— Я бы не говорил так грубо, но иногда ей в голову приходят очень уж странные вещи.
— Не хочу тебя расстраивать, Эртур, но вся беда от того, что она девица, — расхохотался Хайтауэр. – У них вечно какая-то дурь в башке. Нам бы подобное в голову никогда бы не пришло, а они мусолят, мусолят, мусолят.
— Ты прямо кладезь ценной информации, — усмехнулся Дейн, привязав коня рядом с остальными и присев подле бывшего лорда-командующего. – Был бы ещё толк какой с неё.
— Что там уже утворила леди Лианна?
— Ей в голову взбрело, будто бы Рейгар бросил её и вернулся к Элии. Словно он придумал все важные причины, чтобы вернуться в Королевскую Гавань.
— Она сама так сказала?
— Другими словами, но, полагаю, имела в виду именно это.
— И что в этом дурного-то? – не понял Герольд.
Он разнежился на солнце, вытянув уставшие в пути ноги.
— А то, что мейстер говорит, плохо это – подобные мысли. Леди Лианна сама себе же хуже делает. Её состояние зависит напрямую от её мыслей. Чем больше она переживает, тем хуже себя чувствует. Все эти боли, слабость, плохой сон и бледность – всё из-за её переживаний. Как вдолбить в её голову, что нужно просто успокоиться? Я уже устал повторять ей это. И мейстер ей об этом говорил, и на тебе. Сегодня она уже переживает, что Рейгар втайне любит свою законную жену. У меня руки опускаются! – Эртур негодовал.
— Дейн, ты никак с бабами-то дела шибко не имел?
— В каком это смысле? – не понял дорниец. – Да и при чём тут это?
— Да не в том смысле, что ты подумал, болван! – Хайтауэр выписал Эртур шуточную затрещину.
Их разница в возрасте вполне позволяла великану поучать дорнийца. Дейн только засмеялся.
— Я тебе сейчас всерьёз съезжу, — пригрозил Герольд. – Никак о сиськах дорнийских размечтался.
— Нет, конечно, — оскорбился Эртур, прекращая смеяться. – Не смешно всё это. Проблема-то имеет место быть. И если уж ты такой жизнью наученный, научи, как быть.
— Никак, — пожал плечами Хайтауэр.
— Как так? Я думал, ты сейчас выход из ситуации подскажешь, а ты.
— А что тут подсказать? Коли уж она себе что-то удумала, никак её ты не переубедишь. Да это не только с леди Лианной так. Все бабы такие: что-то себе в голову вобъёт, с кулаками не выбьешь. Придётся мейстеру у нас ещё задержаться и следить, чтоб совсем худо ей не стало. Вот и весь выход из ситуации.
— Хреновый выход, — констатировал Дейн.
— Ну, тут я уже ничего поделать не могу.
Повисла тишина. Было слышно шорох травы и листвы, щебетание птиц, стрекотание насекомых. Мгновение назад Эртуру стало на душе легче, а теперь снова навалилась тяжесть. У него действительно опускались руки: он понятия не имел, как защитить Лианну от самой себя. И только обещание, данной Рейгару перед его отъехдом, заставляло его не сдаваться.
Уход за Лианной уж очень напоминал уход за маленьким ребёнком. Она была упряма, временами непроходимо глупа и совершенно безответственна по отношению к собственному ребёнку. Это частенько выводило Эртура из себя. В череде однообразных дней в Башне Радости каждый день Эртур и Лианна сталкивались в словесных баталиях из-за еды. Она часто не хотела есть, а он прекрасно понимал, что в её положении еда просто необходима. В конце концов, она просто перестала с Дейном разговаривать, что злило его ещё больше. Она вечно на него смотрела так, словно он был виноват во всём происходящем. И это делало только хуже, ведь сам Дейн тоже чувствовал себя виноватым. Из-за этого он тоже часто злился.
— Леди Лианна, вам нужно поесть, — настаивал Дейн, повторяя это уже в который раз, хоть он и понимал, что это бесполезно.
Если она вбивала себе что-то в головы, то никакими уговорами уже было не склонить эту девушку сделать то, что она делать не хочет. Лианна который день сидела у окна. Как в какой-нибудь сказке про принцессу и прекрасного принца, который обязательно должен её спасти. Дейн мог лишь снова покачать головой, поставить на стол поднос и уйти, оставив Лианну вновь наедине с собой.
Эртур злился на себя, что не мог справиться с какой-то девчонкой. Но ещё он злился и на Лианну, потому что, по его мнению, она была непроходимо глупа, раз вела себя подобным образом. Но больше всего он злился на Рейгара, который посмел вот так вот бросить их всех тут и умчаться в столицу. А теперь уже которую неделю от него не было ни весточки. Эртур надеялся каждый день, что сегодня уж наверняка прилетит ворон хоть с парой слов. Откуда? Да не всё ли равно? Эртур верил: если бы Рейгар захотел, он бы нашёл способ с ними связаться.
Вообще Эртур волновался, ведь раз Рейгар ни словечка не прислал своей драгоценной Лианне, быть может, просто что-то случилось? Да, Дейн с каждым днём замечал, что становится всё более подозрительным. И он совсем перестал верить в лучшее. Раньше с ним такого не случалось, и его позитивный настрой не покидал его даже в самую трудную минуту. Но Рейгар не давал ему покоя. Тем более, что Эртур не переставал себя винить в том, что он остался тут, позволив принцу уйти одному. Гвардеец вздохнул и зашагал по ступенькам вниз. Он сгорбился, а лицо было совсем мрачным. В последние дни даже Герольд с Освеллом перестали его трогать, боясь нарваться на взрыв ярости. Казалось, сейчас любая мелочь может выбить Дейна из равновесия. И отчасти это было так.
Лианна неохотно повернула лицо к подносу. Снова было варёное мясо и овощи. Но на этот раз Дейн раздобыл для неё ещё и виноград с какими-то ещё маленькими фиолетовыми плодами, которые Лианна видела впервые. Эртур старался как-то порадовать её, но фрукты не вызывали в ней ни любопытства, ни того былого восторга, который вызывало в ней всё неведомое до этих пор.
Уже третья неделя прошла с момента, когда она очнулась и узнала, что Рейгар ускакал в Королевскую Гавань. Он обещал, что никогда её не оставит, но он нарушил своё слово. Лианна разумом понимала, что это неспроста. На то была действительно веская причина, но маленькая эгоистичная девочка внутри неё не могла простить принца за то, что он бросил её тут одну. Первые пару дней она порывалась броситься вслед за ним, уговаривала Дейна и остальных отправиться в путь немедля. Но, несмотря на то, что и сам Дейн хотел этого не меньше неё, они остались в Башне Радости, которая теперь для Лианны стала самой настоящей клеткой. Мрачная, неприятная, нежеланная. Она хотела уехать вслед за своим принцем. И её даже не волновало, что будет. Как отнесутся к ней все, когда узнают правду: не было никакого похищения. Она любит его. Любит.
К горлу снова подступил ком, а на глаза навернулись слёзы. Обида душила её. Голова всё понимала, но сердце отказывалось воспринимать действительность.
От побега Лианну смог удержать только мейстер, который был у неё самым частым гостем с осмотрами и душевными разговорами. Лианна даже имени его не помнила. То ли Вилем, то ли Биллем, а может и ещё как. Ей было глубоко наплевать, в общем-то, на его имя. Особенно после того, как он пригрозил ей, что она потеряет ребёнка, если двинется в путь хоть куда-то. Будь то Королевская Гавань или же Звездопад. Это не важно. Ей нельзя садиться на лошадь, пока она не разродится. Лианна тогда только ударилась в слёзы и привычно повернулась ко всем спиной, свернувшись на кровати калачиком. Тогда она заперлась в покоях и не выходила два или три дня. Она потеряла счёт времени. Да и какая разница? Рейгара тут нет. Зачем ей всё время мира, если она здесь совсем одна?
Эртур беспрестанно пытался хоть как-то на неё повлиять, но, в конце концов, он стал только раздражать её. И некогда любимый её гвардеец в одночасье стал чуть ли не врагом. Навязчивым, резким, бестактным. Когда он заговаривал с Лианной, она только и делала, что поворачивалась к нему спиной и молчала. Если бы она заговорила, то сразу бы сорвалась на крик. Каждый раз, когда Эртур приходил к ней, Лианна чувствовала, как внутри неё поднимается волна неудержимой злости.
А теперь ещё и леди Мартелл. Она упрямо появлялась перед Лианниным взором, приходила к ней во снах, смотрела на неё без тени осуждения. А потом отдавалась Рейгару прямо у Лианны на глазах. Девушка старательно пыталась отогнать эти мысли прочь. Эртур ведь сказал её, что Рейгар никогда бы так с ней не поступил. Неужели она сама этого не знает, что ей нужно, чтобы кто-то ей об этом напоминал? Лианна знала, но страх настолько прочно вошёл в её жизнь, что в голове уже появлялись всё новые и новые изощрённые причины для того, чтобы Рейгар не вернулся. Она больше всего на свете сейчас боялась, что он правда бросит её здесь одну.
