Она молчала, просто смотрела на него. В её серых глазах плясали языки пламени, а пухлые губы были плотно сжаты.

Эртур уже привык, Лианне часто снились кошмары, а ребёнок вот-вот грозил выйти наружу, пугая её ложными спазмами то и дело. По ночам. По правде дело было не в ребёнке. Эти спазмы, как объяснил мейстер, лишь итог того, как сильно Лианна нервничала и переживала. Из-за всего: из-за Рейгара, из-за войны, из-за семьи, из-за ребёнка. И ночные кошмары лишь усугубляли ситуацию. Мейстер сварил специальный отвар из успокаивающих трав. Когда Лианна пила его, она засыпала без сновидений, и ничего не мучило её. Хватало его, правда, только на несколько часов, а затем она вновь просыпалась в ужасе и боли.

Эртур смотрел, как медленно веки Лианны сомкнулись, грудь её вздымалась всё спокойнее и спокойнее, пока, наконец, не утвердилась в медленном сонном ритме. Он подождал ещё несколько минут, чтобы удостовериться, а после, прикрыв окна, вышел прочь.

Теперь Эртур Дейн занимал соседнюю с Лианниной комнатушку. Она была квардратом всего в шагов семь по диагонали, там уместилась лишь кровать, на которой Эртуру, чтобы спать, приходилось поджимать ноги, и маленькая тумбочка с ящичком. Но он не жаловался, так он был всегда рядом с Лианной и не переживал на её счёт. Мейстер часто оставался с ними в башне, занимая место, где до этого спал Дейн: этажом ниже, вместе с Освеллом и Хайтауэром. Старик стал частью этой команды, которая и днём, и ночью следила за Лианной Старк и её ребёнком теперь не столько из-за долга, сколько из-за заботы.

Утром Лианна проснулась поздно. Сир Уэнт принёс ей завтрак. Такой же, как обычно: каша на воде, персик и яйца. Пока они не могли себе позволить чего-то ещё, потому что Герольд ещё не вернулся из Сопова Нашеста.

— Где сир Дейн? – спросила Лианна первым же делом.

— Он кормит лошадей, миледи, — с улыбкой отозвался юноша, ставя поднос Лианне на колени.

— А не могли бы вы его позвать, сир? – Лианна выглядела очень взбудораженной.

— Конечно, — помедлил с ответом Уэнт.

Однако просьбу её выполнил. Эртур пришёл минут через десять. Он был в рубахе, мокрой от пота. Его и без того смуглая кожа стала ещё темнее под беспощадным солнцем Дорна. Отросшие волосы он зачесал назад и завязал обрезком верёвки.

— Видеть меня хотели, миледи? – он взял со стола кубок и, налив в него воды, осушил залпом.

— Не было ли вестей от Рейгара, Эртур? – Лианне явно не терпелось.

Эртур знал это выражение на её лице. Письма Рейгара всегда успокаивали Лианну. Ненадолго. Дня на четыре максимум, а потом она снова начинала нервничать, что бы Эртур или мейстер ей ни говорили, и начинались кошмары, бессонные ночи, частые судороги, головные боли.

— Неужто вы полагаете, миледи, что я не сообщил бы вам такую весть, будь бы письмо уже у меня в руках? – Эртур улыбнулся.

— Ну, да, — разочарованно протянула Лианна.

— Он скоро вернётся. Вы же знаете это не хуже меня, миледи, — Эртур присел на край кровати.

Но это была ложь. В письмах, которые Рейгар адресовал Лианне, не было ни слова о войне, но в письмах, которые приходили для трёх гвардейцев, было всё изложено, как оно есть. Рейгар собирался уходить на войну, но Эртур не находил в себе сил рассказать Лианне. Ко всему он оправдывал своё молчание тем, что Рейгар не писал об этом Лианне. Так стало быть ей и знать незачем. Она и так слишком нервничает из-за всего этого. Но Лианна догадывалась, что что-то не так. Сначала она спрашивала, но, не добившись от Дейна каких-либо ответов, она это дело бросила, но Эртур был уверен, что думать она об это не перестала.

И он был прав.

— Он ведь вернётся? – голос Лианны был слишком тихим, но Эртур её отчетливо услышал.

— Конечно, он вернётся, миледи, — он усмехнулся. – Он не может не вернуться, он помнит о вас и хочет увидеть своего ребёнка. Это придаёт ему сил, чтобы держаться.

— Элия тоже придавала ему силы? – девушка повернулась к гвардейцу.

Что-то в её лице изменилось.

— В смысле? – не понял Дейн.

— Она ведь тоже рожала ему детей, — как ни в чём не бывало, продолжила Лианна.

«Вот только этого мне сейчас не хватало», — подумал Эртур и вздохнул.

— Миледи, — произнёс он уже вслух, — это не повод для волнений. Рейгар выбрал вас, он лишился многого ради вас. Добровольно. Поставил на кон всё ради вас, потому что он так хотел, он желал этого всем сердцем. Я не думаю, что вам уместно вспоминать об Элии или переживать на этот счёт. Не думаю, что её можно рассматривать, как угрозу, миледи. Вы же знаете Рейгара не хуже меня. Я провёл с ним очень много времени, но вы заглянули в такие глубины, которые никто из нас не видел. Так неужели вы действительно думаете, что Рейгар может променять вас на неё? Всерьёз думаете, что он мог так с вами поступить?

— Но она же его жена, — почти шёпотом произнесла Лианна, совсем повесив голову.

— Прекратите думать о подобном, — Эртур раздражился, — я просто не желаю об этом слушать. Это уже перебор, миледи, — он поднялся на ноги. – Я понимаю вас, ваше положение, ваши переживания, но это… Мне даже нечего вам сказать, потому что я поражён, что вы вообще задумались о подобном.

— Ох, Эртур, — Лианна улеглась обратно на кровать, обняв подушку и повернувшись к гвардейцу спиной, — я сама понимаю, как это всё глупо, но я просто так боюсь, — её голос был таким тихим, что порой Дейну казалось, что её чуть-чуть, и он перестанет её слышать. – Боюсь, что он не вернётся.

— Он вернётся и точка. И вам не стоит чего-либо опасаться.

— Но я опасаюсь, — устало отозвалась Лиа.

— А вам стоило бы опасаться лишь за своего ребёнка, а не о подобных глупостях.

— Ты прав, конечно, — было понятно, что Лианна не желает спорить.

Однако что-то подсказывало Эртуру, что эту дурь из её головы будет выбить слишком сложно.

«Ладно, сегодня может думать, о чём хочет».

С улицы донеслось ржание лошадей. Эртур подошёл к окну. Не так далеко он увидел приближающегося Хайтауэра, чьего коня приветствовали лошади, привязанные у подножия Башни Радости.

— Герольд вернулся, я должен встретить его, — как бы оправдываясь, произнёс Эртур.

— Конечно, — Лианна даже не повернулась к нему, оставшись недвижимой.

Дейн ещё некоторое время изучал её спину, а после всё-таки вышел.

А у Лианны из головы не шёл Рейгар. Она представляла себе Элию Мартелл. Такую бледную и величественную. Этот непонятный всплеск ревности, который Лианна даже признать не хотела, был вызван тем фактом, что за всё время, что Рейгара не было в Башне, она вдруг начала забывать отдельные черты его лица. Сегодня она проснулась и поняла, что потеряла ещё часть его образа. Она закрывала глаза, старательно вспоминала всё: каждую черточку, каждый изгиб, каждый волосок на голове Рейгара, цвет, разрез глаз, рот, губы, нос, мелкие морщинки, тон кожи. Но всё больше и больше деталей она утрачивала из памяти. И самая первая и важная вещь, которую она забыла, — это голос. Как она ни старалась, но она не могла вспомнить голос Рейгара. Теперь в её голове звучал только голос Эртура. Лианна хорошо помнила Элию, но не могла вспомнить Рейгара. Девушка вновь тихонько заплакала, как плакала до этого ночью. Ей было слишком страшно, а Рейгара не было рядом. Она не жалела ни о чём, кроме того, что была не в силах его остановить.

— Герольд! – облегчённо воскликнул Эртур, сбегая по ступенькам. – Как я рад, что ты вернулся!

— Что за хитрая морда у тебя, Дейн? – с подозрением спросил бывший лорд-командующий, пожимая дорнийцу руку. – Стряслось у вас тут что-то?

— Стряслось да не стряслось, — раздражённо отозвался Дейн и помог Хайтауэру стянуть со спины коня седельные сумки, набитые свежей провизией.

— А поточнее? – настаивал рыжий великан.

— Леди Лианна, — сдался Эртур, стягивая с коня уздечку.

Он был согласен делать, что угодно, лишь бы пока не возвращаться в комнату к Лианне.

— Неужто уже надоела? – усмехнулся Герольд и уселся на каменные ступени, словно бы ожидая долгого рассказа.