Весь класс, как по команде, повернулся к окну, из которого были отлично видны опять скачущие по спортплощадке у собственного барака близнецы-терасы. Эрих усмехнулся:
— От Альиных сейчас, правда, фамилии не осталось: последняя её представительница вышла замуж и ныне активно продвигает ранее безвестный клан, попавший в фавор благодаря только личным достоинствам его отпрыска. Возможно, вам знакомо имя главного телохранителя Аспитиса — Энгельберт Соловьёвых, он также по совместительству является наставником Бельфегора.
— А в чём эта нетерпимость проявляется? — неожиданно для самого себя спросил Адамас.
— Большинство агентов МД, — отозвался Эрих, — за редким исключением, выставляют высокие требования к тому, каким, по их мнению, должен быть истинный агент. Поведение. Личные качества. Принципы. Иногда возникает забавная ситуация. Всем известно, что некоторую часть контингента организации Мессии составляют люди с психическими отклонениями (как правило, в отношении к обществу), которых в ГШР заворачивают ещё на медкомиссии. То есть агенту в любой момент может сорвать крышу и он посчитает врагами даже своих, однако, если он при этом отвечает основным требованиям к характеру и способностям, он будет работать и дальше. Здесь надо отметить, что при Аспитисе отношение к подобным людям изменилось. Большую часть он просто разогнал или определил на службу, где они не будут представлять опасности. Самые сильные чистки были проведены после одного такого срыва бойца из старых фаворитов, который покусился на святое — личных учёных Аспитиса. Ранее за крайний фанатизм и заодно чтобы уберечь от него нормальных людей он был сослан на Север, откуда преспокойно вернулся и разнёс из ракетницы их кортеж. В том инциденте погиб и мой отец. А фанатика выловили на живца, тогда же было документально подтверждено, что у него маниакально-депрессивный синдром. Нехорошее получилось сочетание. Кстати, звали его Инай Сетте, если кому интересно. Однако до определённых событий это был уважаемый агент, представляющий многие «идеальные» черты: бесстрашие, хитрость — даже изворотливость, — дар убеждения, уверенность, надёжность, преданность. Гнильцу в нём заметил лишь Аспитис…
— То есть, — восхитился Иларио, — в МД ты можешь резать народ направо и налево, оскорблять всех подряд, даже быть шизиком, а тебя всё равно уважать будут? Если ты хорошо работаешь — только и всего?
— Это вопрос внутренней свободы, которую уважают в МД. Если ты верен — да, можешь вести себя как угодно. Ну, пока не оступишься, — усмехнулся, и как будто немного горько, Эрих. — Напомню, слабостей агенты не прощают — так же как и ошибок. Можно в одночасье потерять всё из-за мелочи. Даже пусть руководитель тебя простит, коллеги вряд ли. Поэтому Академию заканчивают самые стойкие. Не обижайтесь, но как минимум половина из вас не дожила бы до второго курса. Очень сложно было и сюда отобрать пятнадцать человек, подобное отношение к людям ведь вбивают с детства.
Он щёлкнул по очередной кнопке, и вслед за «радикальностью» в таблице появилась и «нетерпимость». Класс негромко переговаривался, и какое-то время Эрих позволял им это: он отлично понимал, что сейчас перевернул всё их раннее представление об МД с ног на голову. Как ему рассказывала Дилайла, что в интернатах, что в Академии МД традиционно преподносилась с точки зрения проводимой политики — но никак не личности, и незнакомых с её особенностями подростков подобная информация могла шокировать. Здесь задача Эриха была в том, чтобы, не очерняя МД, убедить своих учеников, что и в таком кажущемся обществе «идеальных» и сильных есть свои серьёзные минусы.
Впрочем, судя по настроению в аудитории, курсанты восприняли всё сказанное иначе — ещё раз подтверждая, что были выбраны сюда не случайно.
— Как же тогда получались эти временные союзы с ГШР? — тихо спросил Беккер. — А главное — тот, последний, чуть не дошедший до объединения? Аспитис ведь высшее воплощение своей организации, разве не так?
Как бы Адамаса ни бесил Беккер — а особенно его едва слышный голосок, вот уж кто в МД и дня и бы не продержался! — его и самого волновал этот вопрос, поэтому он, как и все, выжидательно уставился на Эриха.
— Уникальная ситуация, встречавшаяся в истории ранее всего только один раз, и то по чистой случайности, — развёл руками тот. — Пока Аспитис не пришёл в МД, он близко дружил с Квазаром Страховым, бывшим на тот момент личным телохранителем Филиппа Пикерова, президента ГШР. А также — с Артуром Альиных, отрёкшимся от семьи и ушедшим с ранней молодости в ГШР. Эта дружба сохранилась и после становления Аспитиса Мессией-Дьяволом. Артур погиб в 2635 году, поэтому из всего Генштаба Аспитис поддерживал контакты лишь с Квазаром, хотя бал там правил иной Страхов — его младший брат Патрокл. После его смерти новый президент ГШР, подобно своему отцу и деду, отказал Квазару в фаворе — несмотря на то что Страховы всегда были ближайшими советниками — и вдобавок устроил за ним охоту. Ну а там, за компанию, и за его племянником Рэксом. Без помощи Аспитиса из предлагаемых операций они бы живыми не выбрались. Так и повелось. В ГШР зрел бунт, готовящийся Рэксом, и Аспитис был только за: своего брата Эдриана он терпеть не мог, к тому же, при всей своей эмдэшной фанатичности, так мешавшей ему строить карьеру в ГШР, разделял далеко не все принципы Стамесова-основателя. В его силах было заставить всю историю потечь по-другому, они с Рэксом были на одной волне, одинаково ненавидели Север, и оба хотели прекратить наконец эту затянувшуюся войну — потому что было на кого нападать и без этого, например — Зебастиан. Но потом погибла жена Аспитиса — во время операции, проводимой Рэксом, — и он не простил.
— Рэкс правда был виноват? — спросил кто-то. Адамас, очнувшийся от этих исторических чар, почему-то представлявшихся ему ранее совсем в другом свете, тряхнул головой и стал слушать ещё внимательнее: об этом эпизоде отец не говорил ему ни слова.
— Это точно не известно, — пожал плечами Эрих. — У каждой стороны оказались свои свидетельства произошедшего. ГШР настаивал на несчастном случае или даже подставе, а МД, в свою очередь, говорила о несвойственной Страховым некомпетентности, проявленной во время операции. И конечно, о том, что Рэксу Страхову было невыгодно наклёвывающееся объединение: он наконец дорвался до власти и вряд ли захотел бы её делить со вторым президентом. Так они и разошлись. Через год пал Север — почти что совместными усилиями, хотя каждый это отрицал. Продолжились взаимные тычки, и Аспитис сполна спустил свою ярость на новых старых врагов: такого количества убийств агентов, хотя бы косо посмотревших в сторону МД, история не знала со времён первого Стамесова. Ну а полгода назад — опять Север. И опять пришлось объединяться, потому что поодиночке никто не смог бы сделать ничего.
— Аспитис — простил? — напряжённо спросила Сати, и Эрих отрицательно качнул головой.
— Нетерпимость и радикальность, Сати. Такого МД не прощает. Но реальность требовала заключения временного союза, а поскольку Рэкс как никто умеет усмирять буйные потоки, вполне вероятно, что скоро мы увидим ещё более неожиданные шаги по сближению. Ваш связующий отряд — уже нонсенс.
Адамаса так и подмывало спросить, почему и Мессия в том числе не может просто разнести в пыль этот воинствующий Север, но, наверное, такие вопросы лучше было задавать Дилайле, ведущей у них, судя по расписанию, «общую историю». Опять небось углубится в эти перипетии взаимных соглашений и уступок…
Однако рассказанное Эрихом было так невероятно, что Адамас не мог прекратить об этом думать. Почему отец ни разу не говорил об этом? Да и вообще никто из его окружения, даже Кит, никогда не упускавший случая поделиться какими-нибудь любопытными подробностями с их общей службы — в особенности теми, которые его лучший друг предпочёл бы умолчать по причине их неоднозначности. Что же там случилось на самом деле — и не связано ли оно с нынешней политикой отца? Может, он не становился президентом, чтобы не признавать открыто своё участие в преступлении?
