Та слушала мать и, казалось бы, должна была чувствовать стыд за свою ложь, но больше не чувствовала. Словно самой сложной ложью стала первая, которую ей пришлось произнести, а каждая последующая была уже легче. И убедительней.
— Ладно, — леди Старк поцеловала дочь в затылок, — собирайся. Я пойду потороплю мальчиков. И больше не переживай по этому поводу, скоро ты увидишь Роберта.
Лианна просто кивнула с несчастным видом. Мать ободряюще ей улыбнулась, провела ладонью по щеке и вышла из комнаты.
Как только дверь закрылась, девушка решительно вытерла слёзы, силясь унять ненужную ей теперь тоску, и повернулась к венку. Она просто покачала головой, как если бы засохшие цветы были во всём виноваты и всерьёз могли понять её осуждение и всё исправить. Так часто Лианна испытывала порывы выбросить этот венок, сжечь его, растоптать, утопить, уничтожить — да что угодно с ним сделать, лишь бы он не мозолил глаза. И всё время что-то её останавливало. Каждое утро что-то менялось в ней, и Лиа не могла понять этих изменений. Она не понимала, что с ней происходит, что заставляло её чувствовать такой непривычный страх. Лианна всегда была уверена, что может за себя постоять, что она знает, что делать и как. Она всегда гордилась тем, что чувствует тонкую грань: вела себя как леди, когда это было нужно, а, когда появлялась возможность, всегда пускалась во всевозможные авантюры, никогда не отказывала себе в том, чего хотела, умудряясь балансировать на грани. Но сейчас девушка чувствовала себя так, словно она потерялась, словно до этого она всегда знала направление, в котором нужно двигаться, а сейчас ориентир исчез. Лианна злилась, очень сильно злилась, и в то же время была слишком напугана, чтобы разобраться в себе, а тут ещё эта поездка в столицу. Опять закрадывалось неприятное ощущение, что весь мир восстал против неё. Девушка искренне надеялась, что она просто выйдет за Роберта — они сыграют свадьбу и уедут в Штормовой Предел, напрочь забыв обо всём, что было до. Лиа верила, что после этого жизнь сразу станет легче, что после свадьбы она обо всём забудет: о турнире, о Харренхолле, о Рейгаре. И вот — Королевская Гавань, поездка, которая в чёткий план Лии никак не вписывался, и девушка была бы полной дурой, если бы не понимала, что встреча с кронпринцем освежит её память лучше, чем ссохшийся венок из зимних роз.
Дорога в Королевскую Гавань, как Лианна и предполагала, оказалась долгой, унылой и утомительной. Ей пришлось ехать в карете с матерью и Миридой, в то время как отец и братья рассекали на своих быстрых жеребцах. Несколько дней пути по пыльному и к тому же многолюдному Королевскому тракту были один похож на другой. Не одни они так спешили в столицу. По обилию людей на тракте складывалось впечатление, что некоторые лорды соревновались в том, кто быстрее достигнет цели, словно от этого зависела их жизнь. «А вдруг от этого, и правда, зависят жизни?» — задумалась Лианна, вспоминая перекошенное злостью лицо Эйриса.
В город они прибыли уже под покровом ночи. Не без помощи Эддарда выбравшись из кареты, Лиа тут же остолбенела от увиденного и непроизвольно начала во все глаза озираться. Башня Мейгора возвышалась над всем остальным замком: над великим чертогом и крепостными стенами, всевозможными пристройками, неподалёку от башни Десницы. Девушка бывала до этого в Королевской Гавани, но будучи совсем уж маленькой, так что помнила мало. И теперь она была поражена красотой замка, которая заставляла сердце замирать даже в ночной тьме, удивляя своими размерами и величественностью. Прямо над ним на чёрном небосводе раскинулись мириады звёзд, дополняя вид освещённого факелами замка настолько, что сложно было представить Красный замок в дневное время. Лианна была потрясена до глубины души увиденным, однако, она всё же позволила Брандону увести её внутрь замка. Никто из королевской семьи их не встречал, эту миссию вполне достойно выполнила прислуга и пузатый лысый человек со странными манерами. Лианна узнала в нём лорда Вариса, который, по сути, лордом-то и не являлся, но был видной и известной фигурой при дворе и далеко за его.
Суматоха, поднятая поздним прибытием Старков и ещё нескольких карет, ураганом пронеслась по двору замка и его коридорам, так что Лианна была рада, когда её, наконец, проводили в отведённые покои и вышли прочь — она осталась одна. Девушка долго ещё стояла, глядя на дверь, которую за собой закрыли её родители, словно боялась, что кто-то войдёт. Этот страх даже для Лии был очевидным, но она всё же надеялась, что так же, как и на турнире, Рейгар и сейчас просто сделает вид, что ничего не было. Лианна, словно завороженная, подошла к свече и, прежде чем успела что-то подумать, задула её. Комната погрузилась в кромешный мрак, лишь через окна тусклый, почти невесомый свет убывающей луны проникал в покои. Очнувшись, наконец, от своего странного состояния отстранённости, Лианна отошла к кровати и села. Она вдруг осознала, как бешено бьётся её сердце, ведь где-то тут, совсем уж рядом, Рейгар. Думает ли он о ней сейчас? Сожалеет ли? Легкий спазм заставил Лианну судорожно сглотнуть, но даже за накатившей волной страха она заметила, что боль в груди стала немного другой.
И вдруг Лиа разрыдалась. Вот чего уж она совсем от себя сейчас не ожидала, так это слёз. Это, казалось, были слёзы совершенно беспричинные.
— Зачем вы плачете, леди Старк? — спросил тихий и почти бесцветный голос.
Лианна вскрикнула и вскочила с кровати. Глаза высохли моментально. Девушка увидела в свете луны приближающуюся фигуру. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто это был. Рефлекторно, а не сознательно Лиа начала пятиться, огибая кровать, пытаясь отдалиться от источника голоса насколько это было возможно в рамках чужих стен. Рейгар не останавливался.
— Стойте, — испуганно закричала она. — Не приближайтесь ко мне. — Кронпринц ничего не ответил. — Стойте, прошу вас, Ваше Высочество, — взмолилась Лианна.
Она нутром чувствовала, что совершила промах. И удостоверилась, когда спиной уперлась в стену — её загнали в угол.
— За что мне это? Оставьте меня в покое, — замотала девушка головой. — Вам мало того, что вы уже сделали со мной?
И вдруг она поняла, что ему, если он на это решился, и правда, должно быть, мало. Он может хотеть, что угодно, он может делать, что угодно. Рейгар протянул к ней руки. Девушка почувствовала, как он с силой схватил её, но разум её уже погружался в туман и всё дальнейшее происходило будто бы не с ней вовсе.
— Оставьте меня, — бессильно проговорила Лиа, прежде чем потерять сознание.
Она помнила, как почувствовала прикосновение его губ.
Когда Лианна открыла глаза, была ещё ночь. Ей понадобилось немного времени, чтобы разобраться — был это сон или реальность. Она сидела в плетёном кресле перед окном, которое было открыто, тело всё ещё ныло после многодневного переезда по тракту, и сон в кресле делу не помогал. Холодный воздух иногда обдавал её волнами, но Лианну всё равно бросило в пот. Она судорожно осмотрелась, будто бы опасаясь разглядеть кого-то ещё в этих покоях, но здесь она была совершенно одна. Девушка снова повернулась к окну и напряглась, вспоминая, что произошло. Через несколько минут напряженных размышлений она всё же вспомнила, как села в это кресло и долго смотрела на башню Десницы, которая, казалось, была от окна на расстоянии вытянутой руки. Лианна снова откинулась на спинку кресла. Внутри она ощутила странное смешанное чувство. С одной стороны, она была очень рада, что это был только сон, но...
Подобные сны мучили ее и в Винтерфелле, но в Королевской Гавани этот сон был особенно пугающим, потому что дома она знала, что это игра воображения, но тут она уже не могла быть уверенной в том, что ей виделось.
Сколько раз Лианна просыпалась дома в холодном поту, сколько раз боялась заснуть. Во сне Рейгар делал с ней более ужасные вещи, чем то, что он позволил себе сделать в Харренхолле. Иногда Лианна задумывалась, почему так сильно её задело то, что произошло, но как только она вспоминала язык кронпринца, его руки на своей оголенной груди, её дыхание сбивалось, как ей казалось, от страха. К своему стыду она стала понимать со временем, что это был не страх, это было то волнение, когда ты сталкиваешься с чем-то впервые, с чем-то, чего ты никогда не делал. От таких мыслей ей становилось совсем стыдно, и она гнала их от себя, что есть силы. Иногда Лианне снились не такие сны, где Рейгар пытался причинить ей боль, — и тогда она просыпалась посреди ночи, всё ещё явственно ощущая его прикосновения на своем теле. В такие моменты она стремглав бежала к умывальнику и обдавала лицо ледяной водой. Нельзя думать подобные мысли! Но чаще всего во снах Рейгар хватал ее за руки, заламывал их и проявлял недюжинную силу, всё это утром отдавалось по всему телу. Лианна боялась не того, что Рейгар с ней сделал. Она боялась того, что он хотел и мог с ней сделать.
