– Я и не уверен. Хоть я и испытывал определённый дискомфорт, когда он… – он прервался, потупив взгляд, потому что пока было неловко рассказывать об этом.

– Он провоцировал тебя, – подсказала Хейли, выглядя при этом так, словно она говорила о погоде.

– Не думаю. Много ли мы знали о собственных желаниях в его возрасте, Хейли?

Та кивнула и замолчала, и только белёсый дым повисал между ними, оставаясь единственным свидетелем их непростого разговора, который они продолжали вести.

***

Спустя пару часов, Доминик вышел из дома Хейли, ощущая себя если не заново рождённым, то хотя бы с облегчённой головой человеком, у которого был впереди почти месяц отдыха, за который он мог бы разрешить все свои душевные проблемы, если бы захотел. Но поддаться медлительному течению обстоятельств было бы гораздо проще, и поэтому Ховард не спешил делать выводов, принимать поспешных решений и уж тем более сообщать о них Мэттью, который и сам, скорей всего, не понимал, что произошло, и к чему бы это могло привести.

Стоило ему достать телефон из кармана пальто, аппарат тут же принялся вибрировать, демонстрируя довольное лицо Беллами. Эту фотографию Доминик сделал неделей ранее, когда Мэттью был занят чтением в машине, не смущаясь неровностей дороги, то и дело подбрасывающих их, и поднял голову, когда Ховард навёл на него телефон, собираясь фотографировать. Он выглядел чуть удивлённым на фотографии, но от этого не менее очаровательным.

– Мэттью, – у Доминика так легко получилось вложить в одно только обращение столько нежности и ожидания, что это удивило его самого.

– Сэр, – Беллами запнулся, по всей видимости, впечатлённый тем, с какой интонацией учитель произнёс его имя.

– Чем ты занимаешься? – вышагивая по дороге, Ховард разглядывал не привычный серый асфальт под ногами, а горизонт, виднеющийся где-то вдалеке, не застроенный домами.

– Одну секунду, мне нужно перебраться на кухню.

В трубке послышалось шуршание, и Доминик усмехнулся, представляя, как Мэттью пытался встать с дивана, запнувшись предварительно обо что-нибудь, чтобы отбыть в другую комнату. И, судя по тем звукам, которые он слышал, так на деле и происходило, только Беллами ещё и бормотал себе что-то под нос.

– Мама отдыхает, не хотелось ей мешать, – тихо произнёс он, и было слышно, как он закрыл дверь на кухню.

– Чем вы планируете заняться, когда она отдохнёт? – спросил Доминик, стараясь скрыть свой повышенный интерес к свободному времени Мэттью.

– Утром мы съели с ней едва ли не половину того, что мы с вами наготовили вчера вечером, – он перешёл на шёпот, и это не особенно удивило. – Она проснётся часов в пять вечера, и мы пойдём в торговый центр, который дальше по аллее, знаете?

Доминик не знал, но планировал обязательно это сделать, составив Мэттью компанию в один из дней каникул.

– А пока что я свободен, и мне бы очень хотелось увидеть вас, – он понизил голос до откровенного шёпота.

– У тебя есть время до пяти, – напомнил Доминик, улыбаясь. Он был на подходе к дому, но замедлил шаг, желая продлить эту прогулку.

– Вы заедете за мной?

– Пора тебе учиться пользоваться общественным транспортом, – он рассмеялся, усаживаясь на скамейку.

Морозный воздух наполнял лёгкие, щипал ноздри и глаза, но вопреки этому было на удивление хорошо, ощущалась какая-то необычайная лёгкость, особенно когда на другом конце провода обиженно сопел Мэттью. До его дома было минут десять на машине, потому что не слишком большой город не располагал путаной инфраструктурой, но всё же количество горожан было впечатляющим, для такой небольшой площади. На автобусе же Беллами должен был добраться за полчаса, если не повезёт, и у Доминика было время, чтобы морально подготовиться к этой встрече. На часах замерла половина первого после полудня, и у них было достаточно времени, которое они могли провести с пользой – к примеру, за разговором, который нельзя было откладывать слишком долго.

***

Беллами заявился через предсказуемое количество времени, позвонил в дверь и принялся неловко оглядываться по сторонам, что Доминик успел заметить через окно, когда шёл по коридору. Опасался ли он, что его заметят, или же просто нервничал из-за предстоящей встречи?

Открыв дверь, Ховард пригласил его внутрь, а сам двинул прямиком в гостиную, где остывала чашка с кофе, которую он решил позволить себе ближе к обеду, делая мелкие глотки, сидя на диване с ноутбуком.

– Мы могли бы прогуляться, но… – начал Доминик, но прервался, когда Беллами уселся рядом и прижался ближе, внимательно глядя в ответ.

– Мне кажется, что мы ещё успеем сделать это не раз за каникулы, сэр, – он протянул последнее слово и отвернулся, продевая руку через согнутый локоть Ховарда, кладя голову ему на плечо.

– Что же ты предлагаешь?

– Может быть, посмотреть фильм… – он принялся перечислять и загибать пальцы, – или послушать музыку. А, может быть, даже потанцевать с вами, я уже несколько дней думаю об этом!

Он вёл себя так, словно днём ранее не он забрался к Доминику на колени и поцеловал впервые, не он прижимался ночью горячим боком, не он позволял целовать себя утром, прикрыв глаза и ленясь в постели рядом. Доминик только и успевал кивать на все эти предположения, вглядываясь в тёмный экран ноутбука, на котором включилась заставка, и не знал, что выбрать, потому что выбора, как такового, и не было, потому что Беллами всё равно в итоге сам бы предложил конечный вариант, обыгрывая всё так, словно они оба принимали в этом решении участие.

– Вы умеете танцевать? – спросил он через пару минут, выдыхая прямо в ухо. Уже привычная горячая волна скользнула в животе и рассыпалась там колющим возбуждением, которое Доминик всё ещё мог контролировать, что удивляло его самого.

– Думаю, кое-что я умею, – он кивнул, – но не делал этого лет пять, потому что не представлялось возможности.

– А я совсем не умею, – прошептал Беллами, хватая ноутбук с колен Доминика и убирая его в сторону на стол, стоящий рядом, – поэтому уверен, что вы меня научите.

***

Доминик мог быть хорош в разных вещах – он был неплохим учителем, что не раз доказывалось посредством полученных благодарностей от родителей учеников, он неплохо разбирался в алкоголе, готовке, марках машин и архитектурных изысках, и последнее умение словно передалось ему воздушно-капельным путём, пока они с Джимом строили этот дом, наслаждаясь своей молодостью и величием от того, что у них появилась возможность это сделать. Но при этом Ховард совершенно отвратно танцевал, хотя Джим каждый раз говорил ему, что у него хорошо получается, потому что природа одарила грацией, а стройность фигуры помогала выдавать ещё те па, извиваясь в страстном танце.

Но вряд ли Мэттью имел в виду что-то особенное, ему наверняка просто хотелось подвигаться под ритмичную музыку, и Доминик не посмел бы ему в этом отказать. Они включили музыкальный проигрыватель, втолкав в него первый попавшийся диск, и Мэттью ухватил его ловкими пальцами за руки, притягивая к себе. Он смотрел внимательным взглядом прямо в глаза, улыбался едва заметно и прижался всем телом к Доминику, чтобы в следующее мгновение отстраниться от него, принимаясь двигаться немного неловко, но от этого не менее красиво и плавно. В Беллами была заложена не менее изящная грация, вопреки тому, что он оставался до смешного неуклюжим, когда дело касалось проявления каких-то определённых эмоций.

– Думайте плавно, ласково и осторожно, – прошептал Мэттью, прижимаясь грудью к Доминику.