Бэтти села на Дашину постель рядом с Асей и протянула ей альбомный лист.

– Смотри, что она нарисовала.

Ася стала с интересом разглядывать рисунок. На нем была изображена преподавательская комната. Мебель еле прорисовывалась в тенях и полутенях ночи. Окно было распахнуто настежь и, луна – большой зависший шар, освещала фигуру светловолосого мужчины, стоявшего перед зеркалом вполоборота и закрывшего лицо руками.

Ася узнала в нем Смита. В зеркале его лицо казалось размытым пятном в рамке светлых волос, а руки, вопреки оригиналу, безвольно висели вдоль туловища.

– Какой интересный рисунок, – тихо сказала Ася. – И как мастерски выписан. Я не знала, что Джесси так хорошо рисует!

– Дело в том, что Джессика сама удивляется, как она смогла нарисовать такое, – пояснила Бэтти. – Она сказала, что не умеет рисовать и не помнит, когда его нарисовала.

Ася перевернула лист и тихо воскликнула:

– Боже мой, Бэтти, а это ты видела?

– Нет, – прошептала Бетти, склоняясь над рисунком. – Мне это и в голову не пришло.

На обратной стороне, во весь лист было нарисовано окно. Теперь оно было закрыто. Луна, такая же огромная и выпуклая, ярко освещала на стекле кровавую надпись. С набухших букв стекали кровавые капли.

«Я знаю, кто ты!» – одновременно прочитали подруги, переглянулись и, чуть не закричали, напуганные заскрипевшей дверью. Это вошла Марта. Ася быстро скатала рисунок в трубочку и встала, освобождая ей место.

– Ничего страшного, – произнесла Марта, осмотрев Дашу. – Упадок сил. Ребенок переутомился. Сейчас я ей вколю иммунный стимулятор, и к вечеру она будет резва, как обычно.

Когда Марта ушла, Бэтти тоже засобиралась уходить.

– Ты посиди с Дашей, а я понаблюдаю за Джессикой, – сказала она и вышла.

Ася развернула лист, рассматривая рисунок уже более внимательно. «Своеобразный рисунок, – думала она. – Прекрасно выполненный, но для пятнадцатилетней девочки очень странный».

Между парами Бэтти на минутку опять забежала к Асе, чтобы сообщить подруге, что с Джессикой все в порядке, что она уже пришла в себя, но молчалива и рассеяна. Потом их с Дашей навестил Смит, а перед обедом он пришел снова.

– Ну, как наша малышка? – поинтересовался он.

– Мне кажется, Даша вот-вот проснется, – сообщила Ася. – Сон ее стал беспокойным.

– Ася! – Смит сел рядом, мягко забрал у нее рисунок, положил его Даше в ноги и, завладев Асиной рукой, прижался к ней губами. – Асенька, я хочу предложить тебе… Я хочу, чтобы ты…

Смит очень волновался. Ася поняла, что сейчас он сделает ей предложение, а она, тревожась за дочь, даже не хочет думать об этом.

Но на этот раз Ллойд, войдя в комнату, невольно пришел ей на выручку. Он быстро оглядел всех и тихо, чтобы не разбудить Дашу, произнес:

– Как всегда, все действующие лица в сборе. Что на этот раз разыгрываем, Смит? Комедию или трагедию? Или, быть может, душещипательную мелодраму?

Смит с Асей промолчали. Ллойд подошел к ним, увидел, свернутый в трубочку альбомный лист, забрал его и, на ходу развернув, отошел к окну. Он сел на подоконник, вгляделся в рисунок, бросил быстрый взгляд на Смита, еще раз на рисунок, перевернул его, внимательно разглядел обратную сторону и, усмехнувшись, преспокойно засунул его себе за пазуху.

Заметив Асин протестующий жест, Ллойд заявил:

– Очень интересно, Шевель, вы не находите? Зайдите сегодня на досуге в преподавательскую. У меня есть некоторые соображения по поводу рисунка.

Ася не успела ему ответить. В это время Даша пошевелилась, застонала, ресницы ее задрожали, голова заметалась по подушке.

– Дашенька, малыш, – Ася склонилась к дочери. – Просыпайся, птенчик мой.

Но Даша, вся еще во власти сна, никак не могла проснуться. Ее стоны становились мучительнее, беспокойство усилилось и вдруг, с громким криком она проснулась, рывком поднялась с подушки, сразу же попав в спасительные объятия матери.

– Мне приснился страшный сон! – она не смогла сдержать слез. – Мне приснилась Катя. У нее было такое страшное лицо! Из-за нее я не могла дышать!

– Не плачь, детка, – пыталась утешить ее Ася. – Это всего лишь сон. Он прошел.

– А еще ко мне ночью приходил папа, – Даша торопилась все рассказать. – Он сидел вот тут, где ты сидишь. Он был, как живой, только странный. Он светился и просил, чтобы я к нему прикоснулась.

Зажав ладошками щеки, Даша огромными, круглыми от страха глазами, смотрела на мать.

– Вначале я его боялась, но он тянул ко мне руку и я… – Даша всхлипнула. – Я дотронулась до него, и меня будто бы током ударило! А папа стал ярким, как солнце и… и… Потом я уже ничего не помню!

Даша так долго и безутешно плакала, что Ася никак не могла ее успокоить.

– Может, позвать Марту? – тревожно спросил Смит.

– Сейчас я ее вызову! – пригрозил Ллойд, вытаскивая из кармана мобильник. – Пусть она вколет мисс Плаксе что-нибудь успокоительное!

Услышав это, Даша умолкла, испуганно посмотрела на него и судорожно вцепилась в мать.

– Оставьте нас! – приказала Ася мужчинам и, крепко прижав дочку к себе, ласково произнесла: – Не бойся, мое солнышко, сегодня ты будешь спать со мной.

*

К концу дня на Кэтрин опять навалилась непреодолимая сонливость. Девушка судорожно зевала, ее глаза слипались, она не пошла на ужин, так как еле передвигала отяжелевшие ноги. Она только дошла до кровати и упала на постель, не раздеваясь.

Встревоженный Рауль, наскоро проглотил сэндвич и поспешил из столовой. Но в дверях, загородив проход, стояли Стив с Алексом.

– В чем дело? – надменно процедил Рауль.

– Сегодня наша очередь петь колыбельные для Кэти, – улыбаясь, ответил Алекс. – Можешь занимать очередь на завтра.

Усмехаясь, друзья ушли. Рауль не стал с ними спорить. Его успокаивало то, что Стив был не один и можно было не опасаться, что этот неотесанный мужлан покусится на ЕГО Кэтрин. Правда, на всякий случай, он решил проконтролировать ситуацию и, отбросив все сомнения по поводу кодекса чести, прошел в крыло девушек и без колебания прислонил ухо к дверной щели комнаты Кэтрин.

– Хватит целовать ее, – раздался за дверью голос Алекса. – Идем! Все наши пошли смотреть комедию.

– Не могу от нее оторваться, – тихо ответил ненавистный Уилсон и со вздохом, мечтательно добавил: – Сейчас бы лечь к ней, обнять и…

– А ты, случаем, не маньяк? – засмеялся Алекс. – Идем скорее!

– Я знаю, о чем ты подумал, пошляк, – заметил Стив. – Я имел в виду просто полежать и посторожить ее сон.

Рауль услышал приближающийся смех друзей и поспешно спрятался у Даши. Он подождал, когда стихнут шаги за дверью, и тайком пробрался в комнату Кэтрин. Раздвинув полог, он полюбовался спящей девушкой и, сев на подоконник у изголовья кровати, задернул штору.

Глядя в окно, он ждал, когда студенты разойдутся по комнатам и лягут спать. Из соседней комнаты не доносилось ни звука, значит, Даша ночует у матери.

Постепенно на студенческом этаже воцарилась сонная тишина, незаметно убаюкавшая и его. Он и не заметил, как сам задремал.

Проснулся Рауль от тихого, мучительного стона. Чуть отодвинув штору, он посмотрел на Кэтрин и обомлел.

Девушка выгнулась дугой, напряглась и вдруг из ее тела появилась полупрозрачная, слабо мерцающая субстанция – копия самой Кэтрин. Вначале показалось голова призрака, затем плечи и руки. Освободившись от тела хозяйки, призрак взмыл над ней, потом тихо опустился на пол и поплыл по воздуху к двери. Пройдя сквозь нее, он исчез.

Скованный ужасом, Рауль несколько секунд не шевелился, затем приоткрыл дверь и выглянул в коридор, успев увидеть привидение, скрывшееся в комнате Алисии. Юноша подкрался к ее двери, но в этот момент противоположная комната открылась и на пороге появилась Джессика.

Девочка была босая, ее худенькое тело прикрывала длинная ночная рубашка, волосы свисали беспорядочными спутанными прядями. Как и накануне, Джессика в упор смотрела на Рауля и не видела его. Она медленно пересекла коридор и вышла на площадку. Рауль решил последовать за ней.