– Моё знакомство с Робертом окончательно перевернуло всё с ног на голову, или же наоборот – расставило на свои места то, что пребывало на голове? Твой давний знакомый, владелец частной клиники, честный работодатель… разве можно было мечтать о большем? И единственный вопрос, который я хочу задать тебе в эту минуту: для кого ты делал это? Для себя, для Мэттью или для всех нас?

– Никогда не задумывался над этим, – Доминик следил за беспокойно подрагивающими пальцами женщины перед собой. – У меня никогда не было плана.

– Хорошо, – она вздохнула. Судя по её лицу, ничего хорошего во всём этого для неё явно не было. – Я пропустила через себя множество эпизодов, и всё сложилось в один большой и сложный паззл только сегодня.

Она встала и принялась ходить по кухне, то протирая что-нибудь, то вновь возвращаясь к столу, но не решаясь сесть за него.

– Я даже не пошла на работу сегодня, потому что утром окончательно осознала произошедшее и почувствовала беспокойство.

Доминику было больно слушать её, и ему ничуть не хотелось переживать о себе, потому что все тревоги уже давно покинули его, уступив место тёмному ожиданию. Ожиданию неизбежного, о чём он и Хейли с радостью шутили, о чём Том предупреждал его, внимательно смотря своими тёмными глазами… о чём сам Доминик не думал уже пару месяцев, отчего-то решив, что всё худшее позади.

– Роберт обещал приехать после обеда. Он думает, что я заболела.

– Волноваться о других у него в крови.

– Так же как и у нас с тобой.

В прихожей раздался шум, следом за которым послышался звук хлопнувшей двери. Мэттью вернулся из магазина с пакетами, которыми он шуршал до тех пор, пока не показался в дверях кухни.

– Ты всё купил? – делано беззаботным тоном спросила Мэрилин.

– Не нашёл только батарейки для настенных часов, – он нахмурился. – Они вообще нужны нам?

– Конечно же нужны, милый, – она улыбнулась и подошла к сыну, чтобы забрать пакеты.

Начав раскладывать продукты по шкафчикам, изредка пряча кое-что в холодильник, она сказала:

– Завтра приезжает твой отец. Реши до вечера, хочешь ли ты видеть его и, если хочешь, подумай над тем, будет ли у тебя желание отправиться в Стокпорт вместе с ним, – договорив, она повернулась к ним лицом и продолжила с привычной для её лица улыбкой: – Может быть, пообедаете перед тем, как вновь покинуть меня?

***

Даже если бы Доминику внезапно стала грозить смертная казнь за молчание, он бы всё равно не обронил ни слова. Сидя за обедом с семьёй Беллами, он думал только о состоявшемся разговоре, пытаясь понять, к чему они с Мэрилин пришли в итоге. Но могли ли они сделать это, если она сама не знала, что хочет сказать? Выражение её лица то делалось необычайно грустным, – но только на краткий миг, – то вновь становилось жизнерадостным и буквально излучающим свет.

Беседа неспешно текла обо всём, о чём приличия позволяли толковать за обедом. Обсудив здоровье Сары, Мэттью и Мэрилин продолжили говорить о вчерашнем пикнике, и это стало поводом поведать ей о красоте парка, куда немногочисленную компанию каким-то чудом занесло.

– Вы вернётесь туда сегодня?

– Крис и Морган уже разъехались по домам, – честно сообщил Мэттью.

– Тогда вы могли бы остаться на ужин, Роберт как раз скоро придёт. После мы отправимся с ним в клинику, я договорилась о ночной смене вместо пропущенной дневной.

Всё происходящее вызывало непонимание такой силы, что в пору было усомниться в реальности этого обеда и, тем более, предстоящего ужина, состоявшегося немного раньше привычных семи тридцати вечера. Доминик продолжал молчать, поздоровавшись с Робертом, прибывшим точно по расписанию, и старался не смотреть ни на Мэрилин, ни на Мэттью. Подросток то и дело корчил рожицы Роберту, болтал без умолку о том, как ему нравятся озёра и реки, и не выглядел обеспокоенным даже на самую малость.

Когда Роберт вышел на улицу, Мэттью выскользнул вслед за ним, чтобы посмотреть на новую машину своего потенциального отчима, о которой тот не забыл упомянуть за ужином, красочно расписав не только достоинства авто, но и его недостатки. Задавшись целью не двигаться с места до Второго Пришествия, Доминик не заметил, как вновь остался один на один с Мэрилин.

– Уже ничего не изменить, – сказала она, неотрывно глядя в зеркало, удерживаемое в её изящной руке.

Она встала и ухватила с дивана сумочку, прошлась по гостиной, собрала недостающие для работы вещи и напоследок обронила голосом лишённым всяких эмоций:

– Мы ещё не раз поговорим об этом, Доминик. Если позволишь, я загляну послезавтра к тебе домой.

– Конечно, – он слабо кивнул, – в любое время.

День не мог сделаться более странным, чем был в этот момент. Доминик громко выдохнул, стоило Мэрилин прикрыть за собой дверь в прихожей, и глупо уставился на чашку из-под чая со следами помады. Через пару минут вернулся Мэттью и уселся к нему на колени, обняв за шею и утыкаясь носом в светлые волосы.

– Что с тобой?

– Пытаюсь вспомнить, какой чай любит твоя мама.

– Готов поспорить на гитару мистера Джонса, что она не различит даже чёрный и зелёный чаи.

– Ты думаешь?

– Она любит кофе, а чай подаёт только гостям.

– Тогда послезавтра я буду угощать её кофе.

– А меня? Чем ты будешь угощать меня? – Мэттью улыбнулся, зарываясь носом в плечо Доминика.

– Вынужден сообщить, что это будет диалог с глазу на глаз.

– Чего она хочет? – Беллами мгновенно напрягся и поднял голову.

– Кажется, она настроена весьма мирно, – Доминик практически не лгал, говоря подобное. Вопреки всем ожиданиям и каким-никаким общественным нормам, Мэрилин вела стоически настолько, что переживания отошли на задний план. Каким-то образом стоило дождаться послезавтра и уже в этот день выяснить, стоит ли ему паковать чемоданы и в спешке покидать город.

Решив вести себя так же, как и несколькими часами ранее, Доминик увлёкся разговором с Мэттью, после был втянут в игру на составление слов и, конечно же, одержал в ней победу, выложив из пластмассовых квадратиков с буквами такие слова, о существовании которых Беллами и не догадывался.

– Так нечестно, – незамедлительно сообщил он, надув губы. – Ты должен был поддаваться.

– Когда-нибудь ты обыграешь меня, даже если я не буду поддаваться, – серьёзно сообщил ему Доминик, сметая все квадратики с поля и начиная выкладывать новое длинное слово.

– Так ты поддавался?

– Разве что самую малость.

– Эти твои сотни и тысячи прочитанных книг лишают меня возможности обыграть тебя когда-нибудь.

Доминик усмехнулся. Книги никогда не были его помощниками, и он редко искал в них ответ на какие-либо вопросы. Он переживал вместе с героями романов, радовался их счастью, но редко брал с вымышленных или же реально имевших место быть героев пример, предпочитая наступать на личные грабли – иногда даже по несколько раз.

– Есть десятки и сотни игр, в которых ты сделаешь меня в два счёта, – попытался ободрить он, убирая скраббл со стола, когда буквенный лабиринт выдал одно замысловатое слово, за которое он мог получить немало очков.

«Неопределённость»

***

На следующий день Мэттью отправился с отцом в Стокпорт, затерявшись там до обеда следующего дня. Весь день он писал Доминику самые разные сообщения, начиная с попыток прогнать хандру, не так уж внезапную повисшую над его бывшим учителем, и заканчивая неловкими попытками флиртовать. И, только вернувшись в Лидс, сразу же примчался к Доминику домой, прямо в дверях повиснув на его шее. Оставшуюся часть дня они провели в странной тишине, читая и иногда вставая с дивана, чтобы переключить песню на проигрывателе или чем-нибудь перекусить на кухне.