— Была, каждое лето, — посмел не согласиться Освелл.
— Нет, — задумчиво протянул Рейгар. – В Королевской Гавани всегда было иначе: была духота, не совместимая с жизнью, вонь на городских улицах, которая временами и до Красного Замка доходила. А если прогуливаться по крепостной стене, то ещё и крики постоянные, которые в некоторых кварталах не смолкали ни днём, ни ночью. Никогда в Королевской Гавани не было такого свежего воздуха в жару.
— Не мне спорить о погоде, — пожал плечами Освелл.
Сам гвардеец был родом с земель ближе к Северу. И там никогда не было таких резких перепадов температуры.
— Да, — задумчиво протянул Рейгар, неизвестно с чем соглашаясь, и встрепенулся, словно очнулся. – Сколько времени мы уже здесь? Кажется, пора возвращаться в замок.
Освелл лишь молча кивнул. Солнце давно уже было в зените, и вернуться в Звездопад было, пожалуй, сейчас лучшей идеей. Рейгар ловко запрыгнул обратно в седло, а вот Уэнту пришлось провозиться минут пять, а то и больше, прежде чем, наконец, забраться на коня. Они неспешным шагом двинулись обратно к замку. Никто из них двоих не нарушал более молчания. Уже ближе к Звездопаду стали заметны фигуры на прибрежной линии. Маленькие жители города плескались в солёных морских водах. Даже Освелл непроизвольно улыбнулся, глядя, как детвора носится по мелководью и разбрасывает мириады брызг кругом. На гвардейца напала тоска. Никто из его сослуживцев не знал, что у Уэнта там далеко остался маленький сын. «Бастард», — сказал бы любой на это, но Освелл никогда не считал этого малыша бастардом, а лишь своим родным сыном – плоть от его плоти, жизнь от его жизни. От мыслей о ребёнке его отвлёк восклик Рейгара. Гвардеец встрепенулся, но кронпринц только лишь залился смехом, когда двое сорванцов обрызгали его и на секунду в ужасе замерли. Но, увидев, что гость совершенно не обиделся, мальчишки захохотали снова.
В городе царила необъяснимая суматоха. Словно люди к чему-то готовились. Если бы не счастливые лица, Освелл подумал бы, что они готовятся к войне.
«Всегда ты думаешь о худшем!» — осадил себя мысленно гвардеец с улыбкой.
— Что, не по вкусу тебе скакун пришёлся? – громогласно расхохотался Хайтауэр, когда Освелл и Рейгар въехали во внутренний дворик замка Дейна.
Конь всё так же энергично выплясывал под Уэнтом, практически полностью игнорируя попытки хоть как-то его усмирить. Сколько гвардеец не тянул поводья, конь остановился только лишь тогда, когда сам посчитал это нужным. Освелл спешился, а конюх поспешил увести мерина в конюшню. Уэнт глубоко вздохнул и тяжело плюхнулся на каменные ступени подле своего сослуживца. Герольд лениво жевал травинку, то и дело почёсывая копну своих каштановых кудрей.
— Как прогулочка? – уже мягче поинтересовался великан.
— Нормально, — эхом отозвался Освелл, наблюдая, как Рейгар грациозно спрыгнул с коня на землю и на ходу начал расстегивать чёрный камзол.
— Определённо, чёрный – не тот цвет, который стоит носить в Дорне, — со смехом заметил он, подойдя к своим гвардейцам ближе.
Те же в свою очередь непроизвольно вытянулись по струнке, при непосредственной близости кронпринца. И хоть они и остались сидеть на каменных ступенях, расправив плечи, даже в лёгких, наполовину расстегнутых рубахах в Хайтауэре и Уэнте почувствовалось что-то от настоящего гвардейца. Рейгар улыбнулся. Он всегда дивился тому, как ладно подобрана Белая Гвардия при его отце, и какие воистину благородные рыцари её наполняют.
— Отнюдь не так уж плох чёрный в Дорне, — с улыбкой заметил лорд Дейн, неслышно подошедший сзади.
— Я мог бы поспорить с вами, — игриво отозвался Рейгар, — но не имею привычки спорить с хозяином, который меня принимает.
— И правильно делаете, — Дейн-младший засмеялся. – Но всё же замечу, что носить чёрное тут – это тоже своего рода привычка, которой вы просто не имеете, — он подмигнул кронпринцу.
Тот с улыбкой кивнул:
— Очень даже может быть. Как там Лианна? – лицо Рейгара стало озабоченным.
— О, она просто прекрасно себя чувствует. Мирта и леди Лианна сейчас в южной купальне. И, надеюсь, мой принц простит мне, что я не ходил проверять, как они там, — лорд Дейн снова хохотнул.
Рейгар за время пребывания в Звездопаде уже почти привык к своеобразному юмору его хозяина. Всё могли искупить одни лишь его неподдельные искренность и доброта, которые сквозили буквально во всём, в том числе и в его странноватом юморе. Рейгару даже нравился этот вечно весёлый молодой человек, который при всей своей непохожести на брата внешне, внутренне очень даже походил на него.
Сам Меч Зари не заставил себя долго ждать, он вышел из дверного проёма и остановился на ступеньках, кивком поприветствовав всех присутствующих. Рейгар при виде Эртура широко улыбнулся. Он сам с трудом мог бы объяснить, отчего ему становится так спокойно, когда он видит Эртура Дейна, но тот действовал на него до такой степени успокаивающе и благотворно, что рядом с ним Рейгар действительно начинал верить в то, что всё будет, как они задумали. Всё будет хорошо.
— У меня есть замечательное предложение, господа, — снова подал голос лорд Дейн. – Сегодня у нас будет праздник.
— О, Боги! – весело воскликнул Эртур. – Праздник дневных звёзд, я и забыл о нём!
— Дневных звёзд? – озадаченно переспросил Герольд, вынимая изо рта пожёванную травинку.
— День, когда некоторые звёзды видно в дневное время суток на небе, — ответил за лорда Дейна Рейгар. – Нам нежданно повезло. Такое бывает только раз в два-три года.
— Очень приятно, что вы знаете о некоторых наших важных событиях, — с теплотой отозвался лорд Дейн.
— Моё положение обязывает знать многое обо всех землях, которые нас окружают, — ответил кронпринц. – Но Дорн всегда был мне особенно интересен.
— Если бы ему не стал интересен Дорн после всего, что я ему рассказывал, это было бы чудом! – встрял Эртур и засмеялся.
— Только не знаю, как быть с леди Лианной, — заметил Дейн-младший. – Она уже весьма округлилась, простите мне мою бестактность. И я не знаю, будет ли хорошей идеей заставлять ее напрягаться и присутствовать...
— Не хочу рисковать здоровьем Лианны или моего ребёнка, — неохотно отозвался Рейгар, — думаю, она сама это поймёт. Но если она пожелает, я лично прослежу, чтобы с ней все было хорошо.
— Что ж... – лорд Дейн потёр руки. – Тогда самое время собираться!
— Теперь, — сказал Уэнт, поднимаясь на ноги, — хотя бы понятно, что за хаос царит в городе. Я-то уже было подумал, беда идёт.
— Беда не ходит с такими довольными лицами, — отозвался на слова гвардейца Эртур. – Стоит уже, пожалуй, это знать.
Освелл пропустил эту колкость мимо ушей. Более того он знал, что сослуживец никак не хотел его обидеть.
Рейгар раскланялся и двинулся во дворец, предварительно полушёпотом поинтересовавшись у Эртура, где находится южная купальня. Тот с шутливым осуждением покачал головой, но согласился кронпринца проводить. Они шли по длинному коридору, отделанному золотым шелком с вышивкой.
— Интересный интерьер, — заметил кронпринц.
— Эта часть замка считается женской, — объяснил Дейн, перехватив взгляд принца, изучающий стены. – Какой-то там предок, имени которого я и не помню даже, сделал это для своей жены, потому что она очень и очень любила всякого рода красоту.
— Неужто шёлк такой старый?
— Нет, — усмехнулся гвардеец. – Его поменяли. Моему брату очень уж идея понравилась.
Рейгар улыбнулся. А Эртур остановился перед небольшой дверью из красного дерева, украшенной разнообразной резьбой в тему с вышивкой на шёлке.
— Ну, просто чудо как чудесно! – со смешком заметил Рейгар.
Эртур пожал плечами:
— Не всем же быть как я, мой принц. Брат развил в себе то, чего нет во мне... видимо, — он тоже улыбнулся. – Прошу. Я подожду тебя здесь.
Рейгар поблагодарил друга и вошёл в двери. Он оказался в маленькой комнатушке с окнами в обеих стенах: справа и слева. вдоль стенок стояли низкие столики, на которых стояли затейливые вазоны с растениями, которых в Королевской Гавани Рейгар никогда не видывал. Здесь были цветы всевозможных цветов: розовые, жёлтые, оранжевые, красные и даже синие с лиловыми. Но цветы никогда особенно кронпринца не интересовали. Полупрозрачные занавески на стрельчатых окнах трепетали под лёгкими волнами тёплого ветра. Рейгар миновал комнату и вошёл в распахнутые настежь двери из цветного стекла в противоположной стене. Он уже слышал мерный плеск и смех Лианны.
