– И то и другое, – промычал Доминик.

– Что с вами? – студент почувствовал секундное касание холодных пальцев к своим ладонями и тут же отнял их от лица, будто обжёгся.

– Мне стыдно за его поведение, – честно признался Ховард. – Мне стыдно, что я не могу уговорить его.

– Люди не всегда могут поступать так, как вы хотите, чтобы они поступали, – Беллами поджал губы. Эти слова опустили Доминика на грешную землю, и он, в конце концов, был за них даже благодарен.

– Пойду, – студент неловко взмахнул рукой, сам не ведая, где ему так нужно было оказаться.

Мистер Беллами ничего не ответил; ему тоже было о чём подумать.

*

Усевшись на своё место после финального пересчёта студентов, Доминик в последний раз попытался отправить сообщение Харрисону, которого не видел уже четыре дня. На душе скребли кошки, и даже шуточки МакСтивена мало спасали ситуацию. Он нажал «отправить», уже не надеясь ни на что.

«Выпей за моё отбытие»

Бинго. Сообщение доставлено.

Спустя ещё десять минут задержки и подготовки к отъезду, тихого гудения и под стать ему негромких разговоров взбудораженных студентов, многие из которых, как и сам Ховард, были в Лондоне один раз, с классом в средней школе, и всё равно ничего не помнили, пискнул телефон.

«Удачного пути»

Ховард выдохнул, откинув голову и закрыв глаза. Поезд двинулся, а ему было так безумно лень доставать и разматывать наушники, что он решил вместо этого поглядеть в окно на исчезающие позади лужайки и дома; после этого путь продолжился через глухие поля и редкий лес на выезде из города. Он даже задремал на некоторое время (ведь вставать в пять утра всегда было как минимум затруднительно), пока его сидение случайно не толкнули.

– Извините, мистер всезнайка. Какие мы ужасные, мешаем детям в тихий час, – улыбнулся по-доброму МакСтивен, пытаясь протиснуться дальше, но чей-то багаж свешивался с полки и мешал пройти.

– Вы выше меня вдвое, просто уберите это наверх, – спокойно посоветовал из-за его спины мистер Беллами, указывая жестом на верхнюю полку.

Недолго помучившись с чьей-то красной сумкой, преподаватели важно прошествовали в туалет и закрылись там. Доминик прыснул в кулак, достав телефон, чтобы написать об этом обличительный твит. Он окончательно проснулся, уже обдумывая, как можно было бы выспросить у мистера Беллами, почему они с МакСтивеном так любили находиться в закрытых помещениях вдвоём.

Не продержавшись в уборной и пяти минут, преподаватели вышли в таком же порядке – сначала МакСтивен, затем Беллами. Первому приходилось пригибаться - он и правда был выше мистера Беллами как минимум на голову. Вздумай они поцеловаться, это выглядело бы довольно забавно.

Доминик постарался притвориться спящим и не смеяться, когда они прошли на свои места, но получалось слабо – мистер Беллами глянул на него с искрой лёгкой укоризны во взгляде.

После остановки в Гласто и парочки вегетарианских бургеров, Доминик обнаружил на своём месте спящего МакСтивена. Он с недоумением уставился на преподавателя, свернувшегося в силу своего роста на одинарном сидении у окна, пожал плечами, нащупав в кармане наушники, и двинулся дальше по проходу. Мистер Беллами поднял голову, заслышав шаги, – он читал какую-то книгу.

– Можно? – пробормотал с набитым ртом Доминик.

Преподаватель убрал свой кейс с сидения рядом и кивнул, снова уткнувшись в книгу. Ховард разложил на коленях два свёртка с едой, наушники, телефон, и принялся за поглощение всего купленного на станции. Мистер Беллами дёрнул уголком губ, внимательно водя глазами по строкам. Доминик невольно пододвинулся ближе, склонив голову чтобы было удобнее подглядывать в книгу, которую Беллами будто специально держал максимально раскрытой.

Она кишела какой-то ужасной терминологией, но вскоре, уловив смысл, Доминик увлёкся рассуждениями автора о социологии внешней политической системы, и на небольшом повороте чуть не ткнулся своим длинным носом преподавателю в висок.

– Интересно? – улыбнулся тот, на что студент лишь нагло хмыкнул, облизнувшись.

– Весьма.

Оба вдохнули носом побольше воздуха и продолжили чтение. Мистер Беллами справлялся с книгой быстро, поэтому Доминику, привыкшему вникать в каждую прочитанную строчку, приходилось напрячься, чтобы поспевать за ним. Это отвлекло его на, как он понял, глянув в следующий раз на часы, целых полтора часа.

Преподаватель вдруг захлопнул книгу и зевнул, откладывая её на окно. Взгляд Доминика пропутешествовал от его рук до неправильного прикуса, а затем и к едва заметной щетине, которой Беллами совершенно не оставлял шансов на появление. Доминик вздохнул, оценивая свои шансы на спокойную дрёму – спать не хотелось, но вполне возможно, что от чего-нибудь спокойного, льющегося в уши из наушников, он мог бы погрузиться в жалкое подобие сна.

– Сколько ещё?

– Два часа. Половина до Оксфорда.

Мистер Беллами с едва заметной улыбкой жадно изучал пейзажи за окном, что не могло не навести на мысль.

– Только не говорите, что вы…

– Я не был заучкой. Мне не хватало терпения, чтобы получать стипендию, – поделился преподаватель, а Ховард так и застыл с одним наушником в руке. – Хотя я мог бы.

– Я думал, вы учились в Кембридже.

– В Кембридж меня не взяли, – он слегка повернул голову в сторону студента и улыбнулся правым уголком губ, – парадокс, не правда ли?

– Меня бы не взяли ни в одно из тех заведений, – тихо рассмеялся Доминик, не отводя взгляда.

Он, наконец, воткнул второй наушник, отвлекаясь только чтобы найти нужную композицию, под которую удобнее всего было бы застывшим взглядом впериться в почти не меняющийся вид за окном. Но момент был утерян - мистер Беллами и сам прикрыл глаза за ненадобностью. Доминику хотелось бы воспользоваться случаем и поговорить с ним о чём-нибудь в неформальной обстановке, но его быстро сморило, и он не мог долее сопротивляться дымке, которая не позволяла разлепить глаза и окутывала разум так надёжно, что он потерял себя в абсолютном нигде.

Когда его начали легко трясти за плечо, он потёрся щекой о что-то слегка шершавое, чем, впоследствии, оказалось пальто мистера Беллами, на котором он бессовестно спал, только что не пуская слюну.

– Доминик, Доминик, – шептал чёрный призрак. – Проснитесь.

– Да, я опаздываю, – бормотал что-то несвязное студент, хватаясь в полубессознательном состоянии за холодную ладонь. Ему почему-то казалось, что он обязательно должен выключить будильник, иначе перебудит весь поезд. Потом уже, сев и пережив приступ тихого смеха мистера Беллами, он раскрыл глаза пошире и уже был готов сохранять их в таком положении пальцами.

– Вы спали крепко, добросовестный студент, – пошутил мужчина, сев рядом, – но мистер МакСтивен ещё почивает, потому нам с вами надлежит сейчас разбудить всех, кто ещё не проснулся сам.

– Вам обязательно я нужен был для этого, – пробормотал Доминик, вызывая лишь очередную волну смеха. Мистер Беллами казался куда более расслабленным, чем меньше расстояния оставалось до Лондона.

Преподаватель вручил ему его недоеденный бургер, с которым он и расправился наскоро, после чего оба поднялись. Уже видны были жилые дома, столица матушки Британии уже проснулась и дышала полной грудью, а Доминик едва поборол в себе желание восторженно уткнуться носом в стекло, будто ему было тринадцать, а не двадцать два. Погасающие огни на улицах, прекрасный, серый рассвет, точно такой же, как и в любой другой части острова, внушал в него особое ощущение – ощущение начала чего-то незабываемого, нового, неожиданного. Поборов подступивший к горлу восторг, Ховард направился будить всё ещё не очнувшихся, но никто уже не спал.