– А после мы снова пойдём к озеру, – продолжал он, – и уснём поздней ночью, когда костёр окончательно погаснет.

Романтичная картина, представшая перед глазами, никак не вязалась с тем, что делал Мэттью, сосредоточенно раскачиваясь. Его лицо отражало множество эмоций одновременно: он морщился; распахивал рот, чтобы надышаться на час вперёд; стонал на каждый толчок Доминика, решившего не сидеть без дела под судорожно двигающимся подростком; и был готов разрыдаться от счастья, охватившего его.

– Не спеши, – обняв Мэттью, Ховард стал шептать успокаивающие глупости ему на ухо, – тише, детка.

– Мне так хорошо, – вторили ему, задыхаясь от быстроты движений, – почему мне так хорошо?

– Потому что мы делаем всё, что захотим, – шутливо ответил Доминик, попросту не зная, что можно сказать ещё. – Потому я сделаю всё, что ты захочешь.

– Всё-всё? – бездумно спросил подросток; его движения стали судорожней, дыхание сбилось сильнее.

Вопреки желанию обрекать пошлые мысли в слова, с языка слетали только нежности, которые Доминик шептал Мэттью на ухо, прижав его к себе так тесно, что между ними не оставалось ни сантиметра расстояния. Горячая кожа, столь же жаркое дыхание и удивительно сильные пальцы, сжимавшиеся на спине и царапающие ногтями вспотевшую спину. Они перестали двигаться почти одновременно. Доминик, подававшийся навстречу в бесконтрольном темпе, замер и позволил Мэттью закончить всё так, как они оба хотели.

Ни к какому озеру они, конечно же, уже не пошли. Обняв Беллами, Доминик смахнул ладонью пот с его лба и оставил почти целомудренный поцелуй в щёку. Отдышавшись, они стали лениво переговариваться, и через несколько минут Мэттью прошептал:

– Ужасное ощущение.

И начал хихикать.

– Какое?

– Мокрое.

По-дурацки разинув рот, Ховард наконец понял, о чём шла речь. Если бы не смертельная лень, внезапно охватившая его, он, быть может, и смутился бы произошедшему. Вместо этого настроение сделалось лениво-игривым – в подобном состоянии хотелось обрекать всё в незамысловатую шутку.

– Многие находят это в своём роде очаровательным.

– Я нахожу это очаровательным и ужасным.

– Так не бывает.

– Бывает.

Мэттью развернулся в объятьях Доминика и посмотрел ему в глаза.

– Костёр почти погас.

В его взгляде было только одно – полнейшее довольство ситуацией. Сравнение с котом, наконец получившим самый лучший кусочек со стола, было бы уместно, если бы Ховард захотел сообщить об этом Мэттью.

– Тогда спокойной ночи, детка.

– Спокойной ночи.

Обесточив маленький источник света, Доминик устроился удобнее, накрыл их одеялом и прикрыл глаза, едва успев почувствовать, как сбоку прижались и громко засопели.

***

За пределами палатки кто-то тихо переговаривался, так же осторожно перебирая струны гитары, которую кто-то из подростков умудрился прихватить с собой. Было в этом утре что-то нереальное, схожее с той ситуацией, в которую ты, казалось бы, никогда не должен был попасть. Чуть поворочавшись на месте и обнаружив себя без одежды и белья, Доминик вспомнил, что оставил её на берегу озера, так и не удосужившись взять её с собой. Сделав первую попытку найти сумку с вещами, он увидел свою вчерашнюю одежду аккуратно сложенной у себя в ногах.

Мэттью рядом не оказалось, только слышался его голос где-то неподалёку. Он рассказывал о чём-то то ли Крису, то ли Моргану, и ему так же вполголоса отвечали, не забывая посмеиваться. Покидать своё уютное убежище не хотелось хотя бы по причине того, что он понятия не имел, как смотреть всем троим в глаза. Если перед Мэттью он вряд ли бы стал смущаться чего бы то ни было, то с остальными двумя парами глаз пришлось бы нелегко.

Кое-как справившись со всеми неурядицами, он всё же очутился в центре утренней неспешной беседы, ведущейся исключительно с тем помыслом, чтобы неловкая тишина не повисла между её участниками.

– Это было свиданием? – неожиданно спросил Беллами, продолжив ворошить палкой угли в костре.

– Не хватало только свечей, – попытался отшутиться Доминик.

***

– Это в какой-то мере можно называть эксгибиционизмом, – сказал Доминик, когда Крис и Морган выбрались из машины и остались на остановке, чтобы своим ходом разъехаться по домам.

– Я не знаю такого слова, – Беллами что-то терпеливо набирал в телефоне.

– Посмотри в интернете.

Через несколько минут Мэттью удивлённо посмотрел на бывшего учителя и нахмурился.

– Фу, это отвратительно.

– Что именно?

– То, что написано в интернете. Мы не делали ничего подобного.

– В этом нет ничего плохого, если не злоупотреблять имеющимися возможностями, – усмехнувшись, Доминик сбавил скорость. Они остановились на светофоре.

– Здесь ещё есть другое слово. Вуайеризм, – почти по слогам прочёл подросток. – Крис и Морган – вуайеристы!

Он покатился со смеху и спрятал телефон в карман, заметив, что они почти подъехали к дому семьи Беллами.

– Сомневаюсь, что они подглядывали. Или намеренно подслушивали.

– Я совсем забыл о них, – кажется, Мэттью было ничуть не стыдно, – когда мы выбрались из озера и направились к палатке. Думаю, что мы ни в чём не виноваты. В конце концов, парк был большим, а озеро – не единственным.

Теперь была очередь Доминика смеяться над непосредственностью Мэттью.

– Мне нужно кое-что взять дома, сейчас вернусь.

Он выбрался из машины и в этот момент Доминик увидел Мэрилин в окне дома. Она смотрела прямо на него. Когда Беллами вернулся в машину, он выглядел столь же озадаченным, как и Доминик.

– Она должна быть на работе, – пробормотал он, – а теперь зовёт тебя в дом на чай.

– Разве я могу отказать твоей маме? – успев изобразить улыбку, ответил Ховард и заглушил мотор машины.

***

– Как прошёл пикник, мальчики? – Мэрилин суетилась с чашками и ложками, не замечая напряжённого вида мужчины перед собой.

– Было скучно, – сказал Мэттью, нагло соврав. – Мы съели всё в первый же час, и нам пришлось лечь раньше одиннадцати.

Мэрилин рассмеялась, сложив руки на столе. Перед ней дымились две чашки с чаем, в которые она секундами ранее рассыпала сахар: две ложки Доминику и три сыну.

– Ничего особенного, – пожав плечами, подтвердил Ховард. – Скучные посиделки перед костром и тоскливые песни Джонни Кэша о поисках любви под гитару.

– В моё время имя Джонни было скорее нарицательным и несколько отрицательным, – она подвинула обе чашки вперёд, – но песни у него славные. Ты поёшь, Доминик?

– Если только в одиночестве и изрядно выпивши.

– Достойный аккомпанемент гитаре.

Разговор отчего-то не клеился. Незапланированная встреча с Мэрилин несколько напрягала, потому как перед каждым визитом к ней Доминик, как правило, долго готовился и даже пытался придумать темы для разговора, заранее зная, что одним обсуждением Мэттью дело не обойдётся.

Спустя полчаса Мэрилин зачем-то отправила сына в магазин, написав длинный список товаров, которые ей наверняка были не так уж и нужны в это утро. Почувствовав себя ещё более неуместным, Доминик вызвался подвезти подростка до ближайшего супермаркета, но был остановлен учтиво улыбающейся Мэрилин.