Время шло – пара еще не начиналась.

- Гендлер! Валуа! Я жду! – лицо директора побагровело.

Алекс спокойно копался в рюкзаке, делая вид, что ищет дневник, а Ник, вцепившись в край стола толстыми пальцами, не двигался с места.

- Я больше не буду, – жалобно пробасил он.

Девиль смерил гиганта презрительным взглядом и протянул руку за дневником. Заполучив его, он повернулся к Алексу:

- Валуа!

- Что? – как ни в чем не бывало, откликнулся Алекс, подняв на Девиля невинные глаза. – Я потерял дневник.

- Хорошо, – подавив гнев, сообщил Девиль. – Вам, господин Валуа, после занятий придется задержаться!

Алекс так громко вздохнул, что его вздох, прокатившись по аудитории, эхом отозвался в сводах потолка.

Директор сел. Откинувшись на спинку стула, он начал опрос домашнего задания. Каждый, кого он спрашивал, должен был вставать и пересказывать выученный текст, хотя у Смита все отвечали, сидя на месте.

Девиль начал с Джессики, с усмешкой слушая заикающуюся от всхлипываний девушку.

- Тройка, Риган! – перестав ее терзать, резюмировал он. – Я был лучшего мнения о вас. Да-а-а, вы разочаровали меня.

Затем он продолжал опрос. Джона и Рауля выслушал, скрестив руки на груди и полуприкрыв глаза; Алекса и Стива, поигрывая ручкой; Алисию и Сару с полуулыбкой на лице. Кэтрин слушал, кивая головой и ободряюще ей, улыбаясь, когда та запиналась.

Очередь дошла и до Фила.

- Я не выучил текст, господин Девиль, – вполголоса признался Фил и опустил голову.

- Ах, вот как! – брови Девиля взмыли вверх. – Идите к доске, Кэрролл, будем вместе разбираться с заданием.

Фил поплелся к доске.

- Вы хотя бы читали текст? – холодно осведомился Девиль.

Фил заглянул в его ледяные глаза и, испугавшись, соврал:

- Да, господин директор.

- О чем он?

Фил в надежде посмотрел на ребят, заметив Алекса, шепчущего ему ответ.

Он кое-как разобрал слова и, повернувшись к Девилю, брякнул:

- О любви!

Ребята рассмеялись.

- Очень оригинально, – сухо заметил Девиль. – Если у вас, Кэрролл, нарушение экологического баланса ассоциируется с любовью, то…

Пожав плечами, он развел руками в стороны, что заставляло ребят продолжать веселиться.

- Перескажите своими словами содержание текста, – наконец предложил он, не отрывая от побледневшего лица подростка, внимательного взгляда.

- Ну-у-у… в нем говорится… – протянул Фил и снова посмотрел на Алекса. – В нем говорится о том, – уже уверенно продолжал он: – Что… молились ли вы на ночь, Ллойд с Девилем?

При именах преподавателей, на физиономии Фила отразилось недоумение, но язык уже машинально выговорил их, и когда смысл сказанного дошел до него, окоченел от ужаса.

Аудитория сотряслась от громового хохота. Девиль поднял руку и в наступившей тишине с угрозой сказал:

- Идите на место, Кэрролл. С вами у меня будет отдельный разговор!

Понурившись, Фил побрел на место. Когда он проходил между первыми партами Ник выставил огромную, как бревно ногу и тот, споткнувшись, со всего маху шлепнулся на пол. Ник громко загоготал, его маленькие глазки довольно заблестели. Теперь ему нечего было терять, ведь его дневник уже лежал на столе Девиля.

По кабинету опять прокатился смех.

Охая, Фил встал и, наградив, Ника уничтожающим взглядом, с опаской пробрался к своей парте. С облегчением он начал садиться на место, но вдруг непостижимым образом стул отъехал в сторону и несчастный студент свалился на пол. Его падение сопровождалось таким шумом и криком, что всех переполошил. Повскакав со своих мест, ребята с живейшим интересом наблюдали, как их невезучий товарищ, кряхтя, выползает из-под парты.

- Кэрролл! Пошел вон!

- Господин Девиль, я не хотел, – начал оправдываться Фил.

- Вон!!!

Фил никогда не видел директора таким разъяренным. Насмерть перепугавшись, он поспешил к двери.

Пока все взгляды были устремлены на его жалкую фигуру, Алекс незаметно отбросил от себя конец веревки, тянувшейся за партой Алисии, другим концом привязанной к ножке стула Фила.

- А где журнал? – спросил Девиль, когда за Филом закрылась дверь. Он перебрал на столе папки и так и не найдя его кивнул сыну: – Рауль, будь добр, сходи в преподавательскую и принеси мне журнал.

Рауль направился к выходу, а директор, побарабанив пальцами по столу, обратился к студентам:

- Доставайте листочки, господа, и пишите изложение по домашнему заданию. Вы неплохо его изучили.

- Господин Девиль, а на каком языке писать? – жизнерадостно поинтересовался Алекс.

- Разумеется, на французском, – процедил Девиль. – А вы, Валуа, можете писать хоть на японском.

Головы ребят склонились над листочками. В кабинете, наконец-то, наступила тишина.

Тем временем Рауль подошел к преподавательской. Он собирался войти внутрь, но, услышав за дверью возмущенный голос Бэтти, рассказывающей о том, что сегодня вытворял Валуа у нее на истории, остановился, приложив ухо к дверной щели.

- Ты представляешь, Ася, – жаловалась Бэтти. – Когда я садилась на стул, раздавался неприличный звук, будто у меня отходят газы. Все смеялись, а я, вначале ничего не понимала и так смущалась…

Оглушительный хохот Паркера, поглотил дальнейшие слова Бэтти.

- И вовсе не смешно, Терри, – сердито прикрикнула она на него.

- Продолжайте, Робинсон, – раздался глубокий бас Ллойда, чувствовалось, что он еле сдерживает смех. – С нашим Валуа не соскучишься.

- Это точно! – подтвердил Паркер и снова расхохотался.

- Я не вам рассказываю, господа мужчины, – с обидой заявила Бэтти. – Я разговариваю с Асей и нечего встревать!

- Молчим-молчим! – заверил ее Паркер и в наступившей тишине вновь зазвучал голос Бэтти:

- А потом Валуа начал зудеть, хлопать по парте рукой и ловить воздух, словно пытался поймать муху. Эту дурацкую игру подхватил Уилсон, а затем и все остальные. Все, кроме Риган, жужжали и жужжали. Когда я подходила к кому-нибудь, все мгновенно прекращалось. А как только я возвращалась к своему столу, все начиналось заново.

Рауль за дверью корчился от смеха, а в преподавательской смеялись уже не только Паркер с Ллойдом, но и Ася.

- Сделай что-нибудь с Валуа, Ася! – закричала Бэтти. – Я отказываюсь его учить! Хоть бы его отчислили!

- Я поговорю с ним, Бэтти, – сдавленным от смеха голосом, пообещала Ася.

Рауль толкнул дверь и зашел к ним в кабинет.

*

Девиль встал и начал расхаживать по аудитории. Он ходил вдоль рядов, заглядывая в работы студентов, краем уха улавливая за спиной странное оживление. Затем он различил сдавленные смешки и придушенный смех, который становился все явственней. Не понимая в чем дело, Девиль оборачивался на смеющихся, что вызывало у ребят еще большее веселье.

Директор даже не подозревал, что на его спине белел листок бумаги, на котором крупными ярко-красными буквами было выведено: «Я ЛОХ», а пониже спины, на том месте, на котором мы сидим, тоже белела бумажка с таким же откровенным высказыванием. Надпись прямо призывала к действию: «ПИНАТЬ СЮДА!»

- В чем дело? – ледяным тоном осведомился Девиль. – Приготовьте дневники!

Смех стих. Сияя надписями, Девиль прошел к столу и сел на место.

Алекс повернулся к Алисии и тихо шепнул ей:

- Элис, дай ручку, моя не пишет.

Алисия достала из пенала ручку и протянула ее Алексу.

- Спасибо, любовь моя, – Алекс улыбнулся, погладив девушку по голове. – Какая ты красивая, Элис!

- Валуа, сидите спокойно! – сделал замечание Девиль и Алекс уткнулся в свой листок.

Вспыхнув, Алисия вся затрепетала от мимолетной ласки Алекса. В ее ушах все еще звучали его слова: «Любовь моя!» Она достала косметичку, вынула оттуда пудреницу с помадой и стала подкрашивать губы. Она так увлеклась, что не сразу услышала окрик Девиля:

- Стайл! Вы на уроке, а не в гримерной! Я запрещу продавать вам косметику!

Ловя на себе насмешливые взгляды однокашников, Алисия торопливо захлопнула пудреницу, спрятав ее в косметичку.