Сгорая от любопытства, Даша еле дождалась, когда за ними закроется дверь.

Вот это да, у Бэтти есть тайна! И ключ от нее – очки!

Оставив альбом на полу, чувствуя радостное возбуждение, малышка ринулась вдоль стеллажей и, безотчетно повинуясь инстинкту, остановилась возле раздела с детективами. Она внимательно разглядывала полки, ощущая легкое покалывание в висках и кончиках пальцев. Значит, она на верном пути.

Даша задрала голову и увидела на самой верхней полке книгу, единственную, которая не стояла в ряду, а лежала. На корешке толстенного детектива ей даже удалось прочитать название: «Вынужденное убийство». Малышка сбегала за стулом, встала на него и, поднявшись на цыпочки, стала шарить рукой по книге.

Так и есть! Дашины пальчики нащупали очки. Спрыгнув со стула, она первым делом, именно потому, что Бэтти запретила надевать очки, сразу же нацепила их себе на нос.

От невыносимой яркой вспышки света, больно резанувшей глаза, Даша зажмурилась. Первым ее желанием было немедленно снять очки. Но любопытство пересилило, тем более, что боль постепенно стихала и Даша осторожно приподняла веки, сквозь ресницы увидев размытые цветные пятна, плывущие перед ее глазами в хаотичном беспорядке.

Наконец туман рассеялся, и Даша с удивлением огляделась. Стеллажи, столы, стулья – все потеряло четкую форму, зыбко дрожа и качаясь в цветном мареве.

- Ух, ты! – восхитилась Даша, вертя во все стороны головой. Ей казалось, что ее укачивает в этой так чудесно преобразившейся библиотеке. – Я попала в зазеркалье!

Она сняла очки, собираясь идти искать Бэтти, но, вспомнив про альбом, решила еще раз просмотреть фотографии. Удобно устроившись с ним за столом, она с важным видом надела на нос очки и склонилась над раскрытой страницей.

Сквозь линзы фотография Девиля смотрелась размытым пятном. Даша открыла новую страницу и в ужасе замерла.

Среди мутных пятен преподавательских физиономий, четко выделялись лишь два лица. Одно из них принадлежало тому добродушному дядечке, преподававшему экстримологию, другое было лицом Марты.

Но что это были за лица!

Даша сняла очки, еще раз внимательно вгляделась в очкастого толстяка и в пустую фотографию доктора. Потом снова надела очки и, чувствуя, как бешено, бьется ее сердце, со страхом опустила глаза к фотографиям.

*

- Иди, мой руки, – улыбнулась Бэтти подруге. – А я пока заварю чай.

Ася послушно направилась в ванную комнату. Когда она зажгла свет, первое, что ей бросилось в глаза, это отсутствие зеркала. Над умывальником поблескивали осиротевшие гвоздики. Ася быстро открыла дверь в туалет. Увидев и там торчащие шляпки гвоздиков, она тихонько прикрыла дверь, отгоняя, разом нахлынувшие воспоминания. Воображение мигом нарисовало ей чудовище, виденное ею в зеркале. «Бэтти, милая, кто ты? – мысленно задала она вопрос, машинально подставляя руки под струю воды. – Сейчас мы останемся наедине и…»

- Ты что так долго? – прервал ее размышления раздавшийся из комнаты звонкий голос Бэтти.

Стараясь ни о чем не думать, Ася, вышла из ванной. Бэтти уже разлила по чашкам чай и высыпала на плоское блюдо шоколадное печенье. Оно темной горой возвышалось посередине стола.

Вцепившись похолодевшими пальцами в ручку чашки с чаем, не в силах впихнуть в себя ни кусочка рассыпчатого печенья, Ася молча слушала, как Бэтти разглагольствует о том, какой он все-таки славный, этот «обаяшка» Смит!

Она дождалась, когда Бэтти замолчит и сделает глоток чая.

- Бэтти, у тебя нет карманного зеркальца? – спросила Ася, сделав невинные глаза. – Мое разбилось, а пудреница куда-то запропастилась.

Бэтти чуть не поперхнулась. Она вдруг смутилась и с запинкой ответила:

- Н-нет, Ася, т-такая жалость, у меня оно тоже разбилось. А… пудреница у меня простая… без зеркала…

Бэтти залилась краской. Натянуто улыбаясь, Ася слушала ее лживый лепет и, не выдержав, тихо сказала:

- Не лги мне, Бэтти. Не пора ли рассказать, почему ты боишься зеркал? Я знаю…

Не договорив, она испуганно осеклась, увидев, каким мрачным огнем зажегся взгляд ее подруги, а ее хорошенькое личико злобно перекосилось.

В комнате повисла тягостная тишина. Ася поежилась. Ей показалось, что эта тишина наполняется Холодом и Страхом.

*

На глазах у Даши, добродушное лицо толстяка преподавателя, преобразилось в жуткую морду животного. Клыки, взъерошенная шерсть и, горящие диким огнем глаза, ужаснули ее. Вскрикнув, Даша отпрянула назад, чуть не упав со стула.

«Так не бывает! – в панике подумала она. – Я покажу это маме и… Алексу!»

Внутренне обмирая, малышка опять склонилась над альбомом, перевела взгляд на фотографию Марты и…

Она так испугалась, что от ужаса застыла на месте, боясь пошевелиться.

С пустой фотографии на нее смотрело лицо вампира, мертвецки-белое, с запавшими светящимися жгуче-красными глазами-угольками и длинными острыми клыками, торчащими из темного провала рта.

Волосы у Даши встали дыбом. Подавив рвущейся из груди крик, она захлопнула альбом и ринулась бежать. Наткнувшись на стул, больно ударившись ногой, малышка опомнилась. Медленно-медленно, готовая каждую секунду разразиться слезами, она подошла к столу, дрожащими руками осторожно взяла альбом и стремглав выбежала из библиотеки.

Даша мчалась вверх по лестнице, перемахивая через две ступеньки, и чуть не врезалась головой в спускающегося к ней навстречу Джона. Он успел остановить ее, крепко обхватив девочку за плечи.

Малышка подняла голову.

- Ой, Жаконя! – воскликнула она, выпустив альбом. – Ты весь светишься, как зелененький человечек!

Грохот альбома, скачущего вниз по лестнице, заставил ее обернуться. Даша кинулась к нему, подняла и, прижав к себе, опять посмотрела на Джона.

- Вот это да! – продолжала она восхищаться. – Ты чем-то намазался, да? А-а-а… это, наверное, очки! – спохватилась девочка и сдернула их с носа. – Ой, ты опять стал обычным.

Даша болтала, не замечая, что выражение добродушия, всегда присутствующее на лице Джона, исчезло. Сейчас его лицо больше походило на застывшую маску. Но он заставил себя улыбнуться и ласково сказал:

- Даша, дай мне посмотреть этот альбом.

Его пальцы крепко вцепились в красный корешок.

- На, бери, – великодушно разрешила Даша. – Я хотела показать его маме и Алексу.

- Я его посмотрю и отнесу твоей маме, – поспешил заверить ее Джон и, приглядевшись к очкам, спросил: – А это чьи очки?

- Не чьи! – грубо ответила Даша и стала подниматься дальше.

Она не любила, когда лезли в ее дела.

*

Смит с Паркером, не спеша, прогуливались по аллеям парка. Смит искоса поглядывал на сумрачного коллегу, ожидая, когда тот заговорит. Ведь не зря же, еще полчаса тому назад физрук вытащил его из колледжа, чтобы, как он выразился: “серьезно поговорить”.

- Вы что-нибудь заметили? – наконец нарушил молчание Паркер и остановился.

Смит невольно тоже остановился.

- Ну, в ней вы что-нибудь заметили?

- В ком, Терри?

- В Бэтти, конечно, – пояснил Паркер с таким видом, будто другого и быть не могло. – Скажите, Рэй, как на ваш взгляд, она меня любит?

- Думаю, что любит, – улыбнулся Смит.

- Тогда почему же … – Паркер замялся. – Почему она отказывается выйти за меня замуж? Я ей уже раз десять делал предложение, и она каждый раз увиливает от ответа.

- М-м-м… женщин трудно понять, – осторожно сказал Смит. – Может, она не уверена в вас или… Может, ее что-то тяготит… м-м-м… Почему бы вам не поговорить с ней откровенно, по душам?

- Да пробовал я, – сокрушенно вздохнул Паркер. – Только начинаю ее спрашивать, как она начинает целовать меня…знаете… так страстно, что я целую ее в ответ и… э-э-э… Не могу удержаться… В общем… мне потом не до расспросов…

Паркер покраснел и смущенно отвел взгляд в сторону.

- Ясно… – Смит тоже смутился.