– Слишком идеальный для меня, пугающе красивый, – всё это он шептал в перерывах между ласками, отстраняясь от горячего и влажного от его же слюны члена, с тёмно-розовой головкой.

– Я люблю вас, сэр, – выдохнул Мэттью, стеная следом протяжно, хватаясь пальцами за простыни над головой.

– Я же просил тебя. Просто Доминик, хотя бы сегодня.

– Доминик, – повторил тихо тот. – Я люблю тебя.

– И я тебя, – он соскользнул пальцами между ягодиц Мэттью, и тот всхлипнул совсем жалобно, раздвигая бёдра ещё шире, хотя казалось, что это уже невозможно. – Ты позволишь мне сделать тебе хорошо?

Получив в ответ только полубредовый кивок, Ховард напоследок захватил его член губами, втягивая щёки и помогая себе рукой, а после выпустил и отстранился, выпрямляясь в полный рост, стоя коленями на постели.

– Перевернись.

–––––––

* – небольшое отступление по поводу обращений. Не первый раз уже играюсь с этой темой, поэтому хотелось бы разъяснить о собственных и общепринятых тараканах: в современном английском языке, как все прекрасно знают, есть обезличенное слово «you», которое никак не выражает степени уважения к собеседнику, но есть обращения «сэр», «мэм» и т.д., что сразу же придаёт речи другой смысл. Посему в данном случае «вы» становится «ты», потому что сам Доминик просит звать его просто по имени, что не подразумевает никаких субординационных штучек.

========== Глава 14 ==========

Послушность Мэттью распаляла ещё больше, вынуждая действовать не так деликатно, как хотелось бы. Ховард любовался изящным изгибом спины, тонкой талией и выступающими позвонками, делающими подростка более беззащитным, и Беллами обернулся, нервно закусывая нижнюю губу.

– Ничего не бойся, я не позволю себе лишнего.

– Этого я и боюсь, – со едва сдерживаемым смешком сказал Мэттью; кажется, он начинал расслабляться.

Доминик опустил ладони ему на спину, мягко ведя ими по чуть напряжённым мышцам. Идея сделать лёгкий массаж пришла внезапно, но весьма кстати, потому что необходимость унять собственное возбуждение достигла критического значения. Под пальцами было горячо, Мэттью тяжело дышал под ним, устроившись на животе, и Ховард уселся ему на бёдра, пытаясь не давить всем весом, но получалось плохо, пока он старательно водил ладонями, даря ласку и пытаясь успокоить раззадоренного подростка. Казалось, что этим можно заниматься вечно, растягивая минуты в часы, но, непривычные к особенному физическому труду руки уже через некоторое время начали напоминать о том, что Ховард за последние годы не поднимал ничего тяжелее ручки, предпочитая пользоваться услугами профессионалов в той или иной области.

– Мне так хорошо, – выдохнул Мэттью, размеренно дыша в подушку, прикрыв глаза. – Я бы хотел, чтобы эта ночь не заканчивалась.

Не став напоминать о том, что у них оставался максимум час, Доминик убрал руки и прижался всем телом к нему, вдыхая сладковатый запах с волос и целуя сзади в шею, и прядки щекотно проехались по носу, заставив улыбнуться этому ощущению. Продолжая исследовать чувствительное местечко, Доминик не прекращал гладить Мэттью по спине, спускаясь на ягодицы, осторожно проходясь по ложбинке между ними кончиками пальцев. Желание определённого толка подталкивало делать что угодно, кроме того, чего хотело тело.

– Она закончится, и будет другая – ещё лучше, – сказал первое, что пришло в голову, Доминик, сцеловывая капельки пота со спины Мэттью, опускаясь ниже, и тот чуть выгнулся. – Встань на колени.

Несколько секунд ничего не происходило: каждый из них обдумывал последствия, которые могли бы быть, следовало Беллами принять подобную позу, но размышления не слишком затянулись, и он опёрся на локти, чуть раздвигая бёдра. Свесив голову так, что волосы скрыли его лицо, Мэттью всхлипнул и сжал пальцами ткань одеяла, и этот звук вряд ли можно было расценить как неудовольствие происходящим. Чуть поменяв положение, Доминик разглядывал его красивую спину, не веря собственным ощущениями и зрению – всё по-прежнему казалось нереальным и настолько идеальным, что в носу начинало щипать. И, чтобы не сомневаться дольше положенного, Ховард начал неспешно целовать спину Мэттью, губами прокладывая дорожку вниз, не испытывая больше сомнений. Его мальчик ждал этого, всеми силами демонстрируя готовность к чему бы то ни было.

Ласково проведя пальцами между его ягодиц, Доминик тут же убрал ладони. Тишина таила в себе возможность разорваться с секунды на секунду удивлённым стоном наслаждения, когда он склонился ниже и провёл языком между ягодиц Мэттью, сходя с ума от ощущений. Тот вскрикнул удивлённо, цепляясь пальцами за одеяло и утягивая его на себя, но не поворачивая головы. Доминик был готов поспорить, что лицо подростка приобрело благородный пунцовый оттенок, и он ни за что не захотел бы, чтобы Ховард увидел это. Действуя мягко, но решительно, он целовал чувствительную кожу, оглаживая языком, пальцами держа его за бёдра, одной рукой проскальзывая к его возбуждённому до предела члену. Мэттью изо всех сил хотел казаться смелым и терпеливым, но дрожь во всём теле выдавала то ли волнение, то ли то, что он едва сдерживался, чтобы не излиться в ладонь Доминика.

– Если этого слишком много, только скажи, – спохватился Ховард, отстраняясь, пальцами всё же не прекращая гладить влажную дырочку, то сжимающуюся, то расслабляющуюся от касаний.

– Этого слишком много, – послушно кивнул Мэттью. – Но это слишком хорошо.

Смеясь несдержанно, Доминик позволил себе в последний раз коснуться языком влажной кожи и отстранился, укладываясь на постель и утягивая Мэттью с собой. Этого на первый раз было вполне достаточно, и главной проблемой было то, что подросток, с красным лицом и очаровательно растрёпанными волосами, всё ещё не получил разрядки. О себе Ховард старался не думать, сосредоточившись на удовольствии Беллами.

– Я не сдержался, – признался Доминик, целуя Мэттью макушку, а тот прикрыл глаза, пытаясь успокоить дыхание.

Было приятно вот так лежать вместе – обнажённым и возбуждённым, – и знать, что всё самое волнующее их ждёт впереди.

– Мне так неловко, – прошептал Беллами, утыкаясь носом в шею Доминика.

– Забывай об этом чувстве, когда оказываешься со мной наедине.

– Ты не боишься, что я совсем потеряю стыд и стану маленькой нахальной нимфеткой? – рассмеялся он, ведя ладонью по груди Ховарда, опасно спускаясь ею ниже.

– Не боюсь. Меня беспокоит то, что ты знаешь подобные слова.

Мэттью поднял голову и улыбнулся, оглаживая живот Доминика кончиками пальцев.

– Я был вынужден ознакомиться с соответствующей литературой, – серьёзно сказал он. – А ещё с парочкой видеороликов в интернете.

– О, Господи, – застонал Ховард одновременно и от слов Мэттью, и от того, что тот сделал.

Ловкие изящные пальцы покружили пару мгновений по его паху и обхватили член, и Доминик попытался сосредоточиться на том, как волосы Беллами щекотали его грудь, скользя тёмными прядками то по ключицам, то по соскам.

– Что ты смотрел?

– Ничего такого, что сравнилось бы с тем, что делал ты со мной сегодня.

– А как же то, чего я не делал?

– Я… – Мэттью запнулся, и Ховард вздохнул спокойно, понимая, что с ним по-прежнему был тот самый подросток, который краснел и смущался, когда Доминик впервые коснулся его между ног. – Я не стал смотреть это.