Элия молчала. Рейгар почувствовал, что больше не может находиться с ней рядом. Вина съедала его изнутри, раздирая душу. Он молча передал жене спящего сына, который за всё это время даже не проснулся, и встал.
— Скажи Рейенис, мы позже поговорим. И, Элия.
Она подняла на него глаза.
— Спасибо, что не настроила её против меня. Ты имела на это полное право.
Не ожидая, пока Элия что-то ответил Рейгар зашагал прочь. Он прошёл мимо Ливена Мартелла, даже не задержавшись, и скрылся за дверями, ведущими на одну из террас Красного Замка.
Рейенис запоздало заметила, что отец уже ушёл. Она мигом бросила Балериона и подбежала к матери. Та сидела сгорбившись над сыном, свободной рукой закрыв лицо.
— Куда?! Куда папа ушёл? – со слезами на глазах закричала девочка.
Элии понадобилось некоторое время, чтобы унять дрожь в голосе, но он всё равно прозвучал, как неродной:
— У него дела, Рей. Он позже придёт к тебе. Только к тебе, ладно?
— Я хотела ему показать, как Балерион научился делать, — всхлипнула Рейенис.
— Элия, — к ним подошёл Ливен и, увидев, что на племяннице нет лица, взял её дочь на руки, чтобы она отстала от матери. – Ты ещё покажешь ему, только чуть-чуть попозже. Стоит только немного потерпеть.
Но Рейенис была безутешна. А Ливен не сводил взгляда с Элии. Она повернулась в сторону, но он мог чётко видеть её осунувшийся профиль. Глаза её покраснели, а по щекам текли слёзы. Ливен повернулся так, чтобы Рейенис не видела слёз матери. Если Элия решила скрыть от дочери свою боль, это её выбор, и не ему решать что-то за неё. Гвардеец ощутил прямо-таки животную ненависть к Рейгару за его непроходимую тупость и бессердечность. Он заслуживал смерти за то, что сделал.
Лорда Мерривезера нашли не сразу. Понадобилось несколько дней, чтобы отыскать его. Он, оказалось, всё это время был в Росби. Не так уж далеко от Королевской Гавани. Что он там делал? Это оставалось загадкой. Рейгар время, что он ждал прибытия действующего десницы короля в Гавань, не тратил зря. Он написал письмо Роберту Баратеону, как и обещал сиру Селми. Отправил он его с гонцом, а не с вороном. Прямиком в Винтерфелл. По крайней мере, там по последним данным от Вариса и осел юный Баратеон. Рейгар не сомневался, где бы Роберт ни был, гонец отыщет его. Оставалось только ждать.
Оуэн Мерривезер прибыл в столицу днём позже. И его повели прямиком к Рейгару, а не к королю, как тот полагал. Он искренне не понимал, откуда такая срочность, но войдя в покои и увидев принца, он рассмеялся:
— Вот это поворот! Кого мы видим!
Но его веселья никто из присутствующих не разделял.
— Добрый вечер, лорд Мерривезер, — тон Рейгара был холоден, как лёд.
— И вам здравствовать, — усмехнулся пожилой мужчина, без приглашения присаживаясь к столу, за которым сидел принц.
— Ваше поведение неприемлемо, — возмутился сир Барристан, который стоял за спиной Рейгара. – Перед вами кронпринц, проявите уважение.
— А вас титула ещё не лишили? Я слышал, ваш батюшка-король обещался отречься от вас от греха подальше. Он ещё не исполнил обещанное?
Рейгар усмехнулся. Видимо, десница короля знал своего повелителя слишком плохо, из-за чего принял на веру все его угрозы в адрес сына. Скорее всего именно эти угрозы породили тон, в котором протекал разговор лорда Мерривезера с принцем: он поверил, что Рейгар уже без пяти минут никто в Красном Замке. Принц услышал за спиной смешок. Очевидно было, что сир Барристан разделял его мысли.
— Позвольте поинтересоваться, чем таким важным вы были заняты в Росби в столь тяжёлое время? Вы даже не удосужились предупредить кого-нибудь о том, куда вы направляетесь. Я уже не говорю о том, чтобы поставить в известность вашего короля, — Рейгар держался на удивление спокойно, хотя поведение десницы его изрядно раздражало.
— Неотложные дела короны, — отмахнулся Мерривезер.
Рейгар решил не копать дальше, а перейти сразу к вопросам более важным.
— Вы вообще в курсе, что тут война разворачивается?
— Вы про этого Баратеона говорите? Да, бросьте, право дело. Вы ведь не восприняли этого сопляка серьёзно? – Мерриверез плеснул себе в кубок вина из кувшина, стоящего на столе. – Он перебесится. Не будет никакой войны.
— Неприятно вам напоминать, но мне кажется, что вы напрочь забыли, что за неисполнение возложенных на вас обязанностей десницы короля может последовать весьма неприятное наказание, лорд Мерривезер.
— А что я не исполнил? — моментально взъерошился десница. – Я же говорю, был в Росби по делам короны.
— Уж не знаю, какие такие дела вас загнали в Росби, лорд Мерривезер. Но, тем не менее, никаких приготовлений к грядущей войне не было сделано. Знамёна не созваны, вооружение не поднято. Мы не готовы к войне совершенно.
— О, вы всё-таки думаете, что война будет? — мужчина глухо рассмеялся. – Вы, наверное, хотите обвинить меня в том, что до сих пор не было принято никаких действий? Я вас умоляю, мой принц…
— Не стоит меня умолять, Оуэн, это вряд ли поможет вам, — холодно отозвался Рейгар. – И да, вы, наконец, всё правильно поняли. Именно в этом вы и обвиняетесь. Это ваша работа, и вы подвели корону.
Он сидел ровно напротив десницы. Тот, казалось, до сих пор не понимал из-за чего весь сыр-бор. Рейгар чуть подался вперёд, сощурив глаза:
— Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что происходит сейчас, лорд Мерривезер?
— Лучше, чем вы, — с нескрываемым презрением произнёс мужчина, всё ещё сжимая в руке кубок с вином. – По крайней мере, я был тут. Дольше, чем вы, — он усмехнулся.
Его эта встреча, казалось, совершенно не напрягала. Словно он не воспринимал Рейгара всерьёз, не чувствовал какой-либо угрозы с его стороны. Будто бы Рейгар был пустым местом. И это не переставало бесить принца. Это и высокомерие, с которым этот напыщенный индюк вошёл в покои, как если бы он был самым главным лицом во всех Семи Королевствах, будто бы он король, а не Эйрис. Но ещё больше Рейгара раздражало то, что он, наконец, понял, откуда взялось это бездействие, которое длилось вплоть до его приезда. Это всё дело рук Мерривезера, который не посчитал нужным опасаться Роберта Баратеона и не верил, что угроза войны реальна. За промежуток времени между объявлением войны Баратеоном и возвращением Рейгара ко двору не было ни внеплановых заседаний Малого совета, ни собраний Всеобщего совета, ни объявления военного положения, ни созыва войск, ни вообще каких-либо реально необходимых действий. Потому что десница короля не воспринимал происходящее всерьёз. И Эйрис по науськиваниям этого идиота точно так же игнорировал угрозу.
Рейгар не сводил с Оуэна Мерривезера взгляда. Он изучал его внимательно, дотошно. Каждую черточку, морщинку, изгиб тела, складки на одежде, в надежде понять, откуда эта самоуверенность. Никогда до этого кронпринц не интересовался делами управления королевством. Никогда до этого он не задумывался о том составе малого совета, который утвердил его собственный отец. Но когда нужда постучала в их двери, Рейгар начал замечать все большие и маленькие недочеты в структуре управления. Первая и самая огромная ошибка его отца – лорд Оуэн Мерривезер. Рейгар понял это сразу же после начала разговора.
— Ваша фамильярность не ведает границ, лорд Мерривезер, — заключил Рейгар спокойно, откинувшись на спинку стула.
— Да неужели? А кто вы такой, чтобы я пресмыкался перед вами? – усмехнулся мужчина.
— Вы знаете, в первый раз ваша шутка про отречение прозвучала почти смешно, второй раз уже не до смеха. Знаете такое выражение – шутка не может быть хорошей дважды, если ты рассказываешь её одному и тому же человеку, — Рейгар изучал лицо Мерривезера с издевательской улыбкой, затем он снова чуть подался вперёд: — Послушайте теперь вы меня, ваша беспечность может стоить нам жизней. Какого чёрта до моего прибытия вы не удосужились собрать армию? Да что там армию? Где вас вообще носит, пока тут такое творится? Не нужно мне нести чушь про дела короны, мне не составит труда проверить это. Или вы думаете, что я настолько наивен?
