Дорога в это время, как правило, бывала почти пустой. Большинство если не отдыхало, то прозябало на работе, получая положенные дополнительные деньги за подработку, а остальные вполне заслуженно ютились в такую дождливую погоду под навесами кафе или где-нибудь ещё – в недоступных взглядам местах. Доминик повернул на широкую улицу, сплошь уставленную двухэтажными домами, поделёнными на две квартиры, и осторожно припарковался, ощущая странный мандраж, который случался с ним в последнее время чаще желаемого. На первый стук в дверь никто не отреагировал, и он разумно решил, что его попросту не услышали. После второго где-то вдалеке квартиры завозились, послышалась едва уловимая речь, и дверь распахнулась. На пороге стоял Пол, видеть которого также не было совершенно никакого желания. Впрочем, в его случае оно было перманентным.

– Доминик, – он кивнул, не спеша приглашать внутрь.

– Пол, – ответная любезность дала Ховарду возможность глянуть за дверь, но он ничего не успел заметить. – Я могу видеть Мэттью?

– Его нет дома, – на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Могу я узнать, где он?

– Не можешь, – последовал почти грубый ответ. – Покурим?

С этой фразой были связаны не совсем приятные воспоминания, и первым желанием стало ответить «нет» и отступить назад, пятясь к машине. Но сделать подобного Доминик не мог, и устало кивнул, стараясь не демонстрировать своей нервозности. Пол исчез за дверью, не забыв её закрыть, отсутствовал пару минут, а после спустился по небольшому крыльцу вниз, поравнявшись с Ховардом.

– Вы проводите время с Мэттью? – он сразу же перешёл в наступление.

– Я его учитель, это моя прямая обязанность, – как ни в чём не бывало ответил Ховард, прикуривая свою сигарету, которую хотелось бросить на землю, растереть носком ботинка и уехать куда подальше.

– Что ещё входит в твои «прямые обязанности»? – выделив словосочетание интонацией, Пол двинул бровями, намекая на двусмысленность сказанного.

Доминик устало вздохнул, всем своим видом пытаясь дать понять, что его не интересует продолжение этого разговора.

– У тебя нет никаких доказательств.

– У меня есть все шансы посеять зерно подозрений в голову матери, а она, будь уверен, прислушается к тому, что я скажу.

Подобный поворот событий совсем не вписывался в сегодняшний список дел Доминика. Он сделал глубокую затяжку, подавляя желающий вырваться наружу кашель, и прикрыл глаза, стараясь побороть ту нервозность, что охватила его, с секунды на секунду грозя разразить руки нервным тремором.

– Мэтт обижен на тебя, и я понятия не имею из-за чего, – сказал наконец Пол, смотря на Ховарда пристально и даже оценивающе. Словно выискивал во внешнем виде то, что могло навредить его брату.

– Как и я, – Доминик выдохнул ответ вместе с дымом, щурясь и разглядывая почти докуренную сигарету. Хотелось ещё. – Он не хочет видеть меня?

– Именно.

– Позволь мне поговорить с ним, буквально минуту…

– Уезжай, – прервал его Пол, бросая окурок куда-то вдаль, но ветер подхватил его и бросил к ним под ноги. Дождь продолжал накрапывать неприятными мелкими каплями, нервируя и без того взвинченного Доминика.

– Пол, я в самом деле не знаю, что произошло, – предположения появлялись в голове одно за другим, но ни одно из них не давало однозначного ответа, – быть может, он расстроился из-за чего-то другого, никак со мной не связанного.

– И именно поэтому не хочет видеть именно тебя? Что ж, определённо, плохой балл за сочинение может расстроить его так сильно. До встречи, – он в два шага взобрался по ступенькам и исчез за дверью.

А Доминик решил, что встречаться с Полом лицом к лицу у него совершенно нет желания – не только сегодня, но и вообще. Его угроза была вполне значительной, и могла дать множество осложнений. То самое зерно подозрений способно лишить его всего в один день, даже если за этим и не последует тотального разоблачения. Опасающаяся мать, желающая обезопасить своего ребёнка, сделает что угодно, чтобы оградить его от потенциальной опасности.

========== Глава 23 ==========

Эти два дня пролетели странно. Доминик механически выполнял возложенные на него задачи, замечая, что сделал что-либо только по прошествии определённого количества времени. Вставал утром, готовя себе простой завтрак, не желая возиться с плитой или тостером, ел и искал свежую рубашку в шкафу, в итоге решая, что и вчерашняя вполне сойдёт. Ехал куда-нибудь, привычно объезжая любящую сидеть у самой обочины дочку четы Худ – Жаклин. Она приветливо махала ему рукой, улыбалась неестественно доброжелательно – почти так же, как её родители – и даже не думала покидать своего насиженного места, играя то с куклами, то с чем-то непонятным, не имеющим форму известных науке живых существ. Она ещё не училась в школе и, по словам миссис Худ, должна была пойти в первый класс в этом году. Их сын, Алекс, был в пятом или шестом классе, и частенько мешал Доминику спокойно спать в заслуженные выходные, то запуская мяч ему в окно, находящееся, надо заметить, на втором этаже, то издавая практически нечеловеческие звуки, когда они с сестрой носились по заднему двору.

Ближе к центру города он останавливался и, разворачивая машину, ехал обратно, растерянно глядя перед собой и снова не понимая, как он здесь оказался. Он срезал с привычного пути, объехал по незнакомой себе дороге район и вновь оказался у заветного дома. Из-за двери никто, конечно же, не спешил выходить и, тем более, – выглядывать в окно. Он стоял вот так, как какой-то маньяк, выслеживающий свою жертву, около часа и возвращался домой, не зная чем себя занять. В субботу вечером позвонила Хейли, перебросилась с ним парой стандартных фраз и тут же раскусила его, велев приезжать к ней, если ему нужна компания. За столько лет знакомства и нежной дружбы, она научилась определять его состояние лучше его самого, сразу же переходя в наступление и желая видеть у себя дома для ударной терапии сию же секунду. Доминик не смел противиться, собирался поспешно, будто за ним кто-то гнался, или же промедление грозило ему штрафными санкциями, и стоял у её порога уже через пятнадцать минут – благо, ехать было недалеко, минут пять на машине.

Хейли распахнула дверь, приглашая жестом войти и, едва закрыв дверь, обняла его крепко, прижавшись всем телом и выдыхая на ухо:

– Я так рада видеть тебя.

– Я тоже рад. Ты снова воспользовалась запрещённой техникой и прочла мои мысли? – он усмехнулся ей в шею, продолжая обнимать в ответ. После всё же отстранился и принялся разуваться, не желая наследить на белоснежном ковре, лежащем в гостиной. Даже в такие моменты потерянного отчаяния, он думал о таких глупых мелочах.

– Услышала в твоём голосе беспокойство. Проходи в столовую или гостиную, я закончу дела и вернусь к тебе.

Ховард покорно кивнул и, стащив пиджак, побрёл в столовую, в надежде получить чашечку первоклассного чая, который умела заваривать только Хейли. Или же чего-нибудь покрепче, что вместе с ней распивать было иногда невероятно приятно. В этот раз случилось именно так, как он того и желал. Хейли иногда бывала настоящим провидцем, заведомо зная, чего другу хотелось больше всего остального. А хотелось ему лишь только понимания и немного расслабленности, потому что неведение пугало сильнее стоящих перед тобой проблем. Иногда решение этих самых проблем оказывалось гораздо сложнее вытерпеть, чем это томительное ожидание непонятно чего.