Перед встречей с Элией Рейгар несколько волновался. Ему было стыдно за свой поступок и обидно за жену, горько от того, что он так с ней поступил. Но принц всё равно ждал встречи с нетерпением. Странно, но сейчас, стоя на дорожке, вымощенной булыжником, в саду Красного Замка, Рейгар вдруг понял, что скучал по Элии. По детям, ясное дело он скучал ежеминутно. Но то, что его сердце щемило от тоски по жене, которую он никогда не любит, было для принца совершенно ново.

Ливен предусмотрительно остался стоять в отдалении. Так, чтобы королевская семья оставалась в поле его зрения, но и чтобы не слышать их разговоров. Хотя то, что говорит Элия Мартелл, иной раз было сложно расслышать, даже находясь подле неё: таким тихим был её голос.

— Папа! – пепельноволосая фурия налетела на Рейгара подобно урагану.

Принц со смехом подхватил дочь на руки.

— Ну, как ты себя здесь вела? Маму не обижала?

— Нет! – гордо воскликнула Рейенис и захохотала во весь голос, цепляясь за отца своими цепкими ручонками. – А ты совсем-совсем вернулся? Или ещё не совсем? А уедешь снова? А потом вернёшься на совсем-совсем?

— Ого, сколько вопросов, я не уверен, что сразу же смогу найти все ответы. Давай в вопрос-ответ мы с тобой позже поиграем? – принц улыбнулся и провёл свободной рукой по волосам дочери, заплетённым в простую косу. – Брат твой вырос уже?

— Он всё ещё не может со мной играть, — разочарованно отозвалась девочка. – Он только спит, ест и писает.

— Ты тоже когда-то была такой, дай ему время, ладно? Он тебе ещё покажет, кто кого.

— Пусть только попробует! – Рейенис сразу насупилась.

Под ногами послышалось требовательно мяуканье, и Рейгар опустил глаза вниз. О его ноги тёрся довольно большой кот, на чёрно-серой шерсти проступили неявные полосы, зато зелёные глаза смотрели всё так же с любопытством.

— Неужто это Балерион? – искренне удивился Рейгар, ставя дочь на дорожку и опускаясь перед котом на одно колено. – Ты изрядно подрос, дружок.

— Смотри, смотри, какой он стал, — Рейенис обхватила кота за живот и подняла так, что он забавно оттопырил передние лапы и растянулся, как гармошка, недовольно ёрзая хвостом по земле.

Выражение же морды кошачьей совершенно не изменилось. Балерион всё так же смотрел на Рейгара, казалось, с хитрым прищуром.

— Отличный кот у тебя, Рей, — принц погладил дочь по голове, поднимаясь. – Иди, поиграй с ним, а я посмотрю. Хорошо?

— Хорошо! – с готовностью воскликнула девочка и бросилась на лужайку, путаясь в собственных ногах.

Рейгар повернулся к жене, которая терпеливо ждала, не сказав ни слова. Она привычно прижимала к груди маленький свёрток из одеял. Именно такой она запомнилась принцу.

— Милорд, — Элия склонилась в реверансе.

Грациозном и прекрасном, несмотря на дитя в её руках. Рейгар с минуту изучал жену своим фиолетовыми глазами, с грустью отмечая, что она ещё больше исхудала: скулы теперь сильнее выделялись на лице, ключицы, казалось, стали ещё больше выдаваться из-под кожи, плечи стали острее, а кольца на пальцах сидели уже свободнее. Элия была бледнее обычного, даже губы её казались какими-то обескровленными, слабо розоватыми, почти сливающимися с цветом кожи. Зато волосы были аккуратно расчёсаны и собраны назад, как она всегда делала.

— Рада, что вы вернулись.

И Рейгар был готов поклясться, что в голосе её он действительно услышал нотки радости.

— Можно? – принц протянул руки к сыну, и Элия отдала его ему.

Рейгар аккуратно сдвинул с лица Эйгона уголок одеяла, которым он был закрыт от солнечного света. Младенец спал. Он стал гораздо больше, чем был, когда принц покидал столицу. И ощутимо тяжелее. Рейгару казалось, словно это было тысячу лет назад. Дорога на Север, домик в лесу, Винтерфелл, дорога в Дорн – всё это теперь вспоминалось, как в тумане, словно сладкий сон. Щёки Эйгона стали чуть менее пухлыми, а на голове появился внушительный пушок серебристых волос. Руки его стали больше. Теперь он запросто мог обхватить не один, а целых два пальца. Рейгар ухватился за маленькие пальчики, сжатые наполовину в кулак. Мальчик был тёплым и мягким, и от него отчётливо пахло домом.

— Смотри, папа! – Рейенис носилась по лужайке вслед за Балерионом. — Смотри, какая я быстрая!

Несколько раз девочка действительно успевала поймать кота за хвост, но тот особенно и не старался сбежать. Его, видимо, эти игры в догонялки уже изрядно утомили за его короткую жизнь.

Рейгар вновь повернулся к жене. Она стояла, теребя в руках платок и с отрешённой улыбкой смотрела куда-то сквозь принца.

— Ты плохо выглядишь, Элия, — тихо проговорил Рейгар. – С тобой всё в порядке?

— Вы можете не беспокоиться, я чувствую себя прекрасно, — отозвалась она. — Просто Эйгон просыпается ночью часто. Всегда голодный. Я немного не высыпаюсь, — Элия опустилась на мраморную скамью лицом к лужайке, по которой беспрестанно из стороны в сторону летала неугомонная Рейенис.

Рейгар сел подле неё, не выпуская сына из рук. Он бы так хотел растянуть это мгновение на долгие годы, чтобы насладиться им, прежде чем вернуться к Лианне. Надышаться, впитать в себя каждую секунду настоящего.

— Вы надолго вернулись?

Принц поднял на жену взгляд, неохотно оторвавшись от спящего сына. Она на него не глядела.

— Я ещё не знаю, — ответил он искренне. – Всё зависит от того, насколько всё это затянется. Война и прочее. И от того, какое наказание отец придумает для меня за… за содеянное.

— Рейенис была бы рада, если бы вы остались подольше.

— Я… — Рейгару хотелось быть с женой честным.

Он сбежал от неё, не сказав ни слова. Это ведь было чистой воды предательством. Так что теперь она более чем заслуживала правды.

— Я не думаю, что я останусь, Элия. Прости, но, когда всё закончится, я покину Королевскую Гавань.

— А что будет с детьми?

— Я бы хотел, чтобы вы уехали в Дорн. Вместе с Ливеном. Я ведь знаю, что тебя все эти королевские дрязги не интересуют. Зато их очень заинтересуете вы, в конце концов. Я боюсь за наших детей. Возможно, отец лишит меня титула, тогда они будут в относительной безопасности. Они ведь больше не буду наследниками. Но если нет, то без меня следующими станут они. Я хочу, чтобы ты увезла их отсюда подальше. И никогда больше в столицу не возвращалась. Ливен найдёт, где вас спрятать, — Рейгар повернулся к жене.

Оказалось, та смотрела на него во все глаза. Принц прочёл в её взгляде страх.

— Я напугал тебя своими словами?

— Нет, — храбро ответила Элия. – Если вы считаете, что нам нужно бежать из столицы, мы так и сделаем. Вы ни разу нас не подводили.

Сердце Рейгара сжалось. Он знал, что она это сказала от чистого сердца, вовсе не желая его в чём-либо упрекнуть.

— Спасибо, Элия.

— За что, милорд? – искренне удивилась та.

— За то, что всё ещё не ненавидишь меня.

— Мне не за что вас ненавидеть, — мягко отозвалась женщина. – Вы подарили мне двух прекрасных детей, которые стали для меня смыслом жизни. Пусть у нас так и не появилось любви, это не важно, — она запнулась на секунду, а затем заговорила ещё тише: — Если вы хотите знать, я вас прощаю. Прощаю вас за вашу любовь к другой женщине. Как можно ненавидеть вас, если вы просто полюбили?

Рейгар почувствовал себя ещё хуже. Он не заслуживал такого отношения к себе.

— Я никогда тебя не понимал, Элия, — заговорил он сдавленным голосом. – Почему ты такая спокойная? Такая покорная? Я никогда не понимал, неужели тебе не хочется высказать то, что ты думаешь? Хоть раз. Показать, что ты тоже умеешь злиться, ненавидеть, что ты тоже чувствуешь боль.

— Я ничего не скрываю, милорд. Ни от вас, ни от кого бы то ни было ещё. Я правда не злюсь на вас. Если бы я полюбила кого-то так, как вы полюбили эту девушку… Мне сложно судить о том, смогла бы я воспротивиться этому. Я знаю, что есть вещи, которые сильнее нас.

— Как бы то ни было, я не знаю, сможем ли мы ещё поговорить. И не знаю, найду ли я ещё когда-нибудь силы и желание излить тебе душу, но мне важно, чтобы ты знала, что это не твоя вина. Ты не заслужила того, как я с тобой поступил. И если ты найдёшь в себе силы простить меня, это не изменит того, что сам себя я простить не смогу никогда. Я вовсе не хотел этого брака, как и ты. Но ты стоически вытерпела меня, перенесла все обязанности, которые на тебя возложили я и мой титул, подарила мне двух детей. И за это я всегда буду тебе благодарен. Я буду молиться Семерым, чтобы они уберегли тебя от всего, что ещё может подстерегать тебя в будущем. И мне очень жаль, что я втянул тебя во всё это. Тебя и наших детей. Ты всегда была слишком добра ко мне, слишком мягкой и отзывчивой. Я такой жены никогда не заслуживал. Спасибо за это всё. Я это всегда буду помнить.