– Нам даже не нужно ни о чём врать, детка. Только немного помолчать в определённый момент.

– Никто даже и не подумает обвинять тебя во лжи. Ты – образцовый учитель, мистер Ховард Великолепный.

Доминик дёрнулся всем телом, делая выпад, чтобы ухватить стоящего рядом с машиной Мэттью, но не успел – тот резво отпрыгнул в сторону и хлопнул дверцей, склонившись к спущенному боковому стеклу.

– Всё будет хорошо.

– Это мои слова.

– Тогда скажи их.

– Всё будет хорошо, детка. Я буду ждать тебя здесь.

Мэттью направился к воротам школы, на ходу поправляя перекосившуюся во время дрёмы рубашку. Он шёл уверенно и даже не пытался ссутулиться, что он всегда делал, когда чувствовал себя неуверенно. Им и в самом деле не нужно было врать, потому как Андерсон заслуживал наказания за свои действия. Быть может, та девушка, о которой говорил Пол, и была с ним добровольно, но с Мэттью он обращался неподобающим образом, и посему увольнение без положительных рекомендаций должно было стать для него самым желанным подарком.

***

– Мистер Брикман сказал, что я достаточно взрослый для того, чтобы самостоятельно решить, стоит ли уведомлять моих родителей о случившемся, – не успев сесть на пассажирское сидение рядом, выпалил Мэттью.

Доминик только опустил газету, которую читал все те полчаса, пока подросток был у директора, и горько усмехнулся. Ему было хорошо известно, что оба родителя Мэттью в данный момент времени были заняты своими собственными делами, чтобы желать вникнуть в столь сложную ситуацию. У Джорджа хватало забот с юной дочкой, а Мэрилин так увлеклась работой и Робертом, что в последний месяц уделяла сыну внимания столько же, столько и раньше, когда у неё был один выходной в неделю.

– Что ты ответил? – для галочки поинтересовался Доминик, откладывая газету.

– Что маму не стоит беспокоить по таким пустякам, – Мэттью удобнее устроился на своём месте и громко вздохнул, – потому что подобное не повторится.

– Если Мэрилин поставят в известность, она может перевести тебя в другую школу.

– Я хочу доучиться следующий год здесь, потому что мне тут нравится. Нравится проводить время с Морганом, Крисом и другими, нравятся учителя и нравятся… воспоминания, которые остались об этом месте. Здесь я познакомился с тобой.

– Воспоминания обо мне никуда не исчезнут.

– И ты тоже?

– Тем более, – Доминик коснулся ладонью плеча Беллами и, задержав руку на пару секунд, убрал её.

Доминик знал, что повторять подобное он не устанет никогда, ведь в этом заключался залог спокойствия самого Мэттью. Тому нужно было знать, что всё в порядке, даже если ситуация была далека от нормальной; его мысли следовало отражать в определённом направлении, чтобы он чувствовал себя комфортно. Им обоим нужна была уверенность, что никто из них никуда не исчезнет в ближайшем будущем.

***

Закончив с мистером Брикманом, Доминик вернулся в машину, где обнаружил вновь задремавшего Мэттью. Пообещав самому себе спросить, чем именно подросток занимался всю ночь, Ховард как можно тише занял своё место, вставил ключ в замок зажигания и завёл двигатель. Беллами продолжал бессовестно спать, покачиваясь из стороны в сторону на своём месте даже во время недолгой дороги до дома. Предпочтя отвезти Мэттью к себе, даже не спросив его о том, где он хочет провести этот день, Доминик ничуть не прогадал, когда увидел, как подросток оживился, поняв, куда именно они приехали.

– Я буду наверху, – заявил он и мигом взобрался по лестнице, исчезая из виду.

Он даже не пытался интересоваться, о чём именно Доминик разговаривал с мистером Брикманом и всё ли было в порядке. По всей видимости, он и так был более чем уверен в этом.

Приготовив на скорую руку лёгкий перекус, Ховард стащил с себя и без того надоевшую за учебный год рубашку и остался в одних брюках, продолжив заниматься делами на кухне. Раньше он редко заходил сюда, предпочитая питаться готовой едой из ресторанчика неподалёку, и все его трапезы проходили, как правило, в гостиной или столовой. В особо тоскливые дни он готовил себе и завтрак, и обед, и ужин, и все трапезы старался разделить с Хейли, которая без проблем являлась и в семь утра, и в обед, и на ужин, если требовалось.

Вспомнив о подруге, Доминик решил разузнать, как обстоят её дела с переездом, который она всё-таки надумала совершить. Столица никогда не манила её своими изящными подводными камнями, но ради немалого наследства ей всё же пришлось променять относительно спокойную жизнь в Лидсе на полную мелких неурядиц в Лондоне. Каждые два дня она ездила туда, чтобы обустроить своё будущее место жительства, посему был шанс увидеть её сегодня или завтра.

– Мой дорогой, – послышалось на другом конце провода. – Я за рулём, поэтому тебе придётся терпеть посторонний шум и, возможно, мою ругань на… куда он вообще едет? Ты это видела?

Доминик улыбнулся трубке и мигом представил рядом с Хейли её тётушку, которую, по воле случая, приходилось возить чуть ли не по всей стране, лишь бы в итоге получить желаемое.

– Я так понимаю, дела идут полным ходом? – спросил он.

– Мы едем в Лидс! – бодро начала она. – Поэтому наша встреча неизбежна, я заеду к тебе вечером.

– Как обстоит продажа дома? Скажи какое-нибудь дурацкое слово, если ты не можешь говорить об этом.

– Пюпитр. Или даже два.

– Понял, понял, – Доминик рассмеялся. – Жду тебя вечером.

– Если твои планы каким-нибудь волшебным образом изменит один маленький негодник, дай мне знать. Я буду в городе два или три дня, посему мы обязательно увидимся.

– Маленький негодник и без того проводит здесь слишком много времени.

– Будь осторожен и до вечера.

– До вечера, Хей.

Закончив с готовкой, Доминик разложил еду по порциям и с двумя тарелками двинул на второй этаж, хорошо представляя, какую именно картину он там увидит. Открыв дверь в спальню, – не с первой попытки, надо сказать, – он, вопреки ожиданиям, застал Мэттью на полу. Он разложил вокруг себя пару десятков фотографий: цветных, чёрно-белых, обрезанных как попало, разных форм и размеров, в рамках и без. Внезапно Доминик вспомнил, что оставил коробку с фотографиями на письменном столе, так и не убрав её на место в нижний ящик комода.

– Я не хотел совать нос не в своё дело, – тихо сказал Мэттью.

Ховард хорошо знал, что тот никогда не посмел бы делать то, что делать не следовало. Но что произошло, то произошло – Мэттью добрался до коробки с фотографиями, которые тщательно отбирались последние лет шесть, и о которой Доминик зачем-то вспомнил вчера перед сном, решив перебрать каждую из карточек.

– Я не должен был оставлять это здесь.

– Он выглядит счастливым на этих фотографиях. Ты делал его счастливым.

– Надеюсь, что так и было, – Доминик оставил тарелки на столе, прошёл вглубь комнаты и устроился рядом с подростком.

– А он? Он делал тебя счастливым? – Мэттью взял один из снимков и провёл по нему пальцем, стряхивая несколько осевших пылинок.

– Всегда. Что бы ни происходило, – честно ответил Ховард, не представляя, как можно приврать в этой ситуации; в этом не было нужды.

– Я бы хотел стать для тебя такой же опорой и… приносить тебе радость.

Ухватив из пальцев Беллами фотографию, Доминик положил её па пол и обнял подростка за плечи, привлекая к себе.