже закурил у окна (об этом Доминик тоже спросил) и сказал:

– Кажется, нас скоро возненавидят и выселят. Без вещей. Через окно.

– Простите за беспокойство, да, да, – Доминик принял пожелания наиудачнейшего отдыха и усмехнулся едва слышному вздоху облегчения. – Спокойного вам вечера.

Обменявшись любезностями, Доминик задумался.

– Они нас за фермеров приняли?

– Не думаю, – мистер Беллами проявил чудеса дедукции, рассудив, – я выгляжу и говорю как старый х…

– Вай-фай! – Доминик кинул сумку на кровать и первым же делом извлёк ноутбук, вторым – вино. За спиной вздохнули. – А я?

– Вы похожи на молоденького модника, который ищет европейский комфорт на острове. Только непонятно…

– … как старый зануда и молодой весельчак оказались в одноместном номере? Один из них – определённо голд-диггер.