Он был спокоен, и как хорошо было снова завернуться в это пальто из снега и залечь в ожидании лучшего.

Единственное, чего ему бы хотелось, помимо мелких дел, так это поехать на чёртову конференцию. И неважно, что ему пришлось бы специально для этого готовить доклад, - у него было штук пять вариантов на уме, и по сравнению с тем, что он уже пережил, получая докторскую, какая-то там бумажка казалась мелочью. По сравнению даже с документацией, в которую Капранос, подвывая, зарылся с носом за соседним столом.

Рядом с ним восседал мистер Харрисон, закинув ногу на ногу, но ему было не до уроков соблазнения – он обхватывал колпачок ручки губами и изредка поджимал их, глядя на писанину, которую Алекс был так добр ему разъяснить. Мистер Харрисон поселился в их лаборантской.

Поэтому мистер Беллами частенько перебирался к мистеру МакСтивену, если выдавалась возможность. Во второй части дня у них было не так много свободного времени, как в первой в прошлом году, но и этого хватало.

Криво ухмыляясь - так, что это было больше заметно ему самому, чем кому-либо другому, мистер Беллами понимал – университет был его единственным и последним пристанищем. Местом, в котором ему было наиболее комфортно, каким бы преувеличением не являлось это слово само по себе. Местом, где комфорт достигал максимума, пожалуй, оставалась постель, в которую он нырял, как в бассейн, каждый вечер.

Он заново привыкал к одиночеству. Это было так восхитительно. Он и забыл, каково это, когда никто не смотрит, пускай даже и случайно. О, эта свобода.

Одним из грехов мистера Беллами на это время была лень. Он, честно признаться, ленился писать Доминику. Доминик не звонил и перестал присылать электронные письма, значит, и ему было чем заняться. Значит, и он нашёл себе то, что ему нужно было – свободные уши. Глупо было бы отрицать, что Доминик не был любителем поболтать.

Теперь-то Доминик был как цель, добиться которой можно было только одним способом. Работать и проживать эти дни, надеяться на дополнительную возможность увидеться, знать, что он вернётся, и можно будет стартануть с новой отметки, с новыми силами и мыслями.

Поэтому, перебирая дела в голове, как карточную колоду, он решился на то, что бы ни за что не сделал год назад. Он подозвал декана, куда-то спешащего, сам.

– Мистер Андерсон, – он замер на пути у этого самого мистера Андерсона.

– Да, мистер Беллами? Зайдите после этой пары, я буду свободен.

Кивнув, мистер Беллами удалился. Он только что вмешался в чью-то деятельность, его будто облили холодной водой. Это было уже больше похоже на ту дёрганую мышь, которой он все прошлые годы бегал по университету.

Ухмыльнувшись себе в отражении оконного стекла, он вошёл в лаборантскую, чтобы увидеть там одного мистера Харрисона.

– Ещё пара строчек - и я умру, – вздохнул тот.

Мистер Беллами тоже вздохнул, неслышно, не зная, чего и ждать. Ему было нечем заняться, поэтому он схватил пальто. Почуяв наживу, мистер Харрисон увязался следом. Мистер Беллами почти не успевал теперь курить и прохлаждаться на не очень приятном ветре, оно и к лучшему. Табак заканчивался.

Они шли молча, сели на любимую лавочку мистера Беллами молча, закурили.

Только мистер Харрисон открыл рот, издали вдруг раздался выкрик.

Не обратив внимания, он продолжил курить. Кто знает, какие молодые люди решили выкричаться снаружи после пяти пар.

Глаза накрыли пальцы в перчатках. Пахнуло весной. Серьёзно, весной. Мистер Беллами был в ступоре. Ему было так приятно в этом моменте, что пытаться подобрать нужные слова после столь долгого времени порознь казалось греховным.

– Мистер Беллами, с вами не интересно! – Келли Уолстенхолм плюхнулась рядом, придвигая мистера Беллами к мистеру Харрисону. – Привет, Эд, – она потянулась, чтобы чмокнуть его в щёку, а он схватил её за руку.

– Где ты украла ребёнка, Келли?

– Это мой, – она рассмеялась. Комок в коляске, из-за которой чудесным образом поднялся с корточек Кристофер, не спал, но лежал и издавал какие-то далёкие от плача звуки. – Моя кроха.

Мистер Беллами совсем растерялся. Крис был явно в том же смущении, поэтому запоздало протянул руку в чёрной перчатке для пожатия.

– Я рад вас видеть, мистер Беллами, – пробормотал он, пока Келли о чём-то разговаривала с Эдвардом. Для мистера Беллами Келли сливалась с фоном, но не потому, что он не рад был её видеть. Он просто растерялся.

– И я, – сказал он и слегка улыбнулся.

– Смотрите, – Келли начала доставать комок из коляски.

– Может лучше не надо? – кашлянул в кулак мистер Беллами. Он тут же выкинул сигарету.

– Надо, надо. Ава-Джо, это мистер Беллами, мой второй отец.

Рассмеявшись, мистер Беллами с опаской коснулся закутанной в тёплое нечто небольшой ручки.

– Привет, – сказал он, чувствуя себя идиотом.

Ава улыбнулась. Келли растаяла, продолжая смеяться, и на секунду, склонившиеся над чадом родители образовали цельный мыльный пузырь, любуясь ребёнком и улыбаясь.

– Я уже и сам готов прогулять лекцию ради вас троих, – пошутил мистер Беллами, понимая, что времени у него осталось от силы пару минут.

– Мы тут мимоходом, мне нужно заскочить в деканат, отдать бумажку.

– О, точно, – мистер Беллами кивнул. – Пожалуй, нам бы посидеть где-нибудь за чашкой кофе.

– К сожалению, малую оставить не с кем, – Келли всё ещё прижимала комок к груди. – Я оказалась вполне сносной мамочкой.

– Я никогда в вас не сомневался, миссис Уолстенхолм.

Крис каждый раз краснел как школьник, когда слышал это, несмотря на то, что они уже расписались четыре месяца как.

– Представляете, мы даже забыли устроить небольшое пиршество по поводу женитьбы, а всё чёртов университет, – Келли шутливо потрясла кулаком в сторону корпуса.

– На годовщину точно устроим, – кивнул Крис.

– Доминик не звонил? – как ни в чём не бывало спросила Келли. – Он там что, утонул в Сенне?

– Надеюсь, что нет, – мистер Беллами был слишком занят, чтобы заметить, как изменилось что-то в лице у Эдварда. Он заметил это самое «что-то», только когда Эдвард попрощался с Крисом и смылся, аргументируя уход чем-то особо важным.

Келли хмыкнула, обернувшись через плечо, чтобы глянуть ему вслед.

– Вот же… крысёныш.

– Келли, – сказал мистер Беллами.

Крис поднял удивлённый взгляд, до этого изучая черты лица своей совсем ещё маленькой дочери, пока качал её на руках.

– Да, это некрасиво, но пусть знает, – она фыркнула. – Я хочу, чтобы вы двое были счастливы. Вы, как говорится, мой пейринг, и мне всё равно, что хотят другие.

– Я скучал по вам, ми…

– Остановитесь прямо сейчас, – Келли хихикнула и придвинулась ближе, на секунду положив голову ему на плечо. Она вся источала свет и какую-то нежность, её было так приятно видеть. – Вам, наверное, пора, мистер Беллами, – сказала она и печально выдохнула носом.

– У методистов много работы, – сказал он и усмехнулся. – Удачи вам обоим и приглашайте на чай.