– Идите сюда, Шевель.

Ася оставила плачущую Дашу и зашла в кабинет. Через какое-то время за дверью все стихло. Даша тоже успокоилась. Бэтти наобещала ей золотые, то есть шоколадные горы.

Ллойд вернулся на место, презрительно кривя губы. Ник прислушивался к бурчанию в животе. Остальные, притихнув, ожидали Джессику. Она вернулась в сопровождении Аси, смущенно улыбаясь и трепеща ресницами, слипшимися от слез, испытывая одновременно и стыд и облегчение оттого, что все уже позади.

Подруги поднялись им навстречу.

– Девочки, идите завтракать, – обратилась Ася к девушкам и поманила к себе младшую дочь: – Идем, Дашенька.

Минут через десять Даша выбежала из-за двери, плюхнулась на кушетку, дожидаясь, когда мать с Бэтти пройдут медосмотр и можно будет насладиться всеми вкусностями, которые ей наобещала ее любимая нянька.

Когда прекрасная половина колледжа медосмотр прошла, Марта вышла в приемный покой и бесстрастно осведомилась:

– Кто первый?

– Я! – Алекс вскочил на ноги.

– Валуа, вы будете последним, – осадила его Марта и повторила свой вопрос:

– Кто идет первым?

Ллойд встал и молча прошел за Мартой. Время казалось застыло, хотя преподавателя не было не более двадцати минут.

Наконец он вышел, ловя на себе вопросительные взгляды студентов и коллег.

– Что вы на меня так уставились? – усмехнулся Ллойд. – Как видите, я живой. – Потом, подчеркнуто обращаясь только к Паркеру, сгоравшему от любопытства, громко сообщил: – Кроме всего прочего у меня измеряли «мужское достоинство».

– Как? – побледнел Смит.

– А еще я сдал сперму на анализ, – продолжал Ллойд.

– Как? – опять спросил Смит. – З-зачем?

– Проверить репродуктивность, Смит, – Ллойд соизволил обратить на него внимание. – Надо же проверить, а вдруг вы бесплодны?

– Следующий! – Марта распахнула дверь.

– Идите, Смит, – Ллойд надавил на его плечо и, скабрезно улыбаясь, добавил: – Представьте себе Асю, и все будет в порядке.

Волнуясь, Смит перешагнул порог навстречу двум врачам-мужчинам.

После обычной процедуры осмотра, его пригласили в соседний кабинет с ширмой, где его поджидал добродушно улыбающийся доктор с пухлым белым лицом и маленькими без оправы очками, то и дело сползающими на кончик широкого носа. Он сунул Смиту в руки баночку и указал на ширму, где стоял телевизор с видеомагнитофоном, журнальный столик, заваленный порножурналами, кресло, тумбочка и кушетка.

– Вот журналы, мистер Смит, – обратился к нему доктор. – Здесь кассета с… ну, вы понимаете меня… Полистайте журнальчики, посмотрите фильм и… вот сюда, пожалуйста. – Он выразительно показал глазами на баночку.

– Н-нет… я… с-сам… – выдавил из себя Смит, краснея и смущаясь.

– Хорошо-хорошо, – поспешно согласился доктор, блеснув очками. – Когда вы закончите, зайдите вон в ту дверь.

Он показал на дверь, противоположную той, в которую вошел Смит.

Через пятнадцать минут, не дождавшись пациента, врач зашел за анализом.

Смит, как школьник, пойманный врасплох, поспешно захлопнул журнал, который он только что просматривал.

– Готово? – доктор подошел к креслу и, увидев, пустую баночку, разочарованно протянул: – Э-э-э… что ж вы так… Может, вам помочь?

– Нет-нет! – испугался Смит. – Я сам… Я постараюсь…

– Ну, хорошо, мистер Смит, даю вам еще пятнадцать минут, – голос доктора звучал с прохладцей.

Он вышел. Смит с ненавистью посмотрел на баночку и, обреченно вздохнув, нажал на кнопку пульта…

Прошло еще четверть часа. В приемном покое все изнывали от безделья и скуки. Распаленный Паркер, чувствуя, как в трусах распирает, маялся под дверью.

В это время доктор опять зашел к Смиту. Тот боялся поднять на него глаза. Баночка была пуста.

– Мистер Смит, – в голосе доктора прозвучала железная непререкаемость. – Раздевайтесь и ложитесь на кушетку на бок, спиной ко мне.

– А… а, что вы… будете… – Смит заикался.

– Массаж простаты, – ледяным тоном пояснил доктор, натягивая на пухлые ручки перчатки.

Появился Смит в дверях приемного покоя распаренный, с округлившимися глазами и багровыми пятнами на щеках.

Паркер ринулся ему навстречу.

– У меня яйца пухнут, – пожаловался он другу.

– Вас что, кастрировали, Смит? – низкий голос Ллойда был презрительно-насмешлив.

Не услышав вопроса, тот машинально кивнул. Паркера от двери, как ветром сдуло. Затаив дыхание, юноши не отводили глаз от потного лица Смита.

– Да я пошутил, – хмыкнул Ллойд.

– Что? – очнулся Смит.

– Ну, я пошел? – неуверенно проговорил Паркер и скрылся за дверью.

Смит обессилено опустился на кушетку.

– Вы ведете себя, как изнасилованная старая дева, – ядовито шепнул ему Ллойд, – Встряхнитесь! На вас смотрит подрастающее поколение молодых мужчин.

– Хватит меня поучать! – вдруг взорвался Смит, обозленный неудачей в медкабинете. – Вы – хам! И… и…

Он вскочил на ноги, весь трясущийся от негодования.

Студенты замерли, с неподдельным интересом разглядывая их доброго, мягкого Сметанника, будто сорвавшегося с цепи. Ллойд метнул на них острый взгляд и, тоже поднявшись, тихо сказал:

– Не будем выяснять отношения при студентах. Идите, Смит, отдохните, а потом, советую вам, плотно позавтракать.

Смит запахнул халат, резанул по спокойному лицу Ллойда ненавистным взглядом и вышел, оставив за соперником право, диктовать свои условия.

После Паркера к двери подошел Ник.

– Ребята, щас я пойду, – пробасил он. – Жрать хочу, умираю.

– Иди-иди, – великодушно разрешил ему Стив.

Алекс промолчал. Ему казалось, что его очередь не наступит никогда. Тем более, он идет последним. Веселенькая перспектива – остаться с Ллойдом один на один!

Тем временем, после обычного осмотра, Ника завели за ширму.

Доктор усадил его в кресло, снял очки, раздумывая над создавшейся, несколько щекотливой ситуацией. Вся эта затея со сдачей анализов, порножурналами и порнофильмом, была противозаконной по отношению к студентам. Но… с другой стороны, он подчинялся приказу директора, в свою очередь выполнявшего волю ТЕХ, ДРУГИХ. Неподчинение требованиям Девиля могло иметь для него самые плачевные результаты. Еще свежо было в памяти, как расправились с одним из его коллег, когда тот возмутился в схожей ситуации… бр-р-р…

Отбросив всякие сомнения, доктор водрузил на нос очки и начал втолковывать Нику, что от него требуется. Не дрогнувшей рукой, он указал на журналы, сунул юноше в одну руку пульт, в другую баночку и с достоинством удалился.

Через четверть часа, решив навестить пациента, он вернулся, заглянул за ширму и потрясенно остолбенел.

Откинув голову на спинку кресла, Ник сладко храпел под страстные стоны, льющиеся с экрана. Баночки в поле зрения врача не наблюдалось.

Доктор забрал у Ника пульт, выключил видеомагнитофон и с трудом разбудил спящего.

– Вы сделали то, что я велел вам? – строго спросил он.

Ник кивнул и смущенно улыбнулся.

– Баночка… эта… маловата, – шепотом ответил он, не замечая, как у врача отвисла челюсть. – Надо было… побольше.

Кряхтя, Ник залез под кресло, вытащил оттуда полную банку мочи и сунул ее доктору в лицо.

– Поставьте это на место, – брезгливо отшатнулся доктор и, поправив очки, внимательно вгляделся в простодушное лицо студента.

Со вздохом он натянул перчатки, выудил из тумбочки чистую баночку и отчетливо приказал:

– Раздевайтесь, мистер Гендлер, и ложитесь на кушетку лицом к стене.

Через несколько минут весь в растрепанных чувствах, Ник вышел к товарищам. На его свекольно-красной физиономии блуждала бессмысленная улыбка, в глазах застыло недоумение. Он остановился, пытаясь что-то сказать друзьям, но Ллойд, напомнив ему: «Стынет завтрак, Гендлер», моментально переключил его мысли в любимом направлении.

Следующим ушел Фил. Вернулся он с видом кота, объевшегося сметаны, с глазами, подернутыми маслом и ухмылкой во весь рот.

– Эй, Крысеныш! – выкрикнул Стив. – Слюной подавишься!