Стыдливый век Наш славный век — венец времен — Своей стыдливостью силен: Бежит он, как от прокаженной, От правды, слишком обнаженной. Война и мир
Война — всегда война. Ей трудно быть иною. Куда опасней мир, коль он чреват войною. Наставление Как должен жить твой сын, мужчиной стать готовясь? Сначала стыд забыть, затем отбросить совесть, Лишь самого себя считать за человека — И вырастет твой сын достойным сыном века. Житейская мудрость Быть одним, другим казаться, Лишний раз глухим сказаться, Злых, как добрых, славословить, Ничему не прекословить, Притворяться, лицемерить, В то, во что не веришь, верить, Чтоб не влипнуть в передряги, О своем лишь печься благе — И, хоть время наше бурно, Сможешь жизнь прожить недурно. Победа над собой Да, бой с самим собой — есть самый трудный бой. Победа из побед — победа над собой. Пауль Гергардт 1607–1676 ОДА В ЧЕСТЬ ПРОВОЗГЛАШЕНИЯ МИРА Итак, сбылось! Свершилось! Окончена война! Несет господня милость Иные времена. Труба, замри! Пусть лира Ликует над толпой, И песнь во славу мира, Германия, запой! Ты мерзла, ты горела, Стонала на кресте — И все же нет предела Господней доброте! Он пощадил неправых. От кары грешных спас: Ведь хмель побед кровавых Доныне бродит в нас. Мы, в муках задыхаясь, Страдали поделом, Но, исступленно каясь, Мы одержимы злом И, на зверей похожи, Во всем себе верны, Так помоги нам, боже, Избыть соблазн войны! Пусть мир — глашатай счастья — Стучит в любую дверь. Какой он послан властью, Мы поняли теперь. Встречать его не выйдем, В родство не вступим с ним — Самих себя обидим, Себя самих казним. И подлым равнодушьем Уже на сотни лет Бессмысленно потушим Любви и правды свет. Ужель все было даром: Стенанья наших вдов, Объятые пожаром Руины городов, Разрушенные башни Святых монастырей, И выжженные пашни, И пепел пустырей, И рвы глухие эти, Там, где погребены Родные наши дети, Любимые сыны? Так оглянись, подумай, Горючих слез не прячь. Нет! Свой удел угрюмый Безропотно оплачь! Мы над судьбой, над богом Глумились с давних пор. Он в испытанье строгом Нам вынес приговор, Но изменил, прощая, Тот приговор крутой, К добру нас приобщая Своею добротой. Очнемся, пробудимся, Переживем беду, Навеки предадимся Достойному труду. Умолкни, глас гордыни! Стремясь к иной судьбе, Великий мир, отныне Мы отданы — тебе! Раскрой свои объятья И страстно призови: «Живите в мире, братья, В покое и в любви!» Иоганн Рист 1607–1667 ВЕЧНОСТЬ Ах, слово «вечность»… Вникни в суть! Оно, как меч, сверлит мне грудь — Нет ни конца, ни краю… Ах, вечность! Время вне времен! Бреду, бедой обременен. Куда бреду — не знаю… Всему свой срок и свой черед: Ослабнет горе, боль замрет, Смирится бессердечность. Но день за днем, за веком век Свой буйный, свой бесцельный бег Не остановит вечность. Ах, вечность! Ты страшишь меня! Здесь, среди крови и огня, Я ужасом охвачен. Скажи, наступит ли предел? Иль этот роковой удел Навек нам предназначен? Ах, слово «вечность»… Вникни в суть! Оно, как меч, сверлит мне грудь — Нет ни конца, ни краю… Ах, вечность! Время вне времен! Бреду, бедой обременен. Куда бреду — не знаю… Пауль Флеминг 1609–1640 К САМОМУ СЕБЕ Будь тверд без черствости, приветлив без жеманства, Встань выше зависти, довольствуйся собой! От счастья не беги и не считай бедой Коварство времени и сумрачность пространства. Ни радость, ни печаль не знают постоянства: Чередованье их предрешено судьбой. Но сожалей о том, что сделано тобой, А исполняй свой долг, чураясь окаянства. Что славить? Что хулить? И счастье и несчастье Лежат в тебе самом!.. Свои поступки взвесь! Стремясь вперед, взгляни, куда ты шел поднесь. Тому лишь, кто, презрев губительную спесь, У самого себя находится во власти, Подвластна будет жизнь, мир покорится весь! |
