Всю дорогу хорона лихорадило — и он отчаянно завидовал внешне совершенно невозмутимому Стиану. Незнакомое чувство — и страха, и восторга одновременно, — нахлынувшее на Адамаса, ещё когда его только-только спросили, готов ли он пойти на любой риск ради неизвестного финала, за всё это время отпустило его, дай небо, дважды на час или два, а уж в пути и вовсе вцепилось так, что не отвяжешься. Он тщетно пытался понять причины, по которым его отец, уж куда как искушённый в заговорах, интригах и тому подобном и тем более предусмотрительный, допустил вот такое развитие ситуации с вовлечением собственного сына; пытался даже предугадать, что там, на конференции, может произойти, а главное, чего их неведомые враги пытаются всем этим добиться, но ни то, ни другое, ни третье ему, конечно, не удавалось. Отец, возможно, догадывался и имел какой-то отходной путь — ну как без него-то? — однако просвещать его не собирался, и всё, что Адамас мог, это сдерживать своё возбуждение и направлять его в удобные моменты на подготовку того состояния, которое в своё время помогло ему спасти от смерти Аспитиса и Дилана.
— В ставку не едем, — нарушил замкнутую атмосферу мрачных и не очень мыслей Адамаса Стиан, и хорон, вздрогнув, повернулся к нему. Терас как раз убирал в карман обычной, невоенной безрукавки (они оба уже переоделись в гражданское) телефон — то есть до этого он разговаривал с кем-то, а Адамас и не заметил. Надо избавляться от этого погружения в себя — разнесут, например, их машину из ракеты, а он и не поймёт, от чего умер.
— В смысле — не едем? — удивился он, внимательно изучая выражение лица своего старшего напарника. Из безмятежности оно перешло к чему-то вроде недовольства или злости — Стиан хмурился, явно о чём-то напряжённо размышляя.
— Твой бывший однокашник любезно сообщил мне, что у них совершенно нет места, чтобы приютить нас, обездоленных, до момента совместной отбывки в Седу. С какой-то стороны, это не менее примечательный факт, чем то, что Посланники — без, заметь, руководства ставки — будут присутствовать на этой конференции, ну да ладно. Когда всё готовится рухнуть, глупо обращать внимание на трещину у тебя под ногами.
— То есть остановимся в отеле в Седе? А почему бы, по твоему мнению, им там и не присутствовать? Там же все смешанные будут, а главы предприятий и вовсе с территории Азата приедут, хоть какой-то символ единства не помешает…
— Символ единства? Я тебя умоляю, — презрительно фыркнул Стиан. — В помещении будут одновременно находиться лидер организации МД с главой своей гвардии и главный секретарь президента ГШР — и так понятно, что мир, дружба и пряники. Посланники там определённо не за этим. А зачем — по причине того, что нас не хотят пускать в ставку, нам никто и не расскажет.
— Почему бы не вломиться? Кто нам запретит?
— Из тебя точно не выйдет интригана, — неожиданно рассмеялся Стиан. — Всё хочешь решать радикально. Запомни главное, Адамас. Мы с тобой сейчас осознанно идём в специально для нас устроенную ловушку. А значит, должны следовать вражеским правилам. Ну нет места в ставке, чего рвать и метать-то? К тому же Токкин присоветовал такой отличный отель — «Негасимые огни Седы», поэзия…
Адамас закашлялся.
— Это разве не тот, где будет конференция?
— О, ну конечно. Чтобы далеко не ходить, ясное дело, что мы будем присутствовать, уже и приказ вышел. А ты думал, будем по-шпионски ползать по потолкам?
— Хватит, Стиан, я не такой дурак, — поморщился Адамас, и Стиан хлопнул его по плечу.
— Это я так расслабляюсь, с помощью дурацких шуточек, не обращай внимания… В общем, едем в отель «Негасимые», чтоб их, «огни» и сердечно благодарим Токкина за заботу. А там действуем по обстоятельствам.
— У вас с отцом точно нет никаких идей, что там может быть? — Адамас наконец задал мучивший его эти сутки вопрос: после нахождения послания от Десмонда так и не решился. Стиан загадочно улыбнулся.
— Разве что парочка. Обидно, что у Аспитиса этих идей нет, иначе он после предупреждения Рэкса и нос бы туда не сунул. Ну да это только на руку.
Адамас молча отвернулся обратно к окну. Он бы и эту страницу из Библии счёл ловушкой, этакой приманкой, чтобы они со Стианом пришли куда надо, — если бы не был уверен, что враги не могут быть о них настолько низкого мнения. Десмонд лишь сделал так, чтобы они не сомневались, что Седа — верный выбор и что опасность в первую очередь там будет грозить Аспитису, может, поэтому и отец не слишком переживает за их жизни. В свете этих обстоятельств, видно, их скорее возьмут в заложники. Но как же, чёрт подери, это всё сложно, хоть всю голову сломай — всё равно не дойдёт!..
Придя к этой мысли, Адамас неожиданно успокоился. Пока нет смысла пытаться постичь непостижимое. Они сейчас ничего не решают — раз уж вызвался быть наживкой, виси на крючке и не выпендривайся. Рыбаку виднее.
Ставку было видно на горизонте — почти укреплённый форт, чуть ли не единственный расположенный максимально близко к дислокации вражеской, в данном случае аркановской, армии. Адамас знал, отсюда до них от силы километр, Седу-то отбили, а соседние земли так и остались под Азатом, чересчур уж яростно пока он за них цеплялся. Ставка была в вечно военном положении — может быть, и имелся смысл в том, чтобы не соваться туда без веской причины. На дороге между ней и Седой оказался такой же суровый блокпост — в кои-то веки хорону и терасу пришлось показывать не приказы, а чипы, да ещё и усовершенствованным сканерам, распознающим почти любую подделку. Машину тоже тщательно обыскали, и прохождение блокпоста ощутимо затянулось.
Тем не менее через час они уже были в Седе — ярком, полном стеклянных и хромированных зданий, взмывающих шпилями в самые небеса, вылизанном до последней пылинке городе, за которым с одной стороны полгоризонта закрывал Дракон, а с другой расстилалась пыльная жёлтая степь. Отель оказался почти в самом центре, и Адамас вволю успел налюбоваться седовской архитектурой и живыми зелёными островками с разнообразными деревьями. После посещения номера надо будет выйти прогуляться по здешним мостовым ногами — когда ещё выпадет такой шанс, тем более что до конференции оставалось целых два часа.
Администратор «Огней» встретил их с благодушной вежливостью в отличие от самого отеля, из которого в преддверии важного сборища явно выселили всех клиентов, а с ними и добрую половину обслуживающего персонала. В гулкой тишине — даже музыки в фойе не играло — администратор выбрал нужный Стиану номер (недолго думая, тот и вправду попросил поближе к конференц-залу, который оказался на одиннадцатом этаже), потом позвал своего помощника, крепкого молодого кейера с наполовину светло-русыми, наполовину ярко-рыжими волосами, чтобы их проводить, хотя, по мнению Адамаса, найти номер они могли бы и сами. Помощник показал им большой, полустеклянный лифт, в мгновение ока вознёсший их на десятый этаж — максимальная близость к главному для этого отеля мероприятию, к которому, казалось, ещё даже не начали готовиться. По такому же пустому, как и фойе, коридору помощник администратора проводил гостей до одной из закрытых дверей, сделанных под красное дерево, и, открыв её, первым вошёл в номер.
— Две комнаты, очень удобные кровати, у каждой — телевизионная панель, вот здесь пульт, смотрите, — начал рассказывать он, показывая руками то в одну, то в другую сторону. — Ванная, туалет, в шкафу тапочки, возьмите, кстати. Кондиционер, тоже с этого пульта, — в доказательство своих слов кейер взятым с одной из тумбочек пультом от телевизора включил расположенную у потолка вентиляцию, немедленно начавшую гнать умеренно прохладный воздух. — Если что, в тумбочке инструкция, но я могу всё показать сейчас, хотите?
— Неужели всё так… сложно? — Адамас и сам не понял, почему вдруг запнулся. Голос кейера донёсся до него как сквозь туман.
— Нет-нет, что вы, но не все сразу разбираются, люди, в конце концов, приезжают отдыхать, а не сражаться…
«…с техникой», — вроде были его последние слова, но хорон скорее догадался о них, чем услышал, к тому же и без них фраза звучала неплохо. Неверно, они-то прибыли как раз сражаться — вот и комната качается, как будто смотришь с разных ракурсов боксёрский поединок, и Стиан, точно как поверженный противник, лежит на полу, а в ушах — шум, звон, и в глазах — сплошные помехи, будто его собственные камеры поймали не ту частоту…
