— Ну повлияй на него, — хмыкнул Вэлиант. — Ты же его сын. Он тебя послушает.

— Часто твой отец тебя слушает?..

Хиддр промолчал. Адамас с ненавистью вонзил вилку в особенно поджаристую палочку картошки фри и осознал, что теперь, кажется, презирает отца ещё больше, чем раньше.

Вспомнив эти свои чувства, Адамас вновь испытал непреодолимое желание дать себе тумака. Как только можно было понять всё настолько превратно? Тем более что отец объяснил вполне понятным языком свой поступок — а ведь тогда, у кабинета, его сын благополучно пропустил это мимо ушей. Дело было вовсе не в благородстве — хотя, конечно, и в нём тоже, — а в той самой дружбе, о которой им рассказывал Хас. Если даже Аспитис, объявивший после известных событий верхушку ГШР своими злейшими врагами, предпочёл помянуть её хоть каким-то добрым словом, что уж говорить о Рэксе, который все эти годы утверждал, что не воюет с МД, а лишь отвечает им на особо чувствительные выпады. Всё-таки к 56-му Мессия гонялся за семьёй Страховых и им приближёнными шесть лет, как ещё объяснить то, что, получив вдруг желанное, он тут же от него отказался?

56-й. Адамас прикусил губу. Интересно, пленение отца случилось до его собственного неудавшегося побега или уже после? И если до, не потому ли отец так разъярился — перепугался, например, что второй раз Аспитис уже не будет столь милосерден, если сын Рэкса попадётся в лапы его подчинённых? Впрочем, если и после, особенно ничего не меняется. Наверняка отца возмутило не неподчинение Адамаса, а его легкомыслие. Их семья в постоянных бегах — а он вот так запросто уходит на ночные улицы, один, в восемь лет. И как только раньше подобное объяснение не пришло ему в голову?

Рывком Адамас встал с кровати и пошёл к выходу из барака. С отцом всё более-менее понятно — осталось поподробнее выяснить обстоятельства, при которых Аспитис поступил так, как ему несвойственно и абсолютно неадекватно ситуации. С этой информацией будет легче потом строить стратегию по слиянию обеих организаций — вдруг окажется, что даже с Аспитисом можно договориться? Как именно всё тогда произошло, точно должен знать Бельфегор. К тому же у Адамаса свободна сегодня минимум половина дня, а с первого визита к Беккеру уже миновало две недели…

Утром в воскресенье Бельфегор, конечно, мог быть где угодно, но первым Адамас решил проверить его барак. У сидевшей на пороге Тинаш, затачивавшей нож, хорон спросил, где их командир, и получил исчерпывающий ответ: хаена показала отставленным большим пальцем куда-то за дом, очевидно на задний двор. Поблагодарив, Адамас поспешил к углу барака, от которого в прошлый раз заглядывал к Бельфегору, и, услышав разъярённый голос собственной сестры, как и тогда, остановился на повороте.

— Признайся честно, ты держишь меня за дуру?! — грозно спросила Миа, и Адамас осторожно выглянул. Хорони, вся напряжённая и раскрасневшаяся, стояла возле когда-то вынесенного стола, за которым Бельфегор, похоже, делал записи, а вольготно расположившийся на стуле вытянув под стол ноги сын Аспитиса с каменным лицом собирал пистолет.

— Мне не совсем понятна суть ваших претензий, госпожа Страхова, — отстранённо проговорил он. — Перед этим упражнением я обозначил все необходимые действия по правильному обращению с моделью АГР-93. То, что у вас заклинило затвор, целиком и полностью ваша вина.

— Да это ты мне его таким подсунул! — Миа хлопнула ладонью по столу в сантиметре от Бельфегора, но тот не дрогнул и веком.

— Однако на ошибках учатся, госпожа Страхова, — продолжил хорон, будто его и не прерывали. — Теперь вы надолго запомните, что нужно делать, чтобы «агран» выстрелил. Какие-то ещё вопросы по занятию есть?

Адамас мысленно присвистнул: невероятно, неужели Бельфегор все эти две недели так общается с Миа? Вот это выдержка!

У Миа, однако, насколько он помнил, с выдержкой было хуже. От последней фразы своего преподавателя она всплеснула руками, топнула ногой и почти крикнула:

— Прекрати так со мной разговаривать!!! Это месть такая, что ли, за то, что я тебе отказала?!

— Это соответствующий вашему происхождению и поведению максимально корректный тон, требуемый для эффективной настройки вас на занятия, — Бельфегор закончил с пистолетом и повернулся к Миа, глядя ей прямо в глаза. — Вы можете подать письменное прошение о пересмотре нашего обращения друг с другом, обещаю ознакомиться с ним сразу по поступлении. А если короче, госпожа Страхова, — он позволил себе слабую улыбку, — не я это начал, и не мне это заканчивать.

Адамас кожей ощутил, как последние остатки терпения оставили его сестру: она оскалила зубы, сжала кулаки, будто вот-вот набросится на обидчика, но также он отлично знал, что обычно происходит после такого, поэтому не стал вмешиваться в их конструктивную беседу.

Миа не отступила от своих привычек: как и ожидал её брат, после этого максимального напряжения она расслабилась в ту же секунду и, так же как Бельфегор, вежливо улыбнулась.

— Я тебя поняла, Бельфегор. Вопросов по занятию нет. Я могу идти?

— Да, вы свободны. Расписание на следующую неделю у вас есть?

— Есть. До следующей встречи.

Мимо Адамаса Миа прошла в полуметре — и даже не заметила его. Покинув свой наблюдательный пост, Адамас двинулся к Бельфегору, уже готовясь поздравить его с тем, что тот умудрился грамотно поставить его взбалмошную сестрицу на место.

На звук шагов Бельфегор обернулся и ухмыльнулся, завидев его, так недобро, что Адамас в нерешительности остановился, так и не дойдя до его стола.

— Вы только посмотрите, кто пришёл, — Бельфегор встал и козырнул ему двумя пальцами. — Что такое? Шштерны слишком заняты, а с Кристианом не о чем разговаривать, и ты решил зайти ко мне? Не прошло и двух недель, как говорится?

Адамас опешил от этой неожиданной атаки, и, пока подбирал нужные слова, Бельфегор сделал три шага к нему и холодно посмотрел сверху вниз.

— Ради всех святых, не списывай это на ревность или обиду, — высокомерно усмехнулся он. — Мне лишь любопытно, сколько стоит твоя дружба. В кафетерии больницы ты заставил этих следопытов отсесть подальше, а уже назавтра — да и во все последующие дни — сам от них ни на шаг не отходишь. Могу сделать вывод: дружбой тут и не пахнет, ни в одном из случаев. Тебе что-то было нужно от меня, теперь — от них. Думаешь, раз я весь тут такой насквозь одинокий, буду ждать твоих визитов затаив дыхание?

— Бельфегор… — попытался вставить слово Адамас, но хорон вскинул руку, призывая его к молчанию.

— Я не закончил, Адамас. Я ничего не имею против взаимовыгодного обмена информацией: я рассказал тебе про то, из-за чего рассорились ГШР и МД, ты мне — о том, стоит ли попробовать увлечь твою сестру. К твоему сожалению, мне больше ничего от тебя не нужно. Но я дам знать, если что-то изменится.

Адамасу стало нехорошо. Они с Бельфегором вроде как и не клялись друг другу в вечной дружбе, но действительно неплохо сошлись во время того визита в больницу — и, не увлекись он так общением с Хасом и близнецами-терасами, он обязательно ещё зашёл бы к нему поговорить. Они ведь похожи, да и сколько можно было бы обсудить по поводу войн или Миа. А теперь своим выступлением Бельфегор загнал в тупик их обоих — ни одного отходного пути, что бы Адамас сейчас ни сказал, всё выйдет глупо и неискренне.

— Можешь не придумывать оправданий, — хмыкнул Бельфегор, кажется, хорошо читавший лица. — Что бы там ни было, ты не меня не впечатлишь. Прав был кто-то сказавший мне, что друзей надо искать в своей возрастной категории. Ты для меня ещё ребёнок, Адамас, пусть уже и совершеннолетний. Вперёд, играй в свои онлайн-игрушки. И вот это забери, много места занимает.

Он достал что-то из кармана форменных штанов и вложил Адамасу в руки, одновременно разворачивая хорона за плечи к тому углу, откуда он пришёл.

— С прошедшим днём рождения, — услышал хорон на прощание и посмотрел на предмет в ладонях — это оказался искусно выточенный нож с орнаментом по лезвию, видным даже за кожаным чехлом. Адамас сунул подарок за поясной ремень и обернулся: Бельфегора на заднем дворе уже не было. С горящим лицом хорон пошёл обратно к себе.